Тем не менее к концу XV в. Италия в целом опережала своих непосредственных соседей в развитии военного дела, подойдя на то время ближе всех к созданию армии нового типа. Однако незавершенность процессов политической централизации и вмешательство в итальянские дела великих держав воспрепятствовали сохранению прежних темпов развития военного дела на Апеннинском полуострове. Отлично обученные и экипированные «компании» кондотьеров, сражавшиеся по разные стороны линии фронта, в конечном итоге были истреблены, а сама Италия поделена на сферы влияния своими более могущественными соседями.
Таким образом, если подводить общий итог развития военного дела Западной Европы к началу XV в., то нетрудно заметить, что перемены в нем были не настолько значительны, чтобы произвести коренной переворот не только в характере ведения войн, но и в государстве и обществе. Пока еще было рано говорить именно о «военной революции». В конце концов, даже блестящие образцы военного искусства, предъявленные такими лучшими представителями итальянского кондотьерства, как Бартоломео Коллеони, Аттендоло Сфорца, Браччо да Монтоне, или подвиги швейцарских пехотинцев, не говоря уже о действиях французских и английских военачальников конца Столетней войны, по существу представляли собой всего лишь вершину развития средневековой военной системы. Даже несмотря на отдельные эпизодические случаи успешного применения огнестрельного оружия, исход сражения и у кондотьеров, и у швейцарцев, и у французов решался все-таки в рукопашном бою, в схватке лицом к лицу с применением холодного оружия (выделено нами. – П.В.). И можно согласиться с мнением М. Робертса, который отмечал, что «военное искусство в средневековой Европе было основано преимущественно на рукопашном бое и носило главным образом наступательный характер…»
86
87
§ 2. «Ренессансная» военная система и кризис военного дела Западной Европы во 2-й половине XVI в.
Резервы совершенствования средневековой военной машины, о которых говорилось выше, были задействованы на рубеже XV–XVI вв., когда ведущие державы того времени, Франция, Испания и Римская империя, вступили в противоборство за гегемонию в Европе. Итальянские войны длились на протяжении более чем полустолетия, с 1495 по 1559 г., и сыграли огромную роль в развитии военного дела и искусства Западной Европы. Русский военный историк А.К. Пузыревский, характеризуя период с конца XV по начало 30-х гг. XVII в., указывал на то, что он стал переходным этапом в истории военного дела
88
89
П.В.90
Для начала отметим, что к этому времени относится указанный Дж. Линном переход от «средневековой оплачиваемой» армии к армии, полностью наемной, обладавшей целым рядом черт, сближавших ее с современными армиями. «Эта армия, – отмечал историк, – состояла из наемников, сведенных в постоянные части, типа французских compagnies d’ordonnance и испанских tercios, при этом полевые армии объединяли в своих рядах пехоту, кавалерию и артиллерию при главенствующей роли пехоты… Выставляемые в поле армии представляли собой собрание набранных на время, зачастую иностранных, частей». Характерной чертой этих армий, продолжал дальше Дж. Линн, была система контрактов, которые заключали монархи с капитанами «банд» солдат, причем «нанимаемые часто в последний момент, эти «банды» быстро прибывали на место, уже вооруженные, обученные, организованные и готовые сражаться…»
91
Другой характерной чертой армий, сталкивавшихся на полях сражений Итальянских войн, было доминирование пехоты над конницей, и не только численно (это можно было наблюдать и в эпоху Средневековья), но и тактически. Армии Западной Европы, образно говоря, «спешились», и именно пехота вернула себе почетное звание «царицы полей». Новые западноевропейские армии состояли преимущественно из пехоты – как пикинеров, так и стрелков. Причин постепенного преобразования «конных» армий Средневековья на «пехотные» эпохи Ренессанса существовало несколько. С одной стороны, как уже было отмечено выше, изменившийся характер войны требовал наращивания численности армий, а сделать это было проще именно за счет пехоты – оснащение, содержание и обучение пехоты стоило меньше, чем рейтар и тем более жандармов. К тому же для осадной войны пехотинец значил намного больше, чем всадник. С другой стороны, дешевая пехота, набранная преимущественно из простонародья, а то и вовсе из отбросов общества, в глазах военачальников была просто расходным материалом. Этого не скажешь о коннице, которая по-прежнему оставалась (и еще очень и очень долго будет оставаться таковым) аристократическим родом войск, «богатым войском», по меткому замечанию П. Шоню
92
Соотношение пехоты и кавалерии окончательно изменилось в пользу пехоты. Конечно, в отдельных сражениях кавалерия еще могла составлять значительную, а порой даже и большую часть армии – от 1/3 до половины, а порой и более. Так, в 1525 г. под Павией французы располагали на 9 тыс. конницы 20 тыс. пехоты. В 1590 г. в сражении при Иври гугенотская армия располагала на 3 тыс. кавалерии 8 тыс. пехоты, тогда как армия католиков – соответственно 4 и 12 тыс.
