Это книги, которые он прочел. Но часть этих книг он изучил с карандашом в руке, причем не только подчеркивая и помечая нужный текст, но и маркируя его системой помет, надписей и комментариев с тем, чтобы при необходимости было легко найти нужное место в тексте книги, легко вспомнить, чем оно тебя заинтересовало, какие мысли тебе пришли в голову при первом прочтении. Вот, скажем, 33-я страница книги А. Франса о Боге «Последние страницы». На ней четыре мысли подчеркнуты, два абзаца отмечены вертикальными линиями, три стрелки сравнивают мысли друг с другом. Комментарии Сталина: 1) «Следовательно, не знают, не видят, его для них нет»; 2) «Куды ж податься, ха-ха»; 3) «Разум – чувство»; 4) «Неужели и это тоже…?!» «Это ужасно!» Должен сказать, что если так изучать книги, то понимать, что в них написано, будешь лучше, чем тот, кто их написал.
Сколько же книг, изученных подобным образом, было в библиотеке Сталина? После его смерти из библиотеки на Ближней даче книги с его пометами были переданы в Институт марксизма-ленинизма (ИМЛ). Их оказалось 5,5 тысячи! Сравните это число книг с пометами из библиотеки только Ближней дачи с той сотней, содержание которых нужно запомнить, чтобы иметь «лучшее европейское образование». Сколько же таких «образований» имел Сталин?
Часть книг с пометами Сталина в его библиотеке была взята в Государственной библиотеке им. Ленина. Их оставили в ИМЛ, но вернули ГБЛ эти же книги из фонда библиотеки ИМЛ. Историк Б.С. Илизаров, у которого я беру эти данные, приводил наименование части этих книг, из которой можно понять диапазон образованности Сталина:
«Помимо словарей, о которых говорилось выше, и нескольких курсов географии в этом списке значились книги как древних, так и новых историков: Геродота, Ксенофонта, П. Виноградова, Р. Виннера, И. Вельяминова, Д. Иловайского, К.А. Иванова, Гереро, Н. Кареева, а главное – 12 томов «Истории государства Российского» Карамзина и второе издание шеститомной «Истории России с древнейших времен» СМ. Соловьева (СПб., 1896). А также: пятый том «Истории русской армии и флота» (СПб., 1912), «Очерки истории естествознания в отрывках из подлинных работ д-ра Ф. Даннсмана» (СПб., 1897), «Мемуары князя Бисмарка (Мысли и воспоминания)» (СПб., 1899). С десяток номеров «Вестника иностранной литературы» за 1894 г., «Литературные записки» за 1892 г., «Научное обозрение» за 1894 г., «Труды Публичной библиотеки СССР им. Ленина», вып. 3 (М., 1934) с материалами о Пушкине, П.В. Анненкове, И.С Тургеневе и A.B. Сухово-Кобылине, два дореволюционных выпуска книги А. Богданова «Краткий курс экономической науки», роман В.И. Крыжановской (Рочестер) «Паутина» (СПб., 1908), книга Г. Леонидзе «Сталин. Детство и отрочество» (Тбилиси, 1939, на груз, яз.) и др.»
15
Есть основания считать, что хрущевцы убили самого образованного человека XX столетия. Возможно, были и вундеркинды, прочитавшие больше, чем Сталин, но вряд ли кто из них умел использовать знания так, как он.
Такой пример. Академик Российской академии образования доктор медицинских наук Д.В. Колесов, после рецензии другого академика РАО, доктора психологических наук В.А. Пономаренко, выпустил пособие для школ и вузов «И.В. Сталин: загадки личности». В книге Д.В. Колесов рассматривает роль личности Сталина в истории. Книга очень спорная, в том числе и с точки зрения психологии. Но есть и бесспорные выводы, и такие, каким приходится верить, исходя из ученых званий автора и рецензента. Вот Колесов рассматривает такой вопрос (выделения Колесова):
«Принципиальный творческий характер имеет и работа Сталина «О политической стратегии и тактике русских коммунистов» (1921) и ее вариант «К вопросу о стратегии и тактике русских коммунистов» (1923).
