— Помяни мое слово, Джулия, в один прекрасный день ты захочешь остепениться, и тогда ты поймешь, что Эндрю — именно тот, кто тебе нужен.
Однако пока Джулия не была готова «остепениться», обзавестись уютным коттеджем, садиком и детьми. Ей еще очень многое хотелось посмотреть, во многих местах побывать, многого достичь. И все же, все же… Как справедливо отметила ее мать, Эндрю не из тех мужчин, которые предъявляют к женщине непомерные требования. Он безопасен. У ее матери были все основания ценить в мужчине именно это качество. Супружеская жизнь Элизабет Осмонд была далеко не идиллической. Согласно английской поговорке, дом человека — его крепость, его священное убежище, но ни для Джулии, ни для ее матери он таковым не был. Джулия, по крайней мере, не пострадала физически, но о ее матери нельзя было сказать и этого. Сколько раз в детстве Джулия пряталась под лестницей, заслышав пьяные выкрики отца и топот его ног! Удивительно, что мать не только выжила, но и после развода смогла зажить полной, счастливой жизнью. А все благодаря стойкости духа, необычной для представительницы так называемого слабого пола.
Джулия мысленно задернула занавес за этим периодом своей жизни, гораздо приятнее — и полезнее! — было думать о Эндрю. Талантливый врач и хороший организатор, он подавал большие надежды и показал себя преданным другом. А со временем, когда она будет готова, он, возможно, станет ей и прекрасным мужем. Джулия, правда, не испытывала к нему пылкой страсти, но множество удачных браков основаны на дружбе. Она повертела на пальце кольцо, потом, подумав, сняла его и убрала в нагрудный карман куртки, застегивающийся на «молнию».
— Мы подлетаем, — сказала Синди, пилот. — Роджер, наверное, уже ждет.
— Роджер? — удивленно переспросила Джулия.
Она не ожидала, что пилот не только знает руководителя проекта, но и фамильярно зовет его по имени.
— Ну да, Роджер Хоган. Вы ведь будете работать с ним? В этом захолустье редко что-нибудь происходит, так что его проект станет заметным событием. Не переживайте, если вы с ним еще не знакомы, — продолжала Синди, не давая Джулии вставить ни словечка, — скоро познакомитесь, я уже вижу его пикап. Черт, он поставил его чуть ли не на посадочную полосу! — Синди покосилась на Джулию. — Пристегнитесь, мы садимся.
Земля стремительно приближалась, Джулия инстинктивно поджала ноги, маленький самолетик коснулся земли и покатился по импровизированной взлетно-посадочной полосе подпрыгивая на кочках. Сделав резкий поворот, Синди направила самолет прямо на запыленный пикап, рядом с которым стоял высокий широкоплечий блондин.
— Черт бы его побрал! — пробурчала она. — Когда-нибудь я заставлю этот пережиток средневекового шовинизма отскочить с дороги… а может быть, даже обратить на меня внимание. Но не сегодня.
Как только самолет остановился, Синди повернулась к Джулии, протянула ей руку и деловито заметила:
— Насколько я понимаю, у вас будет с собой рация. Если станет совсем невтерпеж находиться рядом с этим мужланом, свяжитесь со мной, я вас эвакуирую.
Джулия пожала руку Синди и заверила:
— Не волнуйтесь за меня, я с ним справлюсь. Мне уже приходилось иметь с ним дело.
— Наверное, это было давно?
— Да, верно. Когда я с ним общалась, он был довольно милым… — осторожно заметила Джулия, в надежде попытаться проверить, правдивы ли слухи, которые ходят о Роджере.
— Милым? Ха! — фыркнула Синди. — Скажете тоже! Наверное, это было сто лет назад! Люди, знаете ли, меняются, и не всегда к лучшему.
В это время дверь кабины со стороны пилота открылась, и в просвете возник Роджер Хоган собственной персоной. В крохотный салон самолета ворвался нагретый воздух, и сразу стало жарко.
— Женщина за рулем! — насмешливо произнес Роджер низким, чуть хрипловатым голосом.
Голос… как я могла забыть этот голос? — подумала Джулия. Этот обволакивающий баритон, при звуке которого у каждой женщины возникает желание облизнуть губы. У каждой, кроме меня, мысленно уточнила она, собираясь с духом.
— Кто же виноват, что взлетно-посадочная полоса в таком состоянии? Уж конечно не я! — парировала Синди. — И вот что, мистер Женоненавистник, попрошу меня не задерживать, скоро начнет темнеть, а мне еще лететь обратно.
Роджер выпрямился, загородив своей внушительной фигурой весь обзор. Теперь Джулия видела перед собой только широкую грудь, прикрытую некогда синей, но изрядно выгоревшей на солнце рубашкой, и узкие бедра, обтянутые столь же выгоревшими джинсами.
— Кого вы мне привезли?
— Это доктор Джулия Осмонд, прошу любить и жаловать.
Роджеру показалось, что его со всего маху ударили в солнечное сплетение, глаза словно заволокло красным туманом, причем ощущение было настолько реальным, что ему хотелось протереть глаза. Вот уж кого он совсем не жаждал встретить, так это члена семейства Осмонд! Роджер попытался совладать с охватившими его чувствами, но это было трудно, почти невозможно. Он пошел в обход носа самолета; слыша его сердитую поступь, Джулия торопливо отстегнула ремень безопасности.
— Так это ты!.. — прорычал Роджер, настежь распахивая дверь кабины с ее стороны.
— Да, я. А разве тебе не сообщили, кто прилетит? — спокойно ответила Джулия.
Она не собиралась вступать с Роджером в перепалку, но он удивил ее почти так же, как она его. В облике Роджера появилась жесткость, которой она прежде не замечала, сдержанность сменилась неистовством, холод — огнем.
— Как ты ухитрилась это подстроить? — все так же отрывисто спросил Роджер.