Ей не терпелось взяться за перо – материала для статьи у нее теперь имелось достаточно.
* * *
«Врет Олег. Ничего он не узнает. Просто невозможно вот так, за день, найти на человека компромат. Тем более на такого, как эта Евгения Юрьевна… Сушеная вобла она, сразу видно, даже по фоткам. Такая и дорогу-то на красный свет никогда не перебежит…»
Однако частный детектив позвонил Маше на следующее же утро. Коротко рапортовал:
– Я нашел, что ты просила. Приезжай в офис.
И Марии сразу стало и радостно, и одновременно очень страшно.
* * *
Агентство «Идеальная няня» располагалось на Рублевке, поближе к богатым работодателям. Занимало офис в симпатичном бизнес-центре, выстроенном всего-то в десятке километров от особняка Кривцовых. Серьезные иномарки на парковке у входа, тонированные стекла окон, суровые охранники (Маше пришлось предъявить им паспорт).
Когда договаривалась о встрече, она представилась, естественно, просто мамашей, озабоченной поиском достойной няни. И заявила, что желает говорить не с менеджером – только с хозяйкой: «Мне рекомендовали Евгению Юрьевну лично, и я хочу, чтобы моим вопросом занималась непосредственно она». Просьбе секретарша не удивилась – безропотно записала Долинину на прием к начальнице.
…Маша решительно проследовала по мраморному холлу. С равнодушным, как и у всех вокруг, лицом вошла в лифт. Поднялась на пятый этаж… Ох, неплохо устроилось агентство «Идеальная няня»! Одна приемная – метров сорок, с видом на сосновый бор, с дубовым паркетом и кожаными креслами.
– Это вы к Евгении Юрьевне лично? – скептически оглядела ее секретарша.
Как ни старалась Маша себя состарить (волосы собрала в пучок, тонального крема наложила погуще), а, видно, все равно молодо выглядит. Мамашей, конечно, можно хоть в двадцать лет стать, но вот на богатую родительницу она явно не тянет. Хотя одеться попыталась солидно, в строгий брючный костюм. Сидел он неплохо, стоил, на взгляд самой девушки, недешево – но далеко не «Гуччи», конечно. И колец на пальцах не сверкало – бриллиантов у Маши попросту не было, а украшать себя для подобного визита бижутерией она сочла неуместным.
– Евгения Юрьевна пока занята. Примет вас минут через десять, – процедила секретутка. И протянула Маше несколько скрепленных степлером листков. – А вы пока что анкетку заполните.
Мария сердито плюхнулась в кожаное кресло. Какие еще анкеты? Ох, ничего себе! Почти сто вопросов! Возраст ребенка, его кулинарные предпочтения, склонности, любимые игры, состояние здоровья… И о жилье расспрашивают, будто покупать собираются: площадь квартиры/дома? Удаленность от ближайшей станции метро? Наличие/отсутствие у няни отдельной ванной комнаты? Ну, и про няню тоже куча вопросов. Предпочитаемое гражданство? Возраст? Семейное положение? Обязательно ли наличие загранпаспорта, прав? Требуется ли знание иностранных языков и каких? А про уровень зарплаты – вообще смех. Самый минимальный – 1500 долларов в месяц (при условии неполной занятости). А верхний предел – 10 000 и выше. Что ж она, Мария, раньше даже в расчет не брала подобную работу? Не диссертацию надо писать – а в няни податься для богатеньких детишек. А что – образование у нее подходящее, языки знает, права имеются, и гражданство, естественно, российское…
– Вам ручку дать? – прервала Машины размышления докучливая секретарша.
– Нет, спасибо, – покачала головой Долинина.
И швырнула листочки обратно на секретарскую стойку. Со значением произнесла:
– Я вам уже говорила: все свои требования я выскажу непосредственно Евгении Юрьевне.
– Что ж… – нахальная девица неожиданно растерялась. – Тогда проходите.
Не занята начальница, значит. А маринование в приемной – обычный прессинг.
Маша очень не любила, когда ее прессуют. Если на тренировке по каратэ кто-то пробовал – сразу наносила ответный удар.
Что ж. С ходу, с порога, и начнем.
