– Какой еще худой? – уставились на него остальные.
– А я чего, вам еще не сказал? – искренне удивился Муму.
За разговором Команда отчаянных уже подошла к экспериментальной авторской школе «Пирамида», где все пятеро ребят учились в восьмом «А» классе.
– Так, – жестом остановил друзей Луна. – Ну-ка, Муму, прошу тебя повторить все сначала и по порядку. И пожалуйста, в темпе. Потому что скоро звонок.
– Пожалуйста, – великодушно согласился Герасим. – Ну, сперва по ящику показали как раз этого бритого худого мужика. Сначала я подумал, что он и есть бандит. Потому что бритый мужик постоянно отворачивался от камер. Но потом выяснилось, что он – тоже жертва. Понимаете, он принес сдавать в обменник целую кучу баксов.
– А куча, Герочка, это сколько? – ехидно осведомилась Варвара.
– Куча – она и есть куча, – проворчал Муму. – Сорок тысяч баксов.
– Ни фига себе! – присвистнул Иван.
– Вот теперь у бритого мужика ни фига и нету, – мрачно изрек Герасим. – Баксы-то он в окошко обменника внес, а рублевый эквивалент получить не успел.
– Почему не успел? – полюбопытствовала Марго.
– По кочану, – ответил Герасим. – Мужик стоял у окошка и ждал. А обменник в это время через другую дверь ограбили. Утащили все: паспорт бритого, деньги и обменщика, который, Иван, и был твоим соседом.
– Круто, – в полном ошеломлении пробормотал Иван. – А чего же этот мужик спокойно себе стоял и смотрел, как его баксы грабят?
– В том-то и соль, что он ничего не видел, – внес ясность Герасим. – Там, в магазине, в обменнике, маленькое окошко с ящичком, в который деньги кладут. Стекло затемненное. Сквозь него внутренность обменника не разглядишь. Мужик баксы протянул, паспорт отдал. Ему говорят: «Подождите. Надо проверить и сосчитать». Он, естественно, ждал. А когда двадцать минут прошло, затрепыхался. Начал орать, в стекло колотить. На крики примчался охранник магазина. Поглядел, а обменник пустой. Дверь приоткрыта, но не заперта, а внутри никого и практически ничего. А потом одна продавщица рассказала, что видела, как к двери обменника подошли двое. Один из них позвонил и приложил к стеклу какое-то красное удостоверение. А потом эти двое вышли вместе с кассиром, то есть с Дмитрием Николаевичем. Продавщица еще говорила, что они как-то странно двигались. Обменщик-кассир шел между ними и вроде лицо у него было испуганное. Потом продавщицу отвлекли покупатели, и она вспомнила обо всем, только когда уже вызвали милицию.
– Наверное, эти двое пистолет к нему приставили и вели под прицелом, – высказала догадку Марго.
– Ведущий «Дежурной части» тоже так считает, – сообщил Герасим. – А фотографию Дмитрия Николаевича показывали на всякий случай. Ну, вдруг кто-то видел, как его в какую-нибудь машину сажали или куда-нибудь привезли.
– Что взяли деньги – это понятно, – задумчиво проговорил Павел. – Но на фига им обменщик понадобился?
– Объясняю для тупых, – Герасим покровительственно похлопал его по плечу. – Обменщика взяли в качестве заложника.
– Это мысль, – согласился Луна. – Кстати, совсем не так глупо. Двоим грабителям нужно было пройти сквозь охрану магазина. Если бы их остановили, они бы поставили условие: либо пропускайте, либо убьем обменщика.
– Точно, – подхватила Варя. – Или, например, по дороге их остановят, а заложник при них. Значит, ничего сделать с ними невозможно.
– Тогда эти двое не отпустят моего соседа, пока не доберутся до места, – сказал Иван.
– Могут и вообще не отпустить, – загробным голосом произнес Герасим. – Если они вместе с ним доберутся до какого-то своего тайного места, то им тем более ни к чему свидетель.
– Мда-а, – протянул Иван. – Мрачная перспектива.
– Поживем – увидим, – откликнулся Павел. – Может, все еще не так плохо.
Из «Пирамиды» донеслись призывные трели звонка. Команда отчаянных побежала в раздевалку.
По пути к классу Иван хотел выяснить еще что-нибудь о своем соседе, но Герасим сказал:
– Отстань. После.