В них производят большое впечатление суждения Сталина по таким вопросам, как пределы действия политической стратегии и тактики, область их применения. Выделение лозунгов пропаганды, лозунгов агитации, лозунгов действия и директив: «Искусство стратега и тактика состоит в том, чтобы умело и своевременно перевести лозунг агитации в лозунг действия, а лозунг действия также своевременно и умело отлить в определенные конкретные директивы» (Соч., т. 5, с. 67).
Здесь и оценка степени готовности ситуации к возможным действиям, и оптимальный выбор непосредственного момента начала действия. Тактика отступления в порядке. Роль меры в процессе пробы сил. Оценка необходимого темпа движения. Пределы возможных соглашений.
Организаторы августовского путча 1991 г., видимо, не читали этих работ Сталина. Или у них не хватило ума принять во внимание изложенные им условия успешности политической борьбы. К «гэкачепистам» в полной мере могут быть отнесены следующие его слова (как будто специально написанные на семьдесят лет вперед): «Несоблюдение этих двух условий может повести к тому, что удар не только не послужит исходным пунктом нарастающих и усиливающихся общих атак на противника, не только не разовьется в громовой сокрушающий удар… а наоборот, может выродиться в смехотворный путч, угодный и выгодный правительству и вообще противнику в целях поднятия своего престижа, и могущий превратиться в повод и исходный пункт для разгрома партии или, во всяком случае, для ее деморализации» (Соч., т. 5, с. 75).
Организаторы путча в 1991 г. потерпели позорный провал именно потому, что не понимали того, что Сталину было ясно уже в 1920-м. И результат был именно таков, как он и указывал: смехотворность выступления, вся выгода от него политическому противнику, деморализация собственных сторонников. Абсолютно ясно: если бы инициаторы путча предвидели такой его исход, они никогда бы его не начали».
Но нам в данном случае интересны не неграмотные и трусливые идиоты в 1991 г., а то, как два человека, защитившие кандидатские и докторские диссертации, оценивают эти две статьи Сталина:
«Если оценивать содержание этих работ по общепринятым в науке критериям, то выводов здесь больше, чем на очень сильную докторскую диссертацию по специальности «политология» или, точнее, «политическая технология». Причем своей актуальности они не утратили и спустя много лет. Здесь нет «красивых» слов, ярких образов «высокого» литературного стиля – только технология политики»
16
То есть по существующим ныне критериям к ученым Сталин по достигнутым научным результатам был доктором философии еще в 1920 г. А ведь еще более блестящи и до сих пор никем не превзойдены его достижения в экономике. А как быть с творческими достижениями Сталина в военных науках? Ведь во Второй мировой войне никакой человек даже с десятью «лучшими европейскими образованиями» с ситуацией не справился бы и лучшую бы в мире армию немцев не победил. Нужен был человек с образованием Сталина. И с его умом.
ВОЖДЬ ПОНЕВОЛЕ
Главным же мифом хрущевцев о Сталине является миф о его безудержной жажде власти, хотя вряд ли в мировой истории был царь или премьер-министр, который бы так не хотел быть вождем, как этого не хотел Сталин. Все те, кто льет на него грязь, всячески пытаются доказать, что его стремление к личной власти якобы определило все его действия и поступки. Дескать, ничего Сталин не хотел – ни женщин, ни есть, ни пить, а жаждал только власти и славы. И во имя этой власти он всех убивал, убивал и убивал…
Между тем Сталин действительно имел одну цель в жизни, но этой целью было счастье трудящегося человека. Для осуществления этой цели была нужна власть, но сама по себе она для Сталина ценности не представляла. В течение первых 10 лет нахождения в первых эшелонах власти СССР он трижды подавал прошение об отставке. Впервые с просьбой освободить его от должности Генерального секретаря ВКП(б) он обратился в 1924 г. (ВКП(б) тогда еще называлась РКП(б).) Он писал: