А друг Игорь по распределению попал в Подмосковье, в райцентр, невропатологом в городскую больницу. В то время, когда Полянский писал, а потом защищал кандидатскую, стажировался в Европе и Штатах, Игорь делал карьеру, смешную по столичным меркам, но весьма значительную по провинциальным. За шесть лет он от участкового невропатолога дорос до заведующего неврологическим отделением.
– Привет, старик! Рад тебя слышать! – Сергей окончательно проснулся.
– Серега, тут без тебя никак. – Голос у друга был какой-то странный, это только спросонья показалось, что усталый.
– Случилось что?
– Случилось, помощь твоя нужна. И как можно быстрее. Тут такое дело… – Игорь на секунду замолчал, собираясь с мыслями. – К нам по «Скорой» женщина поступила с черепно-мозговой. По клинике похоже на эпидуральную гематому[1] теменно-затылочной области. Серега, там полный кирдык, кажись, вклинение начинается.
– Сколько времени прошло? – Сергей встал с дивана, прошелся по комнате.
Вот тебе и вещий сон! Тебя позовут… помоги ей. Позвали, придется помогать.
– Не знаю, наверное, около часа.
– Сознание?
– Отсутствует, но в «Скорой» в себя на пару секунд приходила. Оперировать ее надо, Серега! А ты ж знаешь, как у нас с этим делом.
Сергей и в самом деле знал, не раз слышал от друга жалобы на хреновое обеспечение больницы и недоукомплектованность.
– Пусть везут к нам, я договорюсь с дежурными врачами, – он взглянул на часы.
– Серега, а может, лучше ты к нам? Мы ее живой не довезем, а ты на своей «Субару» мигом домчишься. Приезжай. Не в службу, а в дружбу!
Сергей взъерошил волосы, подавил зевок. Похоже, предстоит ему еще одна бессонная ночка. Но ведь друг просит, как тут отказать?!
– Готовьте операционную. Я скоро буду.
Зевая и чертыхаясь, он добрался до гаража.
– Погуляем, девочка? – спросил с нежностью свою машину.
«Субару» радостно мигнула фарами, замурлыкала в предвкушении большой прогулки. Автомобилю, способному развивать скорость до двухсот километров в час, нечего делать на городских улицах. Его, как охотничьего пса, время от времени нужно выпускать на волю, чтобы не застаивался и не болел.
До места Сергей добрался в рекордно короткие сроки, всего за час двадцать. С тихим ворчанием «Субару» катилась по узкой разбитой дороге. Слева одиноко светилось несколько окон городской больницы. Справа утопало в непроглядной тьме городское кладбище. Сергей усмехнулся. Хорошее соседство – больница и кладбище. Наверное, чтобы ни врачи, ни пациенты не расслаблялись, все время помнили о бренности бытия. На крыльце пожарного выхода, тускло освещенного полудохлой лампочкой, стояла одинокая фигура в белом халате. Видать, дежурный врач вышел покурить.
Обогнув больницу по периметру, Сергей подъехал к центральным воротам. Минут пять ушло на то, чтобы уговорить полусонного сторожа пропустить «Субару» на территорию больницы. Не оставлять же девочку без присмотра!
У входа в приемный покой его уже ждали. Долговязый патлатый парень, не то фельдшер, не то санитар – по внешнему виду сразу не определишь, – отклеился от стены и шагнул навстречу.
– Полянский Сергей Сергеевич? – спросил полуутвердительно-полувопросительно.
– Да.
– Меня Игорь Владимирович послал вас встретить. Ваша тачка? – Парень с завистью посмотрел на «Субару».
Сергей кивнул.
– Хорошая машинка, скоростная…
– Пациентка где? – Не любил он вот таких разговоров, и панибратства тоже не любил. Не дожидаясь провожатого, решительно шагнул в раскрытые двери.
– Дама с собачкой?! Так уже на операционном столе, вас дожидается. Игорь Владимирович там же.
– Почему дама с собачкой?
– Так ее ж с собачкой нашли! – притихший было парень снова оживился. – Это вообще какая-то жуткая история, – добавил зловещим шепотом. – Дамочку-то на кладбище обнаружили, лежала с проломленным черепом прямо на могиле.
– Кто обнаружил?
