– Очень умно, – набычился Герасим. И, делая вид, что ему все равно, пусть отпускают свои дурацкие шуточки, вновь обратился к Ивану: – Так что там с твоей бабушкой?
Холмскому стало ясно, что без ответа Муму от него не отвяжется. И он с видом мученика повторил уже заученное:
– Сердце и грипп. Осложнение.
Худое, скуластое лицо Каменного Муму приняло тревожное выражение.
– Учти, Иван, – многозначительно изрек он. – Я слышал, что на Москву надвигается очень опасная эпидемия респираторной вирусной инфекции. Мой дедушка даже Арчибальда на всякий случай привил.
– Арчибальда-то зачем? – искренне удивился Иван.
Карликовый пинчер со звучным именем Арчибальд принадлежал дедушке Герасима – Льву Львовичу, который носился с ним как с маленьким ребенком. Например, по мнению Льва Львовича, Арчибальду было вредно ходить лапами по «экологически грязному» московскому асфальту и дышать «стелющимися по земле выхлопными газами». Поэтому бедного карликового пинчера выгуливали в специальной сумке, которую выгуливающее лицо вешало себе на шею. А для всех прочих дел, которые другие собаки совершают во время прогулок, Арчибальду купили кошачий туалет с наполнителем.
– На фига его прививать? – продолжал Иван.
– Дед говорит, мы носим Арчибальда на руках, все вокруг на него дышат, чихают и кашляют. Значит, он может заразиться, – с важным и совершенно серьезным видом растолковал Муму.
– Собаки, Герочка, человеческими болезнями не заражаются, – мигом начала спорить Варвара.
– Темнота ты, Панова! – с обличительным пафосом воскликнул Муму. – К твоему сведению, животные болеют очень многими человеческими болезнями.
Судя по его виду, он собирался произнести длинную и содержательную речь, однако звонок ему помешал.
Показав Герасиму язык, Варя первой скрылась в дверях класса.
На большой перемене с Иваном произошла весьма странная история. Они с Герасимом, Павлом и еще одним другом и одноклассником Сеней Баскаковым отправились в столовую. Марго и Варвара отчего-то наотрез отказались составить им компанию, объявив, что у них возникли срочные и неотложные дела.
– Очень подозрительно, – тут же стал ворчать мнительный Герасим. – Помяните мое слово: это они против нас что-то затеяли.
– Лечиться тебе, Герка, надо, – хохотнул Баскаков. – Женщин не знаешь? У нас в классе сейчас поветрие. Все худеют. Вот и Варька с Марго наверняка тоже решили.
– Держи карман шире, – уперся Каменное Муму. – У тебя, Баск, хромает элементарная логика. Зачем, спрашивается, худеть людям, которые и так худые?
– Это они для тебя худые, – не уступал Сеня. – А себе, возможно, кажутся толстыми. И вообще, ребята, чего брать в голову всякую ерунду? Лучше дунем скорей в столовую, пока там очередь до дверей не выстроилась. А то я жутко голодный.
– И все-таки они что-то замышляют, – Герасим всегда в спорах оставлял последнее слово за собой.
В столовой четверо друзей оккупировали с помощью собственных сумок свободный столик, а затем ринулись на штурм очереди.
Вернувшись с подносами, нагруженными всякой всячиной, они начали с удовольствием есть.
Утолив первый голод, Герасим вновь самым что ни на есть зануднейшим голосом сказал:
– Нет, все-таки я вам точно говорю: Варвара с Марго против нас замышляют какую-то пакость. Иначе они пошли бы с нами в столовую.
– Заткнись, Муму, – лениво бросил Луна. – На нервы действуешь, а от этого пищеварение, между прочим, портится.
– Я-то заткнусь, – оскорбленно откликнулся Герасим. – А вот вы потом пожалеете, что вовремя мер не приняли.
– Ох! Ох! Ох! – затрясся, словно в припадке, Сеня Баскаков. – Как ты нас напугал! Как мне страшно.
И он изобразил жуткие конвульсии, очень смахивающие на пляску святого Витта.
– Смейся, смейся, – еще более мрачным и занудным голосом произнес Герасим. – Только учтите: когда объединяются две особы женского пола, это очень опасно.
– Муму, ты чего, совсем? – Иван покрутил пальцем у виска. – Где же они, по-твоему, объединяются?
– Он еще спрашивает! – Герасим простер к Пуаро руку. – А их отсутствие тут – это, по-твоему, не доказательство факта объединения?
– Че-его? – ошалело потряс крупной коротко стриженной головой Сеня. – Какое еще доказательство факта?