93
94
Таблица 1
Численность пехоты и кавалерии в западноевропейских армиях во время некоторых кампаний конца XV – 1-й половины XVI в.
И поскольку бой пехоты решал исход сражения, ее развитию придавалось все большее и большее значение. Образцом для новой западноевропейской пехоты еще в большей степени, чем швейцарцы, стали немецкие ландскнехты. Как отмечал английский историк Дж. Х. Ричардс, «…характерная структура армии ландскнехтов, с ее проработанной иерархией и необычайно большим числом чиновников, занимающихся тысячами вопросов, связанных с организацией полка, имеющих свой ранг, сумму жалованья и положение, определила устройство европейских армий на столетия вперед»
95
Наем ландскнехтов имел много общего с аналогичной процедурой у кондотьеров. Наниматель, заинтересованный в получении уже готового к бою контингента солдат, искал опытного, знающего свое дело вербовщика, которому выдавалась соответствующая грамота-патент (bestallungbrief или bestellbrief). В этом документе указывалось имя полковника-oberst’а, количество нанимаемых солдат, организация и структура нанимаемого отряда, размеры жалованья-sold’а рядового солдата, характер службы и ее сроки и др. вопросы
96
Regimentleutenannt’oberste feldweybelfändrichfähnleinhauptmannfeldweybelweybelrottmeistertrabantendoppelsöldnerТаким образом, регимент ландскнехтов имел чрезвычайно разветвленную иерархию чинов и должностей, и хотя многие из них, особенно на уровне фенлейна, носили выборный характер, тем не менее эта иерархия кардинально отличала ландскнехтов от пехоты Средневековья, сближая их с армией Нового времени, для которой такая иерархия является основой основ
97
Создание ландскнехтов обычно связывают с деятельностью императора Священной Римской империи Максимилиана I. После сражения при Гинегате 1479 г., где бургундское войско под началом Максимилиана и графа де Ромона, использовав швейцарскую тактику, наголову разгромило французское войско, действовавшее в том же ключе, что и в конце Столетней войны, молодой император, отличавшийся большим интересом к разного рода военным новшествам, решил вместо ненадежной городской милиции создать профессиональное войско из наемников-пехотинцев, обученных действовать в швейцарском духе. Первое официальное упоминание о ландскнехтах датируется 1486 г., и не прошло и четверти столетия, как ландскнехты превратились в грозную силу, не уступающую по боеспособности своим учителям– швейцарцам. В присущей ему ироничной форме французский философ и моралист М. Монтень так отзывался о боевых качествах немцев и швейцарцев в сравнении с итальянцами, испанцами и французами: «Сообразительность и проницательность итальянцев… так велики, что они заранее способны предвидеть подстерегающие их опасности и бедствия, поэтому не следует удивляться тому, что на войне они часто спешат позаботиться о своем самосохранении еще до столкновения с опасностью, между тем как французы и испанцы, которые не столь проницательны, идут напролом, и им нужно воочию увидеть опасность и ощутить ее, чтобы почувствовать страх, причем даже и тогда страх не удерживает их; немцы же и швейцарцы, более вялые и тупые, спохватываются только в тот момент, когда уже изнемогают под ударами…»