Раза два она хотела было что-то сказать, но удержалась, боясь сморозить какую-нибудь глупость.
У входа в галерею она, остановившись, поблагодарила за ланч, но Никос, к ее удивлению, проследовал за ней.
— Ты, наверное, забыла — я же пришел по делу, — пояснил он. — Я хотел выписать чек и договориться, когда прислать за картиной, но нас отвлекли.
Все это не потребовало мною времени, и вскоре Мишель проводила Никоса до дверей.
— Что у нас тут такое? — с любопытством спросил Эмилио, показывая на пакеты, как только они остались вдвоем.
— Так, кое-что. — Мишель протянула ему пакет из булочной: — Это тебе.
Эмилио прыснул, и Мишель поняла, что все ее ухищрения разгаданы.
— Значит, решила поиграть немножко у него на нервах?
— Чуть-чуть, — сказала она, и Эмилио с улыбкой покачал головой:
— Вижу, сегодня вечером скучно не будет. Мишель улыбнулась в ответ и пошла к офису.
Дело шло к шести часам, когда она поставила автомобиль на обычном месте, поднялась на лифте и вошла в свою квартиру.
На автоответчике телефона светился огонек. Мишель нажала кнопку, и послышался голос Джереми, умоляющий позвонить ему. Она подождала, пока он кончит говорить, и стерла запись.
Судя по всему, Джереми считал, что у него есть какие-то права на нее, и не собирался от них отказывайся. Это вызывало у Мишель беспокойство. Она постояла в раздумье у телефона. Неужели она дала ему повод думать, что между ними может быть что-то большее, чем просто дружеские отношения?
Мишель бросила взгляд на часы. Через полчаса подъедет Никос, они договорились, что она будет ждать ею внизу. Надо быстренько принять душ и одеться.
Она появилась в холле в ту самую минуту, когда «БМВ» Никоса затормозил на площадке перед подъездом, и не успел он вылезти из машины, как она была уже рядом с ним.
Он мельком отметил про себя ее решительно вздернутый подбородок, холодное выражение лица и еле удержался от улыбки при взгляде на гладко зачесанные и собранные в высокую прическу волосы. Макияж был нанесен очень умело, выделяя глаза и мягкий изгиб губ.
На Мишель было классическое маленькое черное платье с глубоким вырезом и коротенькими рукавчиками. Подол платья доходил лишь до середины бедер, что вместе с черными лодочками на шпильках подчеркивало длину ее ног.
Все вместе создавало изысканный образ молодой, знающей себе цену женщины.
Мишель скользнула на пассажирское сиденье и одарила Никоса вместо приветствия легкой улыбкой.
Он выглядел спокойным и расслабившимся, и она с надеждой подумала, что ее не слишком будут мучить угрызения совести из-за того, что она обманывает отца и мать.
Автомобиль миновал подъездную дорогу и, повернув два раза, выехал на автостраду.
— Отсчет времени пошел. Десять минут.
— Нет, — возразил Никос. — Отсчет начнется, когда мы захватим Саску из гостиницы.
Он остановил машину у входа в гостиницу «Мариотт».
— Я быстро.
Мишель проследила взглядом, как он прошел сквозь стеклянные автоматические двери, пересек просторный холл и остановился у кресла, с которого поднялась высокая элегантная женщина.
Нет, красивой ее не назовешь, но что-то в ней есть, решила Мишель, когда Никос подвел Саску к машине.
Мишель ожидала встретить убитую горем несчастную вдову, а вместо этого в машину села веселая, жизнерадостная молодая женщина, которая без умолку болтала все десять минут, пока они ехали к Соврин-Айлендз — семи искусственным островам, на которые можно попасть с материка по большому мосту.
В доме Шанталь и Этьена Жерар, трехэтажном строении современной архитектуры, два этажа были целиком отведены для приемов и развлечений.
По обе стороны подъездной дороги стояли машины, и Мишель внутренне поежилась, входя в дом под руку с Никосом. Только сейчас до нее дошло со всей ясностью, какую роль ей предстоит играть и сколько придется изворачиваться и обманывать.
Словно почувствовав ее состояние, Никос взял Мишель за руку, переплетя ее пальцы со своими, и взглянул на нее с ласковой улыбкой, от которой сердце ее обмерло и потом застучало часто-часто.
О, Господи, во что она ввязалась и ради чего?
ГЛАВА ШЕСТАЯ
— Никос, Саска, как я рада вас видеть! — Лицо Шанталь, гостеприимной хозяйки, сияло истинным восторгом. Она наклонилась к Мишель, и они коснулись щеки друг друга. — Дорогая, как хорошо, что ты все-таки приехала!
«Своих», о которых говорила мать, оказалось больше тридцати человек. Мишель сосчитала гостей, когда Шанталь, проведя ее, Никоса и Саску через весь дом, вывела их наконец на обширную террасу, выходящую на широкий канал.
Между гостями сновали официанты, предлагая напитки и закуски. Церемония представления и приветствий прошла без сучка, без задоринки, с естественностью, выработанной долгой практикой.
Время от времени Мишель чувствовала, как сжимаются пальцы Никоса, и пару раз попыталась высвободить руку, но безуспешно.
При виде Антонии и Эмерсона Бейтсон-Берроуз у Мишель екнуло сердце: а вдруг Джереми тоже заявится?
— Вы с Никосом давно знакомы? — как бы между прочим спросила Саска.
К чему она клонит? Ведь Никос наверняка рассказывал о ней.
— Мы познакомились, когда она училась в Париже, — ответил он за Мишель, и она посмотрела на него, недовольно сморщив нос.
— Ну, дорогой, — с лукавой укоризной проговорила она, — я сама могу ответить, если меня спрашивают. — Мишель повернулась к Саске и мечтательно закатила глаза: — Это было на вечеринке. — Почему бы немножко ему не помочь? — Пять лет назад. Да, как раз столько. Я тогда была новоиспеченным бакалавром по искусствоведению, вот мои родители и решили, что неплохо бы мне поучиться годик в Сорбонне. — Мишель пожала плечами. — Нагрузка была просто ужасная, ну, да вы сами это знаете. Ну вот, друзья и вытащили меня на вечеринку. Там я и встретила Никоса.