– Кого я вижу! – воскликнул Аслан Буряк, едва я появилась на пороге редакторской.
Ослик поднялся из-за стола, за которым строчил ручкой по бумаге, игнорируя вполне современный компьютер, и широко раскинул руки, сделавшись похожим на большую букву Т. Приняв таким образом исходное положение для исполнения оперной арии, он набрал воздуха в грудь и пугающе пророкотал:
– «Ледяной горо-ою айсберг из тума-ана выполза-ает»!
– Выплывает, – деликатно поправил его мужской голос, прозвучавший за моей спиной.
Я обернулась и поняла, что песенное приветствие и широко распахнутые объятия Ослика ИО предназначались не мне. «Айсбергом», появление которого в наших внутренних водах так обрадовало Ослика, оказался Борис Борисов по прозвищу Гиперборей.
Если я не ошибаюсь, в древнегреческой мифологии Борей – это был северный ветер. Во внешности Бори и впрямь наблюдалось нечто арктическое. У Борисова были бледно-серые, почти прозрачные глаза, очень светлые волосы, мелированные холодными голубыми и серебристыми перышками, и телосложение викинга. Нордический характер Гиперборея проявлялся в стойкости и упорстве, которые он демонстрировал в борьбе с рекламодателями. Будучи коммерческим агентом сразу нескольких городских телекомпаний, Гиперборей считал денежных клиентов студий неким гибридом классового врага и дойной коровы, поэтому попеременно то душил их расценками, то прикармливал скидками и в результате получал если не молочные реки, то весьма ощутимые финансовые потоки. У руководства нашей телекомпании Борисов стойко ассоциировался с деньгами, поэтому встречали его всегда необычайно тепло.
Обойдя растопырившегося в углу Ослика, хладнокровный Гиперборей размеренно прошагал к гостевому дивану, сел на него, аккуратно положил на колени плоский портфель и неожиданно задорно подмигнул мне:
– Привет, Елена! Слыхала новость?
– Зачем мне слушать новости? Я сама их рассказываю, – пожав плечами, я прошла к своему столу и села. – Ты не забыл? Я же работаю в службе новостей.
– Значит, ты уже знаешь, что Носорога забрали?
Носорогом в наших кругах называют местного воротилу шоу-бизнеса Никиту Станиславовича Рогова. Подписывая документы, он имеет привычку выводить крупными печатными буквами: «Н.С. РОГОВ», что в устной речи естественно превратилось в «Носорогов», а потом еще немного сократилось. Так получился «Носорог».
– Куда же его забрали и кто? – поинтересовалась я просто из вежливости, чтобы поддержать разговор.
– Инопланетяне! – азартно предположил Вадик, которого я сначала не заметила, потому что он завалился в глубокое кресло в плохо освещенном углу просторной комнаты. – Или гости из будущего! У них там, в светлом завтра, акулы шоу-бизнеса вымерли как вид, и они утащили нашего Носорога как типичный экземпляр. Теперь будут размножать его методом клонирования.
– Или препарируют и сделают чучело, – сказала я, при упоминании о процессе размножения вспомнив многодетное семейство Суньковых и вчерашнюю историю с бритвой.
– Ставлю на версию номер два! – поднял палец Гиперборей.
– Присоединяюсь! – тут же сказал Ослик ИО.
– Кажется, Аслан убежден, что ты не бросаешь деньги на ветер, – сказала я Борисову.
– На северный ветер! – поддакнул Вадик, намекая на Борино прозвище.
Гиперборей не обратил внимания на насмешку. Он внимательно глянул на Буряка:
– Ты уже слышал, да?
Ослик сделал загадочное лицо и промолчал.
– Носорога арестовали, – сказал Борисов.
– Не иначе, за финансовые махинации? – оживился Вадик.
– Ах, если бы! – махнул рукой Гиперборей, по роду занятий не чуждый финансовых махинаций и явно считающий их пустяком, не заслуживающим внимания стражей закона. – Нет, тут дело серьезное. Носорог убил любовника своей жены.
– Забодал?! – восторженно ахнул клоун Вадик.
– Затоптал, – в тон предположила я.
– Зар-резал, – шокируя поблику, с нажимом сказал Гиперборей.
– Вах! – шумно всплеснул кавказскими корнями впечатлительный Аслан Буряк.
