– Ну, парень, в каком мы сейчас едем направлении?
– На север.
– Правильно. Мы едем на север.
Мы двигались дальше, сворачивая с улицы на улицу.
– А теперь куда мы направляемся?
– На запад.
– Нет, мы едем на юг.
После нескольких остановок он снова спросил меня:
– Допустим, я сейчас высажу тебя из грузовика на тротуар и уеду, что ты будешь делать?
– Не знаю.
– Ну, как ты будешь жить?
– Я думаю, пойду назад и буду пить молоко, которое ты оставлял у домов.
– И что ты сделаешь после?
– Я найду полицейского и расскажу ему, что ты сделал.
– Вот как! И что же ты скажешь?
– Скажу ему, что ты сказал мне, что «запад» – это «юг», потому что хотел от меня избавиться.
Начинало светать, и скоро все заказы были доставлены. Мы остановились у кафе, чтобы позавтракать. К нам подошла официантка.
– Привет, Генри, – поздоровалась она с отцом.
– Привет, Бетти.
– Кто этот малыш? – спросила Бетти.
– Это маленький Генри.
– Ну вылитый ты.
– Да, кроме моих мозгов.
Мы заказали себе еду – яичницу с беконом. После завтрака отец сказал:
– Сейчас начнется самая трудная работа.
– Какая?
– Я должен буду собрать деньги за товар. Некоторые люди не хотят платить.
– Но они должны заплатить.
– Я говорю им то же самое.
Мы тронулись в обратный путь. Отец останавливал грузовик, выходил и стучался в дверь. Я слышал его жалобные крики:
– ЧЕРТ! А ЧТО, ПО-ТВОЕМУ, Я ДОЛЖЕН ЕСТЬ? ТЫ ВЫСОСАЛ ВСЕ МОЛОКО, ПРИШЛО ВРЕМЯ ВЫСРАТЬ КАКИЕ-НИБУДЬ ДЕНЬГИ!
Каждый раз он подыскивал новые доводы и выражения. Иногда ему удавалось получить деньги, иногда – нет. Потом мы остановились возле небольшого одноэтажного дома, и отец зашел во дворик. Дверь открыла женщина в неподвязанном шелковом кимоно. Она курила сигарету.
– Послушай, детка, мне нужны деньги. Ты и так нагрела меня круче всех!
Она рассмеялась.
– Слушай, заплати половину, мне нужно сдавать деньги.
Она выпустила колечко дыма и нанизала его на свой палец.
– Ты должна вернуть деньги, – твердил отец. – Ситуация безнадежная.
– Зайди в дом. Надо поговорить, – сказала женщина.
Отец зашел, и дверь за ним закрылась. Его долго не было.
Когда он снова появился в дверях, солнце было уже довольно высоко. Волосы на его голове были взъерошены, на ходу он заправлял рубашку в брюки. Он забрался в грузовик.
– Она отдала тебе деньги? – спросил я.
– Все. Это была последняя остановка, – сказал отец. – Больше денег сегодня не будет. Мы поставим грузовик и вернемся домой…
Я видел эту женщину еще раз. Однажды по возвращении домой из школы я нашел ее сидящей у нас в гостиной. Мать с отцом сидели там же. Мать плакала. Заметив меня, она вскочила, бросилась ко мне и увлекла за собой в мою комнату.
– Генри, ты любишь свою мать? – спросила она, усадив меня на кровать.
По правде сказать, я не знал, что ответить, но мать выглядела такой несчастной, и я сказал:
– Да.
Она поволокла меня обратно в гостиную.
– Твой отец говорит, что любит эту женщину, – заявила она при всех.
– Я люблю вас обеих! А сейчас убери отсюда ребенка!
Я чувствовал, что отец своим поведением причиняет матери боль.
– Я убью тебя, – сказал я ему.
– Убери ребенка!
– Как ты можешь любить эту женщину? – не унимался я. – Посмотри на ее нос. Это же хобот!
– О черт! – воскликнула женщина. – С меня довольно! Выбирай, Генри! Или я – или она! Немедленно!
– Как я могу выбирать? Я люблю вас обеих!
– Я убью тебя! – твердил я.
Тут я получил удар по уху и рухнул на пол. Женщина вскочила и выбежала из дома, отец устремился за ней. Но женщина запрыгнула в наш автомобиль, завела двигатель и поехала. Все произошло очень быстро. Отец бросился вдогонку. Он бежал по улице за автомобилем и орал:
– ЭНДА! ЭНДА! ВЕРНИСЬ!
Она не остановилась, но отец все же догнал ее. Он поравнялся с сиденьем водителя, просунул руку в кабину, но тут автомобиль резко прибавил скорость, и отец остался на дороге с сумочкой Энды в руках.
