Синелицый повернул ко мне страшное лицо.
– Ты… осмелился…
– Еще не то увидишь, – пообещал я. – Сдавайся!
Он пошел на меня, быстро размахивая мечом, и, как я ни пытался защититься, он и с одной рукой выглядит лучшим воином, чем я с двумя. Я больше уклонялся, а он шел за мной и рубил, и рубил.
– Да чтоб ты сдох, – прошипел я и сам пошел в атаку.
Он принял два удара и вдруг парировал так, что мои руки онемели до локтей, а мой меч взвился в воздух и, пролетев ярдов пять, упал далеко в стороне.
Я застыл, часто дыша и не зная, что делать, а он хрипло расхохотался:
– Я сражался две тысячи лет!.. Кто может быть лучше…
Я прыгнул вперед и, ухватившись изо всех сил за руку с мечом, другой ударил ему в зубы. Голова лишь чуть дернулась; ударил снова и снова, заныли разбитые в кровь пальцы, а он искривил губы в насмешливой ухмылке:
– И это все?
– Нет, – ответил я.
Он не успел среагировать, а я пригнулся, дернул его на себя, поднялся с трудом, словно поднимая каменного слона, с силой бросил оземь. Земля вздрогнула и загудела.
Сердце мое застучало в отчаянии, он не рассыпался, а поднялся достаточно легко, жестокое синее лицо искривилось в жуткой гримасе.
– Не ожидал?
– Это хорошо, – сказал я, – я ж целых три часа не дрался! Как жить?
Он ответил скрипящим голосом:
– Тебе жить… не придется.
Обрубок руки начал медленно удлиняться, я так ошалел, что упустил момент, когда этот синелицый смотрит очень сосредоточенно на руку, отращивая ее, а когда опомнился и бросился к нему, он уже сцепил отросшие пальцы в кулак и метнул мне в лицо.
Я уклонился, сам ударил и снова разбил пальцы в кровь. Боль стегает по телу, словно вгоняет острые иглы, а его удар сбил меня с ног с такой силой, что я не просто перекувырнулся, а сперва пролетел по воздуху как тряпичная кукла.
Он захохотал, глядя, как я недвижимо распростерся на земле, уже не в силах шевельнуть ни рукой, ни ногой, повернулся к дереву.
Я с трудом сфокусировал зрение, Ротильда все так же прижимается спиной к дереву, перед ней сидит Бобик, а на земле кинжал, что швырнул этот синелицый монстр.
Сердце мое наполнилось благодарностью. Молодец, Бобик, ты у меня такой, и молнию схватишь зубами…
Монстр пошел к ним, походка тяжелая и неторопливая, в трех шагах от Бобика остановился.
– Собака Тантала? – донесся до меня его хрипло-скрипучий голос, я впервые уловил в нем изумление. – Но что ты в таком презренном мире… Хорошо, я убью эту женщину и заберу тебя с собой…
Бобик оскалил зубы, они стали еще длиннее – саблезубый тигр показался бы домашней кошечкой, а из глаз пошел багровый свет и озарил впереди землю.
Синелицый вытянул руку в сторону Ротильды, в ладони опять возникло тонкое блестящее лезвие ножа.
– А вот этот нож ты не поймаешь, – сказал он Бобику.
– Это и не нужно, – ответил я за его спиной.
Руки болезненно тряхнуло снова, однако стальной клинок срубил голову точно и красиво. Она откатилась в сторону, а сдвинутое ударом тело тупо выпустило клинок в цель.
Мы не успели увидеть, как он исчез из руки монстра, в тот же миг рукоять задрожала в стволе дерева. Тело покачнулось, пыталось сделать шаг, однако ноги запутались, оно грохнулось перед Бобиком.
Он зарычал снова, я сказал строго:
– Фу!.. Эту гадость есть нельзя.
Ротильда всхлипнула.
– Как ужасно…
– Что? – удивился я. – Это же обычные мужские игры!.. Я мог бы сразу, но это неинтересно. Да и вам хотели показать хоть что-то забавное… Вам весело, правда?
Голова щелкала зубами и пыталась говорить, но для этого нужны легкие, я погнал ее пинками к костру, чувствуя, что качу тяжеленный валун. Она пыталась ухватить сапог зубами, но я в последнем усилии, отбив на ноге пальцы, запихнул в самую середину раскаленных углей.
Ротильда проговорила в ужасе:
– Что вы за люди?.. Как вам нравится драться!
– Так за самку же, – объяснил я. – Не за какую-то там корону!
– Кто это был?