– Да не просто зарезал, а буквально располосовал парню горло, чуть голову не отхватил! – нагнетал ужасу Борис.
В дверях что-то зашуршало, я поспешно обернулась. В щели приоткрытой двери торчала голова. Я ахнула, голова моргнула и произнесла голосом бабки-вахтерши, по совместительству – офисной «девочки на побегушках»:
– Елена, выдь из кабинета, ходь к директору!
– Я бы даже сказал, не просто ходь, а бегь и скачь! – подняв палец, поторопил меня Вадик.
Я выбралась из-за стола и прошла в кабинет нашего директора. Алексей Иванович быстренько свернул пасьянс на мониторе компьютера и спросил точь-в-точь, как недавно Гиперборей:
– Елена, слыхала новость? Рогов-то, а?..
– Арестован за убийство любовника своей жены, – продемонстрировала я похвальную осведомленность.
– Давай, срочно готовь репортаж в «Крим-инфо». Эта новость очень заинтересует наших телезрителей, – распорядился шеф.
– А также клиентов, рекламодателей и спонсоров конкурентной нам Роговской телекомпании, – проницательно заметила я.
– Соображаешь, – похвалил меня директор. И кровожадно оскалился: – Надо быстренько объяснить всем денежным мешкам, что Носорог отныне труп, а его ТВ – бесплодная пустыня!
– И мы выступим в социально полезной роли санитаров пустыни – стервятников?
Эта моя реплика начальству уже не понравилась. Шеф велел мне не скалить понапрасну ядовитые зубы, а поберечь их для сюжета и отпустил работать. Нехотя, нога за ногу, я поплелась обратно, в редакторскую, надеясь, что Гиперборей еще не ушел, и я вытрясу из него какие-нибудь подробности скандальной истории с Носорогом-убийцей.
К сожалению, Вадик и Аслан в кабинете все еще были, а вот Борисов на мягком редакционном диване уже не сидел. Очевидно, сплетник Гиперборей унесся на крыльях родственного ему ветра разносить слух о случившемся по всем массмедиа города.
Я села за стол, положила перед собой чистый лист бумаги, ручку и стала думать. С чего начать работу над криминальным репортажем? Раз Рогов арестован – значит, есть уголовное дело. Но следователь, который его ведет, на данном этапе наверняка не будет делиться информацией со СМИ. Или будет? У кого бы узнать?
Я позвонила компетентному лицу и прямо спросила:
– Серега, говорят, вы взяли Носорога?
– Ты меня ни с кем не путаешь? – дурашливо протянул капитан Лазарчук. – Я вроде не из африканского племени. А ты, что ни день, донимаешь меня историями с экзотической живностью: то у тебя зебра погибла, то носорог пропал…
– Серега, не придуривайся! Носорог – это Никита Рогов, которого обвиняют в убийстве.
– Подозревают, – поправил меня сыщик.
– Видно, очень сильно подозревают, если уже арестовали? – подначила приятеля я, надеясь, что капитан разгорячится и выболтает какую-нибудь оперативную информацию.
Но сыщик остался огорчительно спокоен.
– Тебе-то что? Опять приключений ищешь?
– Да не нужны мне никакие приключения! Мне просто велено сделать криминальный репортаж, а я не знаю, с какого бока начинать, – призналась я.
– Лучше сбоку и закончи, – посоветовал Лазарчук. – Держись-ка ты в стороне от этого дела, целее будешь!
Серега отключился, а я осталась сидеть, глядя на размеренно гудящую телефонную трубку с нарастающим возмущением. Я не поняла… он что, угрожал мне?!
В сердцах я шмякнула трубку на рычаг, взяла ручку и размашисто начертала на белом листе: «Лазарчук – дурак!» Потом скомкала испорченную бумажку, зашвырнула ее в урну, дробно постучала кулачками по столешнице и громко сказала:
– Опять двадцать пять!
– Что ты говоришь? Доллар снова упал?! – неправильно истолковав мою реплику, встрепенулся Ослик ИО.
– Или ты поменяла паспорт, подделав свой возраст? – гримасничая, засмеялся Вадик.
– Вадик – дурак! – обиженно буркнула я. – Ну, чего ты ржешь, как лошадь, хохочешь, как гиена, и кривляешься, как обезьяна?!