— Как только он подойдет сюда, скажи ему, чтобы отправился в погоню и привез обратно этот чертов шкаф. Хотел бы я знать, о чем думал тот идиот, уезжая вот так с нашим шкафом.
— Он что, совсем не удивился, когда ты сказал ему про шкаф? — обратился ко мне Лесли.
— Нет, — ответил я. — Правда, лицо у него было несколько озадаченное.
— Еще бы, — сказала мама. — На его месте я тоже была бы озадачена.
Когда к причалу наконец подошел катер Таки, мы объяснили ему, что произошло. Симпатичный жилистый коротыш он обнажил в улыбке золотые зубы.
— Пусть лучше эти парни поедут с ним, — распорядился Ларри. — Иначе не перетащить холодильный шкаф с того катера на другой.
Шестерка деревенских парней заняла места в катере, смеясь и весело переговариваясь в предвкушении морской прогулки.
— Лесли, тебе лучше присоединиться к ним, — предложил Ларри.
Ладно, — согласился Лесли, — я тоже так думаю. И катер номер два отправился в погоню за номером один.
— Ничего не понимаю, — заметила мама. — О чем думал тот человек?
— Брось, мама, — сказала Марго. — Будто ты не знаешь этих жителей Корфу. Они же все ненормальные.
— Но не до такой же степени, — возразила мама. — Чтобы вот так подойти на катере и увезти чужой холодильный шкаф.
— Может быть, они прийти из Занте, — предположил Спиро, как будто в этом было все дело.
— Не знаю, не знаю, — сказала мама. — Надо же! Такое начало нашего плана! Нет, дети, вы выводите меня из себя.
— По-моему, ты несправедлива, мама, — заметила Марго. — Ларри и Лесли ведь не знали, что грузят шкаф не на тот катер.
— Надо было спросить. Может быть, мы теперь никогда больше не увидим наш шкаф.
— Вы не беспокоиться, миссисы Дарреллы, — сказал Спиро, хмуря брови. — Я вернуть их. А вы возвращаться домой.
Нам оставалось только всем подняться в дом и ждать там. На четвертом часу ожидания мама совсем извелась.
— Все ясно, — говорила она, — они уронили его в море. Право, Ларри, я никогда не прощу тебе этого. Ведь сказано было — не трогать холодильный шкаф.
В эту минуту мы услышали далекое чуфыканье мотора. Схватив бинокль, я выбежал из дома. Точно: к причалу приближался катер Таки с громоздящимся на нем холодильным шкафом. Я поспешил сообщить эту новость маме.
— Кажется, обошлось, — заключила она. — Похоже, мы теперь можем трогаться в путь. Право, у меня такое чувство, что я постарела на один год еще до моего дня рождения.
Мы снова отнесли весь свой багаж на причал и погрузили его на катер. После чего втиснулись в машину и поехали в город.
В городе мы обнаружили наших друзей на Эспланаде, где они мирно выпивали в тени среди колонн. Вот Свен с луноликой физиономией большого младенца, с обрамляющим лысину венчиком седых кудрей, руки сжимают драгоценный аккордеон, с которым он никогда не расставался. Вот Теодор в строгом костюме, на голове — панама, борода и усы отливают золотом на солнце; к стулу прислонена трость с маленькой сеткой на конце, рядом стоит ящичек с пробирками и банками для образцов. Вот аристократически бледный Дональд. Высокий нескладный Макс с вьющейся шевелюрой и напоминающими бабочку усиками на верхней губе. Цветущая светловолосая красавица Леонора и, наконец, Мактэвиш — коренастый мужчина с морщинистым загорелым лицом и редкой седой шевелюрой.
Мы извинились за опоздание, которого, похоже, никто и не заметил, и выпили по стаканчику, пока Спиро доставал из машины наиболее хрупкие предметы нашего багажа, после чего спустились к ожидающему нас катеру.
Мы заняли свои места на борту, положили продукты в холодильный шкаф, заработал мотор, и катер заскользил по гладкой поверхности моря.
— Я купил, гм… ну эти… пилюли от морской болезни. — озабоченно сообщил Теодор, подозрительно глядя на зеркальную гладь залива.