— Почему я?.. — с прежним недоверием спросил Никос.
— Дед однажды признался, что ты самый принципиальный бизнесмен из тех, с кем он сталкивался. Он сказал, что ты единственный, кто не строил карьеру, прибегая к обману, воровству или браку по расчету. Дед был очень высокого мнения о твоих профессиональных качествах и считал, что ты обладаешь потрясающей интуицией. Если все будут знать, что ты мой наставник, они просто побоятся предпринимать что-либо вопреки моим интересам.
— Поскольку тебе нужен мой совет, скажу открыто: если у тебя есть могущественный противник, то тебе следует выйти за него замуж, таким образом ты сделаешь его своим сторонником. Мне кажется, этот совет полностью соответствует твоим интересам, — едко, с подтекстом произнес Никос.
Трейси сделала вид, что не заметила обидного намека.
— После смерти деда и матери мне принадлежит пятьдесят один процент акций компании. За помощь ты получишь пятнадцать процентов. Вместе нам будет проще продвигать наши интересы.
— Я думал, ты пришла просить о помощи, а ты, оказывается, решила купить мою благосклонность. Любопытный поворот дела... Должен тебя разочаровать. Эта сделка меня не интересует. Если мне понадобятся акции корпорации «Лоретто», я их заполучу, не спрашивая твоего позволения.
— Я отдам их тебе даром, притом, что они стоят миллионы долларов.
— Кто снабжает тебя цифрами?
— Дейвид Хаском, младший поверенный в юридической фирме, которая вела дела моего деда.
— Возможно, когда твой дед был жив, пятнадцать процентов акций оценивались в несколько миллионов. Но не теперь.
— Совершенно верно, Никос. Я хотела сказать, что столько они будут стоить, если ты возьмешься мне помогать.
— О! Так ты хотела меня заинтересовать? Ловкий ход. Понимаю, — Никос рассмеялся.
Трейси уже раздражало то, что он разговаривает с ней как со шкодливым ребенком. Но она вынуждена была терпеть его тон, потому что Никос был единственным человеком, которому она могла доверять, а его убийственная откровенность лишь свидетельствовала о его честности и принципиальности.
— Если ты согласен, то убедишься, что я быстро учусь. У меня есть теоретические познания. Я нуждаюсь с советах человека, который изнутри знает среду, разбирается в людях, умеет избегать подвохов. Я прошу полгода наставничества. Возможно, тебе эти полгода покажутся вечностью, но я прошу тебя пойти на эту жертву в память о моей матери, не ради себя.
— Советую обратиться к Винсенту Морелли. Его ты сможешь заинтересовать, ведь у него уже десять процентов акций твоей компании, к тому же он сейчас как раз занят поисками богатой жены номер «три», чтобы возместить издержки, связанные со вторым разводом.
Глаза Трейси злобно вспыхнули.
— Говоришь, обратиться к Винсенту Морелли? Благодарю за совет. А тебе известно, что именно Винсент Морелли постоянно распускает грязные слухи о моем покойном деде? После смерти мамы он позвонил мне и сказал, что поскольку я ничего не смыслю в серьезном бизнесе, то не задержусь на руководящем посту.
— Вот и заинтересуй его браком. Пусть он не будет номинально председателем правления фирмы, но он сможет спасти ее от банкротства.
— Я больше никогда не выйду замуж по расчету, — категорически заявила Трейси.
— Никогда? — усмехнулся Никос.
— Ты не можешь винить меня за мою первую ошибку. Мой дед был тираном. Даже моей маме не удалось воспрепятствовать ему. А мне тогда было всего восемнадцать. Он устроил этот брак с Карлом вопреки моему желанию. Теперь дело обстоит иначе. Я сама себе хозяйка.
— И поэтому ты выбираешь меня? — откровенно спросил ее Никос.
Наконец Трейси догадалась, какое подозрение лежало в основании его агрессивного отношения к ней. Он, который был всегда для нее бесплотной мечтой, недостижимым идеалом, теперь подозревал ее в желании окрутить его, хитростью женить на себе. Ничего более оскорбительного ей слышать не приходилось.
— Благодарю, что выслушал меня, — холодно сказала она после минутного оцепенения. — Не смею больше задерживать. Я очень признательна, что ты с таким пониманием отнесся к предсмертной воле моей матери. Желаю всего наилучшего, мистер Лазаридис.
— Ладно, давай поговорим серьезно, — кинул он, когда она была уже на значительном расстоянии.
— Я согласилась на брак с Карлом только потому, что не могла больше жить под одной крышей с дедом, — удерживая слезы, произнесла слабым голосом Трейси.
— И ты, юное невинное создание, вообразила, что доверить себя этому потрепанному, пустившему на ветер состояние своей семьи ловеласу — это достойное решение подростковых проблем? — безжалостно укорил ее Никос.
— Это было неверное решение, но я за него — уже поплатилась, и незачем упрекать меня за ошибку всю оставшуюся жизнь.
— Почему я должен верить, что что-то изменилось? У тебя вновь проблемы, и ты вновь пытаешься решить их за счет мужчины. Вот как я понимаю ситуацию, глядя со стороны.
— Я не представляю, что заставило тебя сделать такой вывод. Я не собираюсь замуж за тебя, а лишь прошу об участии в управлении корпорацией «Лоретто».
— Ты этим ограничишься? — усмехнулся Никос.
— Ты думаешь, все женщины мечтают взять твою чудесную фамилию и залезть к тебе под одеяло? — Трейси постаралась повторить его саркастический тон. — Я догадываюсь, чем вызвана твоя ирония: ты родился во времена, когда женщин можно было встретить только в спальне, на кухне, выходящими из роддома и еще, может быть, гнущими спину на тяжелой работе. Я родилась в другое время. Я хочу принадлежать к растущему числу женщин, которые возглавляют крупные фирмы. Я имела неосторожность попросить тебя о помощи и наслушалась оскорблений. Считай, что я ни о чем тебя не просила.