Глава третья
Предпоследняя
– А корова-то и спрашивает: где, мол, у вас электростанция. Вот и смекаю: наши-то коровы знают, где у нас электростанция.
Снова показания бдительной селянки.
Двое в штатском ждали нас прямо у КПП 113-й площадки. Этот пункт было по-своему примечателен: прямо посреди степи вагончик, перед ним – часовой. Никто на нашей памяти никогда не ходил через КПП – зачем? Налево-направо никаких заборов, только голые столбы из-под колючей проволоки. Тем не менее, наши сопровождающие поперлись прямо на часового. Естественно, тот обиделся за нарушенный покой:
– Стой! Запретная зона!
Хмурый выругался:
– Ты, козел, я полковник внутренней службы, вот мое удостоверение.
– Ничего не знаю. Есть приказ никого без пропуска не пускать.
Хмурый выругался еще раз.
Из КПП раздался голос:
– Эй, бабай, долго ты с ним будешь спорить? Стреляй в этого идиота, как положено по уставу и пошли, перекинемся в буру.
Часовой изящным движением дослал патрон в ствол. Вся наша процессия резко сдала назад. К счастью, из караульной вышел заспанный прапорщик:
– Иванов, какая машина прибыла?
– З елена я.
– У нас тут все зеленые, номер какой?
– А номер белый…
– Ты, что, умного из себя корчишь, хочешь меня перещеголять? – прапорщик посмотрел на номер машины, что-то сверил в записях и наконец поднял глаза на нас:
– А, внутренняя служба. Пропустить.
Проходя мимо, Хмурый сказал прапорщику:
– Ну и служба у вас поставлена! Ваш попка мог нас пристрелить!
– Да, этот что сказал, то сделает, – твердо ответил прапорщик.
– Кстати, почему у него фамилия Иванов?
– А вы сами у него спросите.
Хмурый глянул на часового:
– Ты кто по национальности?
– Караульный внутренней службы рядовой узбек!
– А почему Иванов?
– Так в уставе записано.
Хмурый повернулся к прапорщику:
– Он же и вас ненароком может прикончить.
– Вряд ли. У него патроны учебные.
– Это же нарушение.
– Зато безопасно. Раньше, знаете, что ни ночь – так пара трупов. Все офицеров норовят кокнуть, знаете ли. Или местных подманивают и дырявят. Что угодно сделают ради отпуска. Неделю назад тут тоже двое проходили. Этот «Иванов» кричит: «Стой, кто идет?» И стреляет два раза. Одного – наповал, другого – ранил. Подходит к раненому и говорит: «Хорошо, что остановились. В другой раз в воздух стрелять не буду!»
Через десяток метров мы остановились перед оградой. Похолодев, я понял, что наша остановка – кладбище. На Байконуре никого не хоронят – останки отсылают по месту, так сказать проживания тела. Очень пикантно смотрелось в этой связи плакат на ограде, оставшийся с прошлых выборов: «Все на выборы! Встань и проголосуй!»
Кочкура тихо сказал:
– Остановка – кладбище. Конечная. Всего вам доброго…
Заметив наше замешательство, Хмурый подал голос:
– Успокойтесь. Это просто маскировка. Западные шпионы очень суеверны, никогда разорять могилы не будут, – он поднял крайнюю могильную плиту и приказал: – За мной!
Действительно, под плитой начинался просторный и освещенный коридор. Спустившись, мы пошли вперед.
– Слушай, Палек, эти говорят, что здесь шпионов нет. А как же Джон? – спросил меня Кочкура.
– Да правильно они говорят. Действующих шпионов нет. Их закидывают на военный объект, соответственно готовят, а здесь бардак почище того, что во всей стране. Ну и они теряют голову, ассимилируют…
– Чего?
– Ну, становятся пофигистами. А они, там, в резентурах, думают, что их здесь ловят и шлют новых. Я думаю, у нас каждый второй – шпион. За себя я уверен. А ты, Кочкура, случаем, не из Техаса?
– Скажешь тоже. Я с Сибири.
– Джон тоже с Сибири. По легенде даже со мной в университете учился. Да хрена с два – с таким акцентом его же на первом экзамене по английскому завалили бы. Мне твои способности не дают покоя.
– Хочешь жить хорошо – умей вертеться.
– Посмотрим, помогут ли твои способности выкрутиться на этот раз.
– Да. Куда нас ведут, кстати? Эй, товарищи офицеры, а куда мы идем?