Долинина уверенно приблизилась к начальственному столу. Хмуро взглянула на хозяйку кабинета. Без приглашения плюхнулась в кресло.
И тихо произнесла:
– Евгения Юрьевна, я по поводу вашего сына.
Признаться, она очень боялась, что Позднякова мгновенно вскипит. Выкрикнет: «А кто ты такая?.. И что тебе до него?!»
Однако она сразу побледнела:
– А что? Что с ним случилось?..
– Да случилось-то с ним уже давно, – со значением произнесла Мария. И выдала следующую, заранее заготовленную фразу: – Неужели он уже забыл ту девчонку? Не снится она ему, не преследует его в кошмарах?..
Хозяйка агентства закаменела лицом. Процедила:
– Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Да все вы прекрасно понимаете, – пожала плечами Маша. – Те деньги, что вы заплатили, конечно, оказались ее семье немалым подспорьем. Но дочку-то все равно не вернешь.
…Про Кирилла Позднякова, восемнадцатилетнего сына Евгении Юрьевны, Маше рассказал частный детектив Олег.
Юный оболтус полгода назад на машине матери сбил школьницу. Насмерть. И с места происшествия скрылся. А с автомобиля (чтобы уж наверняка не нашли!) снял номера. Естественно, искали его недолго – свидетели имелись: кто-то запомнил марку машины, другой человек – несколько цифр номера. И на следующий же день парню предъявили обвинение в убийстве по неосторожности плюс отягчающие обстоятельства – оставление места ДТП и неоказание помощи потерпевшей. Улик против него оказалось достаточно: девочка, утверждали очевидцы, шла по пешеходному переходу и на зеленый свет. Парню грозило не только лишение прав, но и приличный срок. Однако вскоре уголовное дело начало рассыпаться буквально на глазах. Вдруг выяснилось, что машина – сбившая человека насмерть! – двигалась со скоростью всего-то двадцать два километра в час, о чем неумолимо свидетельствовали данные экспертизы. Да и новые свидетели появились – эти утверждали, что девчонка вовсе и не по переходу шла и вдобавок была нетрезвой (это четырнадцатилетняя-то отличница!). А двое маститых психиатров подписали заключение, что Кирилл уехал с места аварии, потому что имели место шок, состояние аффекта и парень просто не мог отдавать отчета в своих действиях. Да еще и родители жертвы выступили с просьбой о снисхождении к человеку, убившему их дочь…
В итоге Кирилл отделался всего-то штрафом.
И то, что его мать приложила все свои силы и связи, чтоб вытащить сына, дело естественное. Маша ее даже не осуждала. Натвори такое ее собственный ребенок – все равно б кинулась спасать. И очень чисто по-человечески неприятно – снова бередить раны несчастной женщины. Но… У нее свои цели.
…Хозяйка агентства тяжело откинулась на спинку кресла, отчаянно выдохнула:
– Ее родители, они что… Хотят подать новый иск?..
«Даже не спросила, кто я такая! И с какой стати к ней явилась!!» – возликовала про себя Мария.
И твердо произнесла:
– Да. Хотят. И у вас есть единственный шанс этого не допустить.
– Какой? – с готовностью откликнулась Позднякова.
– Выполнить то, о чем я вас попрошу.
Евгения Юрьевна ошалело посмотрела на нее – а потом вдруг истерически рассмеялась. И, захлебываясь в неестественном смехе, забормотала:
– Милая девушка! Вы что… меня шантажируете?.. Но с какой стати… с какой стати я должна вам верить?..
– Можете не верить, – пожала плечами Маша. – В таком случае я просто уйду. Но уже завтра уголовное дело против вашего сына будет возобновлено. Поверьте: у меня есть такие возможности.
– Да кто вы такая?..
– Считайте меня просто… человеком, которому небезразлична гибель ни в чем не повинной школьницы.
– Вам нужны деньги? – с легким презрением спросила Позднякова.
Маша усмехнулась:
– Нет. Мне нужна помощь совершенно иного рода. Можно сказать, по вашему профилю. Это ведь ваше агентство ищет сейчас для Кривцовых новую няню?
И может быть, Мария ошиблась, но по лицу женщины снова промелькнула тень страха.