– Как прошла поездка? Удачно? – вежливо спросила она, кладя на центр стола Риккардо ту папку, которую он просил.
Он пожал плечами:
– Нью-Йорк есть Нью-Йорк. Ты сама знаешь. Деловой, шумный, красивый.
Энджи не знала, кстати, поскольку никогда там не была.
– Полагаю, что так, – вежливо заметила она, не решаясь задать вопрос, который давно мучил ее. О том, виделся ли он с Полой Прентис – женщиной, с которой год назад связывали его имя все газеты. С Полой – загорелой белозубой блондинкой, с телом, которое ведущие журналы для мужчин считали самым вожделенным.
Когда Риккардо встречался с этой калифорнийской красавицей, он часто проводил уик-энды в Большом Яблоке[1]. И Энджи нервно вглядывалась в его лицо каждый раз после его возвращения в ожидании того, что он вот-вот объявит, что собирается сделать эту великолепную Полу своей невестой. Но этого так и не произошло. К невероятному для Энджи облегчению, они снова поссорились – судя по газетам, поскольку Риккардо, естественно, не обсуждал свою личную жизнь с какой-то секретаршей.
– А как сделка с «Камиллой»? – спросила она, поскольку по этому именно вопросу он и летал в Нью-Йорк.
– Frustrante, – сказал он и тут же перевел: – Сорвалась.
– Я и сама могла догадаться, что значит это слово, Риккардо.
– Да?
Смоляные брови высоко взметнулись. Интересно, были ли у его разумной надежной мышки-секретарши хоть какие-то собственные проблемы? Он очень в этом сомневался. Ну если только сложности с поиском свежего журнала по вязанию, с поломкой телевизора. Он мельком взглянул на нее:
– Уж не брала ли ты уроки итальянского?
– Нет. Может быть, у меня плохой итальянский, но, столько лет проработав у вас, я научилась понимать кое-какие, в том числе и бранные, слова, – сухо сказала она. – А теперь скажите, как насчет чашечки кофе?
Риккардо едва заметно улыбнулся:
– С удовольствием выпил бы… Разве ты не видишь сама?
– Конечно, вижу, потому что…
– Потому что?..
– Вы абсолютно предсказуемы.
– Серьезно?
– Как восход солнца по утрам. Вот, например, через минуту вы начнете вздыхать по поводу сегодняшней корпоративной вечеринки…
– Разве это будет сегодня? – Рикардо взъерошил и без того взлохмаченные волосы. – Madonna mia![2]
– Вот видите! – пробормотала Энджи, направившись к кофе-машине, которая была доставлена сюда за немалые деньги из его родной Италии. – Вы совершенно предсказуемы.
Забыв о бумагах, которые лежали перед ним на столе, Риккардо откинулся на спинку кресла и какое-то время наблюдал за секретаршей, думая, что она единственная женщина, которой не возбранялось время от времени поддразнивать его. Она была сейчас, безусловно, намного менее застенчива, чем когда он взял ее к себе, хотя одевалась не намного лучше. Он окинул пренебрежительным взглядом ее аккуратную шерстяную юбку, строгую блузку и подавил вздох. Как скучно! Но в конце концов, разве безыскусность не была причиной того, что именно Энджи он предпочел видеть в роли своей ближайшей помощницы?
…Риккардо подыскивал кого-то, чтобы заменить пожилую даму, которая стояла на страже его интересов в офисе с момента его приезда в Лондон и которая, несмотря на все его уговоры, собиралась уволиться, чтобы посвятить свое время внукам.
Тот день был совершенно изнурительным. Он проводил одно собеседование за другим, и ему уже стало казаться, что каждая потенциальная «мисс Вселенная» пыталась убедить его в том, что пределом ее мечтаний было набирать на компьютере его письма и отвечать на телефонные звонки. Он не поверил ни одной из них, потому что позы, которые красотки при этом принимали, заставляли усомниться в искренности их слов.
Риккардо знал, чего хочет. Он хотел хотя бы на работе отдохнуть от постоянного назойливого внимания женщин, которое доставляло ему мучения с юных лет. К тому же он пытался найти кого-то, кто был готов работать на его условиях. Ему была нужна секретарь в традиционном понимании этого слова. Секретарь, не ассистент. Он не собирался никого учить и продвигать по службе. И он хотел именно секретаря, а не любовницу.