Офицеры остановились. Улыбчивый неторопливо закурил и сказал:
– Что вы знаете о минус тринадцатом этаже?
– То, что его не существует.
– Неверно. На –13-м этаже находится резервный законсервированный источник питания старта – атомный реактор.
– Вот это да! – Кочкура присвистнул. – И ведь ни на одном плане его нет.
– Естественно. Даже строители не знали, что он был под фундаментом. Для этого со стороны рылся специальный туннель. Ты же, когда лез в третий резервный блок второго реактора на Красноярске-13, тоже не знал, что это именно то место, где делают ружейный плутоний.
Я с изумлением посмотрел на Кочкуру:
– Так ты все-таки агент?
Кочкура усмехнулся:
– Да просто я страсть как любопытный.
– Твое любопытство, а также способность выпутываться из самых безнадежных
ситуаций мы давно взяли на заметку. К примеру, из свалки «Маяка» в зауралье никто живым не выбирался. Кроме тебя. И призвали сюда, а не куда-нибудь еще. И долгое время сквозь пальцы смотрели на твои художества – надо же опыта тебе набраться, может пригодится.
– Так. Кажется подходим к самому главному, – спросил я. – Что случилось?
– Наши приборы зафиксировали утечку радиации в этом районе. Посланные нами агенты на –13-й этаж не вернулись. Это все, чем мы располагаем.
– Есть предположения? – спросил Кочкура.
– Да. Если разогнать реактор, то на нем можно получать ружейный плутоний. Или стронций-90. Или устроить такой тепловой взрыв, что весь Байконур станет радиоактивной пустыней.
– Кому это могло понадобиться?
– Кому угодно. Американским агентам, казахским сепаратистам, военной оппозиции России.
– А такая есть? – удивленно спросил Кочкура.
– Официально – нет.
– И что вы хотите от нас? – спросил я.
– Почти ничего. – Офицер достал сигарету из портсигара и начал постукивать ей по крышке. – Посмотреть, что же там происходит на самом деле.
– И что бы мы разделили судьбу ваших агентов?
– Вам повезет. Надеюсь.
– Так, – я прислонился к стене, – У вас найдется что-нибудь перекусить?
– Кусок медного провода тебя устроит? – улыбнулся Улыбчивый.
– Товарищ офицер, почему вы без конца улыбаетесь?
– Без конца я бы не улыбался. Пошли.
Однако через несколько шагов Кочкура толкнул меня в боковой проход и бросился бежать. Я еле успевал за ним. Наконец он остановился и прислушался: Погони, как ни странно, не было.
– Что побежал? – спросил я, отдышавшись.
– Знаешь, как в степи казахи верблюдов ловят и кастрируют?
– А ты тут причем?
– Ага, поймают – доказывай, что не верблюд. Лучше быть живым дезертиром, чем мертвым героем. Я по Красноярскому полигону шарился, так боюсь, что уже не отец.
– Знаешь, даже если тебя съели, все равно остается два выхода.
– Что-то мне не хочется опять идти через задницу. – Кочкура прислушался.
С одного конца коридора послышались тихие шаги. Такие же шаги послышались с бокового прохода. К нам приближались офицеры.
– Чем бы дитя ни тешилось лишь бы не руками. – Это были слова, конечно, Улыбчивого. Хмурый молча рассматривал вынутый пистолет с таким видом, как будто забыл, где у него предохранитель.
– Ты знаешь, – продолжал Улыбчивый, – у меня всегда была голубая мечта – найти друга. И вот, когда она почти исполнилась, он пытается убежать.
– Друзья познаются в биде. – Кочкура сел на связку кабелей.
Приложения
Объяснения слов, встречающихся в тексте
1. Стойбат – строительные войска советской армии, занимаются в основном строительством военных объектов.
2. Гептил – жаргонное название одного из составляющих ракетного топлива.
3. «Губа» – гауптвахта, место содержания арестованных солдат.
4. Имеется ввиду воинская часть.
5. «Дед» – солдат последнего периода службы.
6. «Дембиль» – солдат после приказа о демобилизации.
7. Старшинская, ленинская комната, сушилка, бытовка, канцелярия – название комнат разного назначения в казарме.
8. Стеклоочиститель – жидкость для чистки стекол, состоящая в основном из изопропилового спирта.
9. Подшива (жарг.) – кусок хлопчатобумажной ткани для подворотничков на гимнастерку.