– Да хрен поймешь! Неизвестный позвонил в «Скорую», сообщил, что на кладбище лежит женщина, вся в крови. Знаете, сколько там кровищи было? Ребята со «Скорой» говорят – целое море!
– Так уж и море? От черепно-мозговой? – усомнился Сергей.
– Так там не только дамочкина кровь была, – обиделся парень.
– А чья ж еще?
– Собачкина. Я же говорю: дамочка с разбитой головой – на могиле, а рядом – собачий труп, обезглавленный и освежеванный…
– Не понял. – От удивления Сергей даже шаг замедлил.
– Вот именно! – Парень возбужденно потер руки. – Сплошные непонятки!
– Что значит «обезглавленный и освежеванный»?
– А то и значит, что кто-то дамочку по темечку тюкнул, а потом с ее собачки шкуру снял, голову отрезал и с собой унес.
– Бред какой-то! Зачем кому-то собачья шкура? – удивился Сергей.
– Знаете, что я думаю? – Парень понизил голос до зловещего шепота. – В городе завелся маньяк. У нас в том году несколько детишек пропало, до сих пор не нашли, а теперь вот собачка…
– Не вижу связи. – Сергей остановился у дверей с надписью «Первое хирургическое отделение».
Парень хотел было что-то возразить, но дверь распахнулась, выпуская в полутемный коридор яркий электрический свет и немолодую уже медсестру.
– Сергей Сергеевич? – спросила она шепотом.
– Он самый.
– А мы вас уже заждались. Пойдемте, покажу, где можно переодеться.
Он тщательно вымыл руки, сунул их в приготовленные расторопной медсестрой стерильные перчатки и шагнул в ярко освещенную операционную.
– Доброй ночи!
– А вот и наша приглашенная звезда! – стоявший спиной к двери мужчина обернулся и приветственно взмахнул рукой. Его лицо скрывала маска, но Сергей безошибочно признал в хирурге Игоря. – Ну что же, господа, предлагаю опустить формальности и сразу приступить к делу!
– Кто ассистирует? – спросил Сергей.
– Ассистирует Игнат Тимофеевич, – Игорь кивнул на стоящего рядом невысокого, упитанного мужчину.
В ответ тот проворчал что-то невразумительное, способное сойти и за приветствие, и за ругательство. Сергей не стал вникать в детали, главное, чтобы мужик оказался хорошим хирургом.
– А это Любовь Степановна – анестезиолог.
Женщина, возраст которой определить из-за маски и хирургической шапочки не представлялось возможным, сдержанно кивнула Сергею.
– А это Машенька – операционная сестра.
– Здравствуйте, – сказала Машенька и смущенно потупилась.
Знакомство заняло несколько секунд. Как только Сергей шагнул к операционному столу, имена ассистентов тут же выветрились у него из головы. Ни к чему они сейчас – эти имена. Он знает, кто за что отвечает, а с остальным можно разобраться и после операции. Сейчас главное – пациентка. От него, Сергея, зависит, выживет эта женщина или нет. И если выживет, то не останется ли на всю жизнь инвалидом. Ведь человеческий мозг – штука тонкая, одно неверное движение, и все…
Сергей окинул присутствующих взглядом, выдохнул:
– Ну, поехали…
Хирург опять проворчал что-то себе под нос. Сергею удалось расслышать лишь одно: «Гагарин хренов». Видать, не жалуют местные эскулапы приглашенных звезд. Еще бы им жаловать! Трепанацию черепа может сделать любой мало-мальски квалифицированный хирург, а тут он приперся… Ну и Аллах с ними! Не о том сейчас нужно думать. Сергей на секунду прикрыл глаза, настраиваясь на предстоящую операцию. Студенческая привычка…
…Краниограмму пациентки он успел посмотреть, еще когда переодевался на операцию. Компьютерная томограмма была бы информативнее, но где ж в райцентре найти компьютерный томограф! Как говорится, чем богаты, тем и рады. В любом случае выход один…
Сергей открыл глаза, посмотрел на операционное поле: выбритый, обработанный йодом череп пациентки. Ему вдруг захотелось увидеть ее лицо, скрытое за кулисами из бурых от частой стерилизации салфеток. Он так и не научился относиться к пациентам, как к безликим и бесполым существам, прилагающимся в довесок к историям болезни. А это, можно сказать, не простая пациентка, за нее в его сне так хлопотали…