В 1889 г., в котором сконцентрировалось громадное количество важнейших публикаций этой группы, появился важный теоретический трактат «Теория цены», написанный двумя венскими бизнесменами, Рудольфом Аушпицем и Рихардом Лейбеном[104]. Но в список работ австрийской шкоды этот труд можно включить лишь условно. Он наметил движение по параллельной, но совершенно независимой линии, и его в высшей степени математическое изложение было слишком сложным для большинства экономистов того времени, так что значимость этой работы была признана много позже.
Огромную роль в распространении учений школы сыграло то, что еще один венский профессор Ойген фон Филиппович фон Филиппсберг (1858–1917), не будучи деятельным теоретиком, включил изложение теории предельной полезности в очень популярный учебник «Grundris der politischen Okonomie»[105]. Более двадцати лет после выхода этот учебник оставался в Германии самым популярным и был чуть ли не единственным каналом, через который стране стала известна теория предельной полезности[106]. В других странах, особенно в Англии, США, Италии, Нидерландах и в Скандинавии основные экономические публикации австрийской школы стали известны быстрее, отчасти в переводах на английский язык[107]. Среди иностранных сторонников современник Бём-Баверка и Визера швед Кнут Викселль был, вероятно, наиболее выдающимся. Хотя сам Викселль многое позаимствовал у Вальраса, в 1921 г. он написал, что «со времен „Начал“ Рикардо не было другой книги – не исключая блистательного, но несколько афористичного сочинения Джевонса и чрезмерно трудной, к сожалению, работы Вальраса – которая оказала бы столь же большое влияние на развитие экономической теории, как “Основания” Менгера»[108].
Вклад Бём-Баверка и Визера
Для теоретического развития идей Менгера важнейшими этапами были истолкование Визером издержек как пожертвованной полезности (позднее получивших название «альтернативных издержек») и теория определения ценности факторов производства посредством «вменения» (Zurechnung). (Последний термин, как и термин «Grenznutzen» – предельная полезность, – был введен Визером). Вклад Бём-Баверка в собственно теорию ценности заключается главным образом в прозрачности изложения и большой полемической одаренности. Самым важным его достижением стала теория капитала и процента, которую приняли далеко не все члены школы[109]. В целом можно сказать, что в рамках школы строго ортодоксальная теория так и не возникла, а развитие идей Менгера демонстрирует явно выраженные различия. Это в особенности относится к Бём-Баверку и Визеру, которые представляли совершенно различные интеллектуальные типы[110] и положили начало двум традициям одной школы.
Бём-Баверка отличали логическая последовательность мышления, мастерство полемиста и одновременно большой практический опыт (он трижды был министром финансов Австро-Венгрии). Он был способен соотнести свою работу со всей совокупностью экономической литературы и всегда был готов учитывать взгляды других. Поэтому во многих отношениях он оставался ближе к учению Менгера, чем Визер, который после начального стимулирующего воздействия Менгера развивался во многом самостоятельно. Поэтому его работы очень индивидуальны, и, хотя в некоторых аспектах (как, например, в анализе значения различных типов монополии) он предвосхитил последующее развитие, в других, как в случае с его упорным утверждением о возможности вычислять и сравнивать межличностные индексы полезности, его идеи были позднее отброшены. Его произведение «Теория общественного хозяйства»[111], являющаяся единственным полным и систематическим изложением ранних идей школы Менгера, не может поэтому рассматриваться как каноническая, хотя и представляет несомненный личный вклад Визера.
Спор с исторической школой
Карл Менгер был превосходным преподавателем, и через своих многочисленных учеников, а также собственное участие в дискуссиях по экономической и финансовой политике он оказывал существенное воздействие на общественную жизнь Австрии. Если после публикации первой работы его вклад в развитие чистой теории оказался незначительным, то это главным образом из-за участия в Methodenstreit, споре о методах с лидером молодой немецкой исторической школы Густавом Шмоллером[112]. В Германии книгу Менгера почти не заметили, главным образом потому, что господствовавшая историческая школа почти вытеснила экономическую теорию из учебных программ немецких университетов. В этих обстоятельствах Менгер, естественно, считал крайне актуальным доказать важность теоретических исследований. На это и была нацелена его работа «Исследования о методах социальных наук и политической экономии в особенности»[113], которая в некоторых отношениях стала столь же важной для развития австрийской школы, как и его ранний труд «Основания политической экономии», хотя даже собственная школа не принимала целиком его методологические взгляды. Но систематическая разработка того, что Шумпетер позднее назвал «методологическим индивидуализмом»[114], и анализ эволюции общественных институтов (с возрождением идей Бернарда Мандевилля[115] и Давида Юма) оказали глубокое воздействие на всех членов школы, а позднее переросли пределы экономической науки. По сравнению с этим стычки со Шмоллером оказались существенно менее важными, хотя в то время они порождали эмоциональный обмен мнениями, в котором участвовали представители обеих сторон. Этот спор породил такой раскол между двумя группами, что университеты Германии оказались заполоненными почти исключительно членами исторической школы, а университеты Австрии – членами школы Менгера.
Третье и четвертое поколения
В 1903 г. Менгер отошел от преподавания, выйдя на пенсию, так что его прямое влияние на третье поколение австрийской школы, формирование которой пришлось на последнее предвоенное десятилетие, оказалось незначительным. Эти годы, когда в Вене преподавали Бём-Баверк, Визер и Филиппович, оказались для школы периодом величайшей славы. Центром теоретических дискуссий и местом, откуда вышли ведущие представители третьего поколения, стал семинар Бём-Баверка. Среди них особенно следует отметить Людвига фон Мизеса (1881–1973)[116], продолжившего традицию Бём-Баверка, и Ганса Майера (1879–1955)[117], который продолжил традицию Визера. (Франц К. Вейсс (1885—?) принадлежал к числу более строгих последователей традиции Бём-Баверка.) Йозеф Шумпетер (1883–1950)[118], многим обязанный Бём-Бавер-ку, тем не менее впитал столь много разных влияний (особенно лозаннской школы[119]), что его нельзя вполне считать членом этой группы. То же можно сказать про Альфреда Амонна (1883–1962), близкого английской классической традиции. Рихард фон Штригль (1891–1942), Эвальд Шаме (1889–1955)[120] и Лео Илли (1888–1952), первоначальным именем которого было Лео Шонфельд[121], были несколько моложе, но вполне деятельны.
Венская школа вновь продемонстрировала свою плодотворность в 1920-е годы, когда в Вене преподавали Ганс Майер и Людвиг фон Мизес (а некоторое время и Фридрих фон Визер). В это время появилось четвертое поколение, в рядах которого оказалось необычайно много молодых теоретиков, приобретших впоследствии широкую известность. Среди них были Готфрид Хаберлер (1896–1995), Фриц Махлуп (1902–1983), Александр Мар (1896 —?), Оскар Моргенштерн (1902–1977), Пауль Н. Розенштейн-Родан (1902–1985) и автор настоящей статьи. Большинство из них проявили себя позднее в США.