– Узнаем, – пообещал я. – Леди Ротильда, вы там пирожные не догрызли…
Она вскрикнула:
– Что? Какие пирожные?
– Сдобные, – ответил я в недоумении. – И заварные с трубочками. С кремом то есть. Очень даже – рекомендую.
Она сказала, чуть не плача:
– Я не знаю, что это за чудище!
– Я тоже, – ответил я, – но аппетит такое не должно портить. Может быть, оно только для того и появилось!
Она смотрела на меня с тем же ужасом, что и на отрубленную голову: та все еще жутко гримасничает на раскаленных углях, уже начинает обретать багровый цвет, как сами угли; я подумал и подбросил еще несколько толстых сухих веток.
Шерсть на Бобике уже опустилась, клыки втянулись в пасть, а глаза стали коричневыми. Он сбегал к обезглавленному телу, обнюхал. Мне показалось, что руки сделали попытку схватить пса, но лишь дернулись пару раз и застыли после предсмертных судорог.
Глава 9
Я подобрал с земли нож, очень необычная форма, а потом вернулся к месту схватки и поднял меч, удивительно прозрачный, словно смотрю сквозь драгоценное голубое стекло.
Не слишком легкий, не слишком тяжелый, как раз по руке. Я оглядел свой меч, на нем такие глубокие зарубины, что еще чуть, и его перерубили бы, как будто он из слабого дерева вроде сосны.
– Пожалуй, – сказал я, – возьму как трофей. Я вообще люблю собирать такие штуки… Что-то есть во мне от сороки-воровки.
Леди Ротильда все еще вздрагивает, бледная и с огромными испуганными глазами.
Я посмотрел на нее внимательно.
– Вам нечего добавить? А то я не понимаю: ваши противники захватили столицу, на троне уже кто-то сидит, утверждается… Зачем гоняться за вами, расходовать такие ресурсы? Я бы точно не стал.
Она прошипела зло:
– Ну спасибо…
– Ну пожалуйста, – ответил я. – Так почему?
Она посмотрела с удивлением и брезгливой жалостью.
– Вы в самом деле какой-то… Захватив власть, можно стать только королем, но не хозяином моих земель!.. Потому и стараются поймать, чтобы насильно выдать замуж… и тем самым прибрать к рукам мои личные огромные владения!
Я подумал, кивнул, сказал досадливо:
– Виноват, это я сам не врубился. Видно, по голове тот гад меня все-таки шарахнул… Да-да, теперь понял… Просто я жил в тех королевствах, где короли не беднее феодалов. Значит, эти ради ваших земель пытаются перехватить и по-быстрому жениться на вас? А вашего мнения спрашивать не будут?
Она вздохнула.
– Есть много способов принудить женщину…
Я чувствовал, как она вздрогнула и насторожилась. Я прислушался, но везде тихо, потом сообразил, что боится меня, раз уж сама проговорилась, усмехнулся, пошел посмотреть на раненого, однако он за это время истек кровью, а второй ушел в лес, хотя за ним такой кровавый след, что сбежится все местное зверье.
Леди Ротильда все еще смотрит на меня настороженно, как же, подсказала мне, тупому, такую невероятно новую идею, ну да, теперь будет трястись, пока видит такого спасителя.
Я свистнул Зайчику, послышался топот, он примчался, веселый и бодрый, но насторожил уши и начал принюхиваться ко мне, потом к Бобику.
– Едем? – спросил я рыжеволоску. – Или останетесь?
– Ну, я не знаю…
Я прервал:
– Леди, вы исключительно красивая женщина! Даже очень. Но абсолютно не в моем вкусе.
– Что-о?
– Не люблю рыжих, – объяснил я с подчеркнутой чистосердечностью. – Они все ведьмы. Так что с моей стороны вам ничего не грозит. Ведьмы почему-то красивые, вы не знали?.. Или безобразные, середины ну вот нет как нет. Во всяком случае, я не видел, а уж ведьм почему-то насмотрелся и нагляделся. А ваше богатство и земли я не взял бы, даже если бы мне еще и доплатили.
Она чуточку успокоилась, но сказала с некоторым вызовом:
– К счастью, вы простой рыцарь.
– И что? – спросил я задето.
– Такой брак, – объяснила она, – все равно признали бы недействительным.
– Вот видите, – сказал я с облегчением, – как мне повезло!
Она покосилась недовольно.
– Да? Вас в самом деле мое состояние не прельщает? Не врите, очень даже любезный сэр.
– А чем прельщаться?
– Мои родовые, – отрезала она, – и неотчуждаемые владения впятеро превосходят земли короля!