– Факта заговора, – Герасим и на сей раз не смутился.
– Гера, – дожевывая последнюю булочку, Луна кинул заботливый взгляд на друга. – А скажи ты мне, пожалуйста, тебе дедушка случайно вместе с Арчибальдом прививку от гриппа не сделал?
– При чем тут прививка? – уставился на него Каменное Муму.
– Ну, знаешь, – ухмыльнулся Павел, – некоторые прививки, говорят, временно на мозги действуют. Но ты не волнуйся. Это вроде аллергии. Пройдет время, и ты, возможно, опять поумнеешь.
Лицо Герасима позеленело от ярости. Его выступающие скулы, казалось, сделались еще острее. Вскочив на ноги, он подхватил свою сумку и, даже не оборачиваясь, демонстративно покинул столовую.
– Смотрите, ребята, он, кажется, обиделся, – растерянно произнес Сеня.
– Попыхтит и успокоится, – отмахнулся Луна. – Герасима, что ли, не знаешь?
– Знаю, – кивнул Сеня. – Ну, что, – он окинул взглядом пустые тарелки и стаканы. – Доели, встали, пошли?
– Святые слова. – Иван потянулся за сумкой.
Однако ее на месте не оказалось. Он заглянул под стол.
– Ребята, кончайте шутить! Куда мою сумку девали?
– Сумку? – удивился Сеня. – Чью?
– Мою, естественно, – раздраженно сказал Иван.
– Хм-м-м, – протянул Луна и, в свою очередь, заглянул под стол. – Моя на месте.
– Моя тоже, – подхватил с пола свой кожаный рюкзак Баскаков. – А твоей, Ванька, что, действительно нету?
– А я о чем, – подтвердил тот.
– Может, Герасим унес для прикола? – предположил Сеня.
– Исключено, – покачал головой Луна. – Я видел. Он только свою сумку взял.
– О! – воскликнул Баскаков. – Спокойно, Ванька. Все ясно. Герасим прав. Это наши девчонки твою сумку, наверное, свистнули.
– Баск, – обозлился Иван, – тебя что, тоже вместе с Муму привили? Девчонки в столовой вообще не появлялись.
– А ты за ними следил? – ничуть не смутился Сеня. – Пока мы в очереди за жратвой барахтались, Марго и Варька могли сто раз сюда прийти и смыться с твоей сумкой.
Обсуждали они происшествие очень громко. Поэтому знакомые ребята, сидевшие за соседними столиками, включились в беседу. Опрос окружающих показал, что ни Марго, ни Варька никому на глаза не попадались и, судя по всему, в столовой их действительно не было. Впрочем, никто вообще не заметил чего-либо подозрительного. И тем более никто не видел, чтобы кто-то брал сумку.
– Слушай, – обратился наконец Луна к Ивану. – А ты ее точно сюда приносил? Может, она просто в классе осталась?
Иван бросил на него очень странный взгляд. И, невесело усмехнувшись, ответил:
– Да нет. Я сюда ее принес. Просто, наверное, потом незаметно съел с обедом.
– Недопонял, – Баск поскреб коротко стриженный затылок. – Ты чего, серьезно или прикалываешься?
– Смотря по какому поводу, – уже без тени улыбки отозвался Иван. – Насчет того, что принес сюда, не прикалываюсь, а вот по поводу того, что съел…
И, не договорив, он развел руками.
– Ясно, – кивнул Баск. – Но я все-таки почему-то уверен, что это девчонки.
– Да не было их тут, не было, – напомнил Луна.
– А они могли не сами, а кого-нибудь подослать, – выдвинул новую версию Баск.
– Мужики, а я все-таки одного вашего тут видел, – вдруг громко хлопнул себя ладонью по лбу Колька Каверин из восьмого «Б».
– Кого, Ковер? – Иван даже подался вперед.
– Да Вовку Яковлева, – пояснил Колька. – Мелькнул тут и куда-то девался.
– И сумку взял? – осведомился Иван.
– Чего не видел, того не знаю. – На сей раз Колька ничем не смог его обрадовать. – Кто ж его там разберет, взял или не взял?
– Ладно. Пойдем в кабинет сбегаем, – принял решение Луна. – Вдруг ты, Пуаро, и впрямь случайно там сумку оставил. Знаешь, у всех иногда бывает ранний склероз.
– У меня не бывает, – возразил Иван, однако в кабинет физики они все же отправились.
Однако там сумки не было. А физик Виктор Антонович, внимательно глянув на ребят сквозь очки с толстенными стеклами, категорично заявил, что никаких потерянных вещей ему не передавали, а если передадут, он «пренепременнейше им сообщит».