1. Комментируемая статья определяет цель и сферу регулирования Закона № 224-ФЗ.
2. Перед рассмотрением цели Закона № 224-ФЗ, определенной в ч. 1 ст. 1, отметим, что вообще с точки зрения правил юридической техники описание цели федерального закона в его тексте не является строго обязательным.
Тем не менее указание конкретной цели федерального закона в его тексте достаточно широко распространено в отечественном законодательстве. Среди российских законов, имеющих определенную прописанную цель, можно назвать:
Закон «О страховании вкладов физических лиц в банках РФ»;
Закон «О выплатах Банка России по вкладам физических лиц в признанных банкротами банках, не участвующих в системе обязательного страхования вкладов физических лиц в банках Российской Федерации»;
Закон «О защите прав и законных интересов инвесторов на рынке ценных бумаг»;
Закон «Об использовании государственных ценных бумаг Российской Федерации для повышения капитализации банков»; Закон «О кредитных историях» и др.
В качестве противоположного примера, когда в федеральном законе не оговаривается его цель, можно привести Закон «О рынке ценных бумаг», являющийся основным нормативно-правовым актом, регулирующим отечественный фондовый рынок. Нет указания на цель и в Законе «Об особенностях эмиссии и обращения государственных и муниципальных ценных бумаг», а также в целом ряде других федеральных законов.
Вместе с тем формулирование цели закона совершенно необходимо на стадии разработки законопроекта, так как это способствует уходу разработчиков закона от ложных целей.
Однако авторы многих законопроектов зачастую не придают целям будущих законов должного внимания и формулируют их без глубокого осмысления, что, по нашему мнению, произошло и в случае с Законом № 224-ФЗ. Иначе как можно объяснить, что в пояснительной записке к вносимому в ГД РФ законопроекту и в самом законопроекте содержатся разные цели. В пояснительной записке говорится, что целью законопроекта является совершенствование российского законодательства в сфере регулирования отношений, связанных с использованием инсайдерской информации и манипулированием на финансовых (включая валютный) и товарных рынках путем установления в законодательстве понятия «инсайдерская информация» и введения правового режима ее использования, а также в изменении существующего регулирования манипулирования рынком. Но в ст. 1 законопроекта в качестве его цели называется обеспечение рыночного механизма ценообразования на организованных рынках финансового инструмента или товара, укрепление доверия инвесторов, обеспечение эффективного развития указанных рынков и их международной конкурентоспособности.
В действительности же целью любого закона может быть только разрешение соответствующей общественно значимой проблемы.
Применительно к Закону № 224-ФЗ таковой, по нашему мнению, является использование на российских организованных рынках (финансовых и товарных) инсайдерской информации для совершения сделок, а также манипулирование ценами на активы (финансовые и товарные), которые обращаются на указанных рынках. Соответствующей должна была бы быть и цель Закона № 224-ФЗ, например, противодействие неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком.
Законодатель же пошел другим путем. В части 1 ст. 1 Закона № 224-ФЗ он установил даже не цель, а целую систему целей, в том числе: обеспечение справедливого ценообразования на активы финансового и товарного рынков; обеспечение равенства инвесторов; укрепление доверия инвесторов к организованным рынкам и их инструментам. Однако, по нашему мнению, она более напоминает не систему целей, а комплекс задач, решение которых призвана обеспечить реализация норм Закона № 224-ФЗ на практике.
В целом же можно признать, бесспорно, положительным тот факт, что в ч. 1 ст. 1 Закона № 224-ФЗ законодатель определяет цель этого законодательного акта. Это позволяет пользователю Закона № 224-ФЗ четко представлять направленность этого законодательного акта.
Заслуживает одобрения и сама цель Закона № 224-ФЗ. Дело в том, что во всем мире совершение сделок на организованных рынках с использованием инсайдерской информации и манипулирование рынком считается одним из наиболее серьезных правонарушений в сфере экономики. Опасность таких действий заключается в том, что они нарушают механизм рыночного ценообразования на организованных финансовых и товарных рынках. Это причиняет существенный вред интересам граждан и юридических лиц, интересам общества и экономики в целом, подрывая доверие инвесторов и участников торговли к организованным финансовым и товарным рынкам, ухудшая условия для инвестирования и торговли на них, препятствуя их эффективному развитию и укреплению их международной конкурентоспособности.
Поэтому не случайно, что в мировой практике вопросам создания правового механизма предотвращения, выявления и пресечения злоупотреблений в форме неправомерного использования инсайдерской информации и манипулирования рынком уделяется большое внимание. Пальма первенства в создании специфического законодательства, безусловно, принадлежит США, где данные нормы существуют с 30-х годов XX в. (Закон о фондовых биржах 1934 г. – Securities Act of 1934). В 1988 г. в США был принят специальный Закон о наказании за инсайдерскую торговлю и мошенничество в области ценных бумаг, где определены правила поведения инсайдеров. Общее правовое регулирование инсайдерской торговли на европейском уровне было установлено Директивой ЕС 1989 г. № 89/592. В январе 2003 г. Европейской комиссией были приняты Директива о проспекте, подлежащем опубликованию в случае публичной эмиссии ценных бумаг и их допуска к торгам, и Директива о злоупотреблениях на рынке. На сегодняшний день законодательство о противодействии инсайдерской торговле и манипулированию рынком действует более чем в 100 странах мира. Даже около 80% государств, рынки которых принято считать развивающимися, приняли соответствующие законы.
В России же, несмотря на то что по всеобщему признанию проблема инсайдерской торговли и манипулирования рынком всегда стояла достаточно остро, специальный законодательный акт, направленный на противодействие таким действиям, долгое время отсутствовал. О необходимости его разработки заговорили только в конце 90-х годов, когда после дефолта 1998 г. Генпрокуратура РФ обвинила некоторых банкиров в том, что они, зная о грядущей катастрофе, заранее избавились от большей части своих пакетов ГКО. Именно в тот период было разработано несколько вариантов соответствующего законопроекта. Однако до ГД РФ дошел только один, который так и не был принят даже в первом чтении. На тот момент против принятия законопроекта выступили МЭРТ РФ и Минфин РФ, которых не устраивало усиление полномочий ФСФР России (на тот момент ФКЦБ России).
На разработку нового варианта законопроекта, направленного на предотвращение инсайдерской торговли и манипулирования рынком, ушло более семи лет.
Начиная с 2000 г. инициативная группа депутатов во главе с Владимиром Тарачевым пыталась вынести на обсуждение в ГД РФ проект соответствующего законодательного акта. Однако все их попытки оказались безуспешными, и законопроект был отклонен. Также следует отметить, что ряд юристов и правоведов вообще не видели необходимости принятия отдельного законодательного акта, регулирующего отношения, связанные с неправомерным использованием инсайдерской информации и манипулированием рынком. Они не видели каких-либо существенных различий между понятием «служебная информация», изложенным, например, в Законе «О рынке ценных бумаг», и «инсайдерская информация», определение которой дано, например, в Директиве Евросоюза 2003/6/EC. При этом они предлагали осуществлять регулирование использования инсайдерской информации и манипулирования рынком в рамках действующего законодательства, внося в него необходимые изменения. Сторонники принятия отдельного федерального закона, регулирующего порядок использования инсайдерской информации, считают необходимым принять закон исходя из того, что закон должен предусматривать общие нормы как для финансового рынка (фондового, валютного, деривативов), так и для товарного.