Он уже направлялся домой, когда, проходя мимо открытой двери одного из кабинетов, заглянул туда и увидел склонившееся над бумагами невзрачное существо. С точки зрения итальянского мужчины с изысканным вкусом, каковым, без сомнения, был Риккардо, выглядела девушка отвратительно: деловая юбка, которая ее нисколько не украшала, собранные сзади в тугой пучок волосы…
Помнится, он взглянул на свои часы – было уже довольно поздно – и восхитился ее преданностью делу, но потом решил, что ей, видимо, незачем торопиться домой. Вряд ли перед дверью такой мышки выстроилась целая очередь влюбленных в нее мужчин. «Может быть, она из тех женщин, которые днюют и ночуют на работе?» – криво усмехнувшись, подумал он.
Видимо, девушка почувствовала его присутствие, потому что круто повернулась и покраснела, увидев босса. Давно уже женщины не краснели в его присутствии, и на мгновение легкая улыбка тронула губы Риккардо.
– Могу я быть чем-то полезна, сэр? – спросила она, и по ее тону Риккардо понял, что она знает, кто перед ней.
– Возможно, сможете. – Прищурившись, он бросил взгляд на унылую обстановку кабинетика, потом на ее на удивление длинные пальцы. – Набирать текст умеете?
– Конечно, сэр.
– Быстро?
– О да, сэр.
– А что бы вы сказали, – спросил он, – если бы я попросил вас сделать мне кофе?
– Спросила бы, с молоком или без, сэр, – мягко ответила она.
Риккардо улыбнулся. Похоже, завышенными амбициями эта мышка не отличается. На следующий же день она была переведена в его офис.
Энджи оказалась лучшей из всех секретарш, которые когда-либо работали у него. Прежде всего потому, что знала свое место и не претендовала ни на что другое. А возможно, что не менее важно, потому, что не была влюблена в него, хотя, естественно, обожала, как все без исключения женщины.
…Его воспоминания прервались, когда он почувствовал соблазнительный аромат и Энджи поставила перед ним чашку кофе. Разумеется, это был капуччино, поскольку полдень еще не наступил, а после ленча она подаст чернильно-черный эспрессо. «Она действует как… успокоительный бальзам на воспаленную кожу, – вдруг подумал он. – Как долгая теплая ванна после трансатлантического перелета…»
На какое-то мгновение Риккардо расслабился. Но только на мгновение.
Его пребывание в Нью-Йорке было мучительным: актриса, с которой он встречался в начале этого года, отказывалась признать, что между ними все кончено. «Интересно, – с горечью подумал он, – почему женщинам изменяет чувство собственного достоинства, когда мужчина собирается закончить отношения? Вот и дома, в Тоскане, тоже были проблемы…»
– Риккардо! – Нежный голос Энджи прервал его невеселые мысли.
– Что?
Она стояла, глядя на него, и не понимала, что могло стать причиной такого мрачного выражения на его красивом лице.
– Вы знаете, конечно, что вечеринка начнется в этом году немного раньше.
– Не капай мне на мозги, Энджи!
– Это называется «напомнить о времени мероприятия».
Он сдержал раздражение:
– Во сколько это будет?
– Мы начнем в половине восьмого.
– А ресторан заказан?
– Все готово. Я сейчас как раз иду туда, чтобы обсудить последние детали. Все, что требуется от вас, – это просто появиться вовремя.
Риккардо кивнул. Может быть, он успеет немного подремать…
– Я зайду домой, переоденусь, – сказал он. – А потом приду прямо в ресторан. Никаких срочных дел для меня здесь нет?
– Ничего такого, что не могло бы подождать до понедельника.
Он повернулся, чтобы уйти, но, взглянув на ее скучную синюю юбку, вдруг вспомнил про сверток, который остался лежать в машине.
– О, Энджи!
– Да, Риккардо?
– Ты ведь обычно не слишком стараешься наряжаться, как это делают другие девушки, правда? – задумчиво протянул он. – Для корпоративных вечеринок, хотел я сказать.