Как он может так думать о ней? Эти высказывания показывают его циничное отношение к женщинам, и к ней в особенности. Предположение, что она вышла за него замуж ради выгодного развода, просто чудовищно. Какой подонок! Оливия, страдая от невыносимого оскорбления, с презрением посмотрела на Димитри и брезгливо, один за другим отлепила его пальцы от своей руки.
— Ты совсем не знаешь меня, — резко возразила она.
— Я знаю тебя достаточно хорошо, чтобы понять: Пол — не тот мужчина, который может удовлетворить тебя, — насмешливо сказал он.
— По крайней мере он не бабник, — возразила Оливия.
Димитри ухмыльнулся.
— Согласен. Силенок у него маловато, — он с удовлетворением заметил, что у Оливии насмешливо дрогнули губы, и Димитри понял, что он оказался прав. — Возможно, ему предстоит еще побороться.
Она встревоженно подняла на него глаза.
— О чем ты говоришь?
Димитри неприятно хохотнул.
— Не волнуйся, я не буду драться с ним на дуэли из-за тебя! Мне не нужна шлюха в роли жены…
— Я не шлюха! — закричала Оливия, покраснев от негодования.
— Это как посмотреть. Да и, пожалуй, я мог бы оспорить развод. Усложнить для тебя всю процедуру.
— Такой шаг был бы низким и недостойным с твоей стороны, — брезгливо заметила Оливия.
— Зато это было бы в моих интересах, — задумчиво продолжал Димитри. — Что я получу в случае расторжения брака — половину собственного состояния?
— Свободу, — с волнением сказала Оливия.
— Она у меня и так есть, — возразил он. — Я делаю все, что хочу.
Он всегда так поступал.
— Ты сможешь снова жениться.
— А если я не хочу?
— Ты хочешь иметь детей, — со свойственной ей прямотой сказала Оливия. — Даже ты не можешь иметь наследников без помощи женщины. И сколько бы внебрачных детей у тебя ни было, я знаю, что ты захочешь иметь хотя бы несколько законнорожденных. Тебе определенно выгодно развестись со мной, поэтому не притворяйся, что это не так.
Димитри улыбнулся.
— Ты хочешь сказать, что делаешь мне одолжение?
— В любом случае так дальше не может продолжаться! Мы и не женаты, и не разведены, — сердито сказала Оливия. — Я не хочу больше находиться в таком состоянии, Димитри. Я не хочу даже думать о тебе. У тебя есть влияние. Используй его, чтобы ускорить развод. Тогда ты сможешь заводить интрижки с чистой совестью не считая их аморальными, — саркастически добавила она.
Димитри улыбнулся. Последняя парфянская стрела явно позабавила его.
— Не думаю, что развод мгновенно сотрет меня из твоей памяти, — мягко сказал он.
Оливия вздрогнула. Действительно, Димитри оказал на нее слишком большое влияние, и забыть своего уже почти бывшего мужа ей будет трудно. Она попыталась убедить себя, что ее дрожь была вызвана чувством отвращения.
— Я всей душой надеюсь, что мне это удастся, — твердо сказала она. — Теперь о разводе…
— Да-а-а. С ним возникнут затруднения. Боюсь, что он займет некоторое время, — с притворным сожалением сообщил Димитри.
— Тогда пусти в ход связи!
Он пожал плечами с таким видом, будто у него нет никаких связей.
— После твоего звонка я навел кое-какие справки. Все суды перегружены, — Димитри протянул руку, чтобы отвести прядь волос от лица Оливии, и она почувствовала его теплое дыхание. Сердце у нее лихорадочно забилось. — Я надеюсь, ты понимаешь, что тебе придется остаться здесь, пока будет происходить судебное разбирательство.
— Но это нелепо! — вскричала Оливия. — Я улетаю завтра утром…
— Как хочешь. Но тогда развода не будет. Если у тебя проблемы на работе…
— Нет, — она нахмурилась. — Не в этом дело. Просто я не хочу оставаться с тобой.
Он с сожалением покачал головой.
— Тебе выбирать. Нужно встретиться с официальными лицами, подписать некоторые бумаги… ты не представляешь, как это сложно. Даже если ты останешься, пройдет три или четыре месяца, прежде чем наше дело попадет в список. Возможно, что придется ждать не менее года, пока…
— Не менее года?! Не может быть! — Оливия в страхе закрыла глаза.
— А в чем проблема? — ласково спросил Димитри. — Ты останешься здесь, мы будем вместе обсуждать каждую стадию процесса…
Это невозможно. Даже сейчас его вкрадчивый голос, окутывая ее со всех сторон, вызывает у нее панику и пробуждает к жизни все ее чувства. От взгляда черных глаз ее охватывает слабость, и каждая клеточка тела молит о чувственной разрядке — поцелуе, прикосновении, страстном объятии…
Оливия почувствовала, что погибает. Не все кончено между ними, уныло подумала она. Несмотря на ненависть и презрение, узы, которые связывают их, по-прежнему крепки.
— Я смог бы, пожалуй, — голос Димитри прозвучал в опасной близости от ее губ, — немного ускорить процедуру… если бы пожелал.
Она пришла в себя, открыла глаза и увидела, что он склонил голову, как будто готовясь к поцелую. При виде его затуманенных глаз и чувственных губ все ее благоразумие как ветром сдуло.
Оливия крепко стиснула зубы и напомнила себе, что Димитри будет невыносим, если она снова позволит ему дотронуться до нее. Он не достоин чистить ей обувь, не говоря уже о том, чтобы прикасаться к ее телу. Мужчина, нарушивший супружескую верность. Аморальный человек… Она пыталась найти подходящее сравнение, чтобы укрепиться в своем решении. Да, мелькнула у нее мрачная мысль, он так же способен сдержать себя, как олень-самец во время гона!
— Так пожелай! Найди клевер с четырьмя лепестками, фею-крестную — мне все равно что, но пожелай! Дай взятку, если нужно, но ускорь этот процесс, — сказала она намеренно холодным тоном.