– Я чувствовала, что что-то происходит, – сказала мне мать. – Я спряталась в кузове и поймала их. Твой отец привез меня домой вместе с этой ужасной женщиной. Теперь она угнала его автомобиль.
Подошел отец с сумочкой ужасной Энды.
– Все в дом! – приказал он.
Мы зашли в дом, и отец закрыл меня в моей комнате. Разразился скандал. Поднялся ужасный крик. Потом отец стал бить мать. Она визжала, но он не останавливался. Я выбрался на улицу через окно и попытался проникнуть в дом через входную дверь, но она была заперта. Я попробовал через заднюю дверь и через задние окна – все было закрыто. Я стоял во дворе и слушал вопли и удары.
Потом удары и вопли прекратились, и я слышал, как мать рыдает. Это продолжалось довольно долго. Но постепенно рыдания пошли на убыль и наконец стихли вовсе.
13
Я был в четвертом классе, когда узнал про ЭТО. Вероятно, я был последним из наших ребят. Все дело в том, что я все еще ни с кем не общался. На перемене ко мне подошел какой-то парень.
– Ты знаешь, как ЭТО происходит? – спросил он.
– Что ЭТО?
– Ебля.
– А что это такое?
– У твоей матери есть дырка, – и парень соорудил из большого и указательного пальцев правой руки кольцо, – а у твоего отца – ялда. – Тут он выставил указательный палец левой руки и стал тыкать им в кольцо. – Потом из ялды выстреливается сок, и у твоей матери может родиться ребенок, а может и не родиться.
– Бог делает детей, – сказал я.
– Ага, как из жопы пирожок, – ответил парень и удалился.
Трудно было во все это поверить. На уроке я сидел и думал о сказанном. У моей матери есть дырка, а у отца ялда, которая стреляет соком. Как же могут они заниматься такими вещами, а потом разгуливать как ни в чем не бывало, болтать обо всем на свете и опять украдкой заниматься ЭТИМ? Меня чуть не стошнило, когда я представил себе, что произошел из сока своего отца.
В ту ночь, после того как везде в доме погас свет, я лежал в своей кровати и ждал. И вдруг довольно отчетливо услышал какие-то звуки. Это скрипела их кровать, будто они на ней скакали. Я вылез из постели, на цыпочках спустился вниз и прижался ухом к двери их комнаты. Кровать продолжала скрипеть. Потом все стихло. Я поспешил вернуться в свою комнату и снова прислушался. Моя мать прошла в ванную, донеслось журчание воды, и она снова вернулась в спальню.
Ужас! Неудивительно, что они держали все ЭТО в секрете! Подумать только, все занимаются ЭТИМ! Учителя, директор школы. Все! Это выглядело мерзко. Но потом я подумал: «А что, если бы мне пришлось заниматься ЭТИМ с Лайлой Джейн?» И это показалось мне не таким уж и противным.
На следующий день в школе я все занятия напролет думал об ЭТОМ. Я разглядывал своих одноклассниц и воображал, что мог бы всем им настрелять своего сока и заделать кучу детей. Я бы наводнил мир такими же парнями, как я, – великими бейсболистами, выбивающими три базы с одного удара. И вот перед самым концом занятий наша учительница миссис Уэстфал сказала:
– Генри, останься после урока.
Прозвенел звонок, и все дети разошлись. Я сидел на своем месте и ждал. Миссис Уэстфал проверяла тетради. Я подумал, может, и она хочет немного моего сока. Я представил себе, как загляну ей под платье и увижу дыру.
– Хорошо, миссис Уэстфал, я готов, – вырвалось у меня.
– Отлично, Генри. Сначала вытри все с доски, а потом сходи на улицу и вытряси тряпки.
Я сделал все, как она сказала, и снова сел на свое место. Миссис Уэстфал продолжала заниматься своими тетрадями. На ней было облегающее голубое платье, массивные золотые серьги, а на тонком носу поблескивало пенсне. Я продолжал ждать. В конце концов я не выдержал:
– Миссис Уэстфал, зачем вы меня оставили?
Она оторвалась от тетради и уставилась на меня. Глаза у нее были зеленые и, казалось, бездонные.
– Я оставила тебя, потому что иногда ты плохо себя ведешь.
– Ага? – улыбнулся я.
Миссис Уэстфал сняла пенсне и снова принялась разглядывать меня. Ноги ее были под столом, и я не мог видеть их.
– Сегодня ты был очень невнимателен, Генри.
– Ага.
– Есть такое слово «да». Ты же обращаешься к даме!
– О, я знаю…
– Прекрати разговаривать со мной в таком тоне!