– Не знаю. Может, и нужны. Он мне не отчитывается. А что?
– Да вот думаю: может, мне с ним договориться?.. Как мне его найти?
– Не знаю. Обычно он сам нас находит.
Максим ненадолго задумался, потом сказал:
– Хорошо. Я пока останусь тут. Постою рядом с тобой.
Девочка округлила глаза:
– Ты что! Если Барон тебя тут увидит…
– Я и хочу, чтобы он меня увидел, – сказал Максим. – Я буду здесь стоять, пