— У него срочное дело… Сеньор Гутьеррес человек очень занятой.
Охранник приоткрыл ворота ровно на столько, чтобы самодовольный верзила боком протиснулся в узкую щель. Ворота тут же захлопнулись. Айлин буквально задохнулась от ярости. Она повидала немало подобных типов, но если бы среди них проводили конкурс на самого высокомерного и заносчивого, этот парень, вне всяких сомнений, получил бы первое место!
Но делать было нечего. Айлин вернулась к машине, взятой напрокат в аэропорту, и, кипя от злости, уселась за руль. Пропади все пропадом!
Скорее всего, Пол или Эд тоже ничего бы не добились… Эта тупая горилла завернула бы и их. Но, возможно, им не пришлось бы выслушивать всякие оскорбительные замечания личного свойства, типа снисходительного: «Не умничай, девочка»…
Айлин сделала глубокий вдох и медленно выдохнула, чтобы успокоиться. Должен же быть хоть какой-то способ добраться до сеньора Гутьерреса. Она слишком долго добивалась этой поездки. Можно сказать, вырвала ее с кровью, чтобы доказать этой шайке мужчин-женоненавистников в отделе новостей, что она тоже чего-то стоит. Что она, Айлин Чейз, ничем их не хуже.
Вся редакция буквально на уши встала, когда вице-президент Гутьеррес согласился дать им интервью, — ходили слухи, что у него начался серьезный разлад с президентом, генералом Мендосой. Поехать должен был Пол Беруби, ведущий репортер их газеты, можно сказать, звезда, но он застрял где-то в центре со сломанным джипом.
Фрэнк послал Айлин с большой неохотой. Он был из породы редакторов, которые с удовольствием берут женщин на работу и всячески их поощряют — до тех пор, пока те не лезут в серьезные темы, зарезервированные для «настоящих мужчин». Но в стране как раз проходили дополнительные выборы в сенат, президент отправился с официальным визитом на Дальний Восток, а в Европе открылось совещание глав государств. Понятно, что все стоящие репортеры разъехались кто куда. И Фрэнку не оставалось ничего другого, как поручить Айлин столь ответственное задание, — любая задержка с их стороны могла повлиять на решение сеньора Гутьерреса дать интервью их газете.
Айлин достала из сумки диктофон, быстро наговорила краткую сводку событий у ворот дома вице-президента и, убрав его, принялась размышлять. Что происходит? Вчера никто и словом не обмолвился о том, что могут возникнуть какие-то сложности по поводу назначенной встречи. И кто этот верзила, что так бесцеремонно с ней обошелся?
Судя по акценту, он американец и, скорее всего, из какого-нибудь северного штата. Хотя его внешний вид — темный загар и волосы, выгоревшие до золотисто-пшеничного цвета — говорил о том, что он пробыл здесь довольно долго. Его одежда — рубашка цвета хаки с короткими рукавами, которая еле сходилась на широкой груди, и камуфляжные штаны, заправленные в высокие тяжелые ботинки, — была, безусловно, военного образца, но без каких-либо знаков отличия. Наемник? Возможно. Судя по всему, он считает себя большой шишкой. Его холодная, властная надменность не просто красивая поза. Он явно из тех людей, с которыми здесь нельзя не считаться.
Как бы он ни был ей несимпатичен, Айлин не могла не признать, что в проницательном взгляде серых глаз сквозит острый ум. Да и лицо у него интеллигентное. Даже можно сказать, красивое. Если, конечно, тебе вообще нравятся крутые парни…
Впрочем, осадила себя Айлин, сейчас надо думать совсем о другом. Где сеньор Гутьеррес? До последнего времени вице-президент поддерживал того самого человека, которого теперь клеймил как тирана. Его последние заявления были более чем смелы. Быть может, с ним что-нибудь случилось? Например, похитили. Или он все-таки в доме?
Айлин взглянула на часы. Без пяти семь. Скоро стемнеет. В этих широтах почти не бывает сумерек. Но время еще есть. Айлин включила двигатель и отъехала от ворот дома вице-президента до ближайшего угла. Остановив машину в тени высокого дерева, она вышла.
Возвращаться к воротам было бессмысленно.
Настороженно оглядываясь по сторонам, она пошла вдоль стены в поисках вторых ворот, калитки или дерева, нависающего над оградой…
На обочине Айлин углядела бочку из-под горючего. Кряхтя от напряжения, она подкатила ее к стене и, с грехом пополам, поставила на попа. Забираясь на бочку, она испачкала брюки. Но это сейчас не имело значения: поднявшись на цыпочки и вытянув шею, Айлин смогла заглянуть через стену.
Сквозь деревья виднелся дом, но добраться до него не было никакой возможности. Пришлось бы пройти ярдов пятьдесят по открытой местности, где лениво вышагивали два охранника. Айлин разочарованно вздохнула и собралась, было, слезть с бочки, как вдруг ее внимание привлекло какое-то шевеление у бокового крыла дома. Из двери вышел человек, одетый в военную форму, и направился к низкому, похожему на гараж, зданию на заднем дворе. Минуты через две оттуда вырулил черный лимузин и подъехал к главному входу.
Айлин спрыгнула на землю, бросилась к своей машине и уселась за руль. Только бы двигатель завелся сразу! Стемнело. Может быть, повезет и ее не заметят. Если не включать фары…
Лимузин выехал из ворот и свернул на дорогу, которая вела в город. Стараясь выдержать максимально возможное расстояние, чтобы не потерять автомобиль из виду и при этом оставаться незамеченной, Айлин устремилась следом.
Приходилось ехать едва ли не вслепую. Две красные точки, задние габаритные огни лимузина, едва маячили сквозь дорожную пыль на пустынном шоссе. Сначала дорога шла под уклон, потом — в гору, и Айлин потеряла лимузин из виду. Впрочем, когда миновали вершину холма, красные огоньки показались опять.