Впрочем, слова его были совершенно излишни, ибо ребята увидели, как в кабинет математики входит учительница. Естественно, всем стало не до разговоров. Математичка Майя Осиповна отличалась строгостью и пунктуальностью.
Команда отчаянных умудрилась влететь в класс следом за учительницей.
– Опаздываете, – поморщилась миниатюрная, коротко стриженная Майя Осиповна.
– Там, понимаете, в раздевалке такая очередь, – с самым невинным видом похлопала длинными ресницами Варя.
– Естественно, если в последний момент являться в школу, – язвительно произнесла учительница. – А вот если немного заранее…
– Заранее никогда не получается, – вырвалось у Герасима.
– Вот, значит, как, Каменев, – учительница кинула на него осуждающий взгляд. – Я езжу с другого конца Москвы, у меня получается, а у тебя – нет. А ведь ты живешь в двух шагах от школы.
– Майя Осиповна, он в следующий раз будет умнее, – кротким и виноватым голосом произнесла Варвара, украдкой испепеляя Герасима взглядом.
Математичка несколько смягчилась и уже хотела сказать Команде отчаянных: «Ладно, садитесь», – когда Каменное Муму зачем-то вновь заявил:
– Все равно у меня не получится.
– Это еще почему? – изумленно подняла брови учительница.
– Заткнись и не спорь, – прошипела Варвара в самое ухо Муму, но того уже охватил полемический задор.
– Потому что… потому что… – в голове у Герасима никак не рождался веский аргумент. – Потому что мне так надо.
– Ясно, Каменев, – усмехнулась Майя Осиповна. – Довод, бесспорно, сильный. Но не настолько сильный, чтобы отрывать время от урока. Давайте быстро. По местам.
Команда отчаянных, облегченно вздохнув, расселась по партам.
– Ты чего, вообще? – прошептал сидевший позади Герасима белобрысенький Вова Яковлев, который вечно всего боялся. – Вот вызовет сейчас тебя Майя к доске.
– Так это… меня вызовет, – огрызнулся Муму, – ты-то чего волнуешься?
– Да я вообще, – замялся Вова, а про себя подумал: «Сперва тебя вызовет, а потом еще и меня».
– Каменев! Прекрати болтать! – прикрикнула Майя Осиповна.
Яковлев немедленно съежился и почти лег на стол, явно намереваясь превратиться в невидимку.
Математичка внимательно смотрела на Герасима, словно решая его судьбу. Затем, вспомнив, что он уже отвечал на прошлом уроке, решила не тратить зря времени. Тем более, что с математикой у Муму дела всегда обстояли отлично, и проучить его за опоздание вызовом к доске было совершенно гиблой затеей. Поблуждав взором по классу, учительница отчетливо произнесла:
– Яковлев!
– Ну, вот. Накаркал, – уныло шепнул Вова в спину Герасима и с видом осужденного на казнь поплелся к доске.
Класс несколько успокоился. На робкого Яковлева у доски обычно нападал ступор, поэтому спрашивали его всегда долго, и остальные могли в это время расслабиться.
– Слушай, Муму, – Иван потыкал его в спину линейкой.
– Чего пихаешься? – обернулся Герасим.
– Ты уверен, что этот, в обменнике, был именно моим соседом? – осведомился Иван.
– Во всяком случае очень похож, – шепотом отвечал Каменное Муму.
– Ты абсолютно уверен? – продолжал допытываться Иван.
– Абсолютно, – непререкаемым тоном изрек Герасим. – У меня отличная память на лица.
– Не знал я, что Дмитрий Николаевич работает в обменном пункте, – покачал головой Иван.
– Зато теперь знаешь, – мрачно произнес Герасим. – Правда, может, это знание совершенно бесполезно.
– Почему бесполезно? – не понял Иван.
– Потому, – откликнулся Герасим. – Скорей всего, ты этого своего соседа больше никогда не увидишь. А значит, тебе будет совершенно без разницы, где он и кем работал.
– Вечно ты нагнетаешь, Герка, – сказал Иван. – Во-первых, может, Дмитрий Николаевич вообще давно уже дома. А во-вторых, ты мог ошибиться, и там, в обменном пункте, был совсем не он.
На скуластом лице Каменного Муму воцарилось то самое выражение, с которым он обычно вступал в длительные и нудные споры.
– Если я говорю, что уверен, значит, не мог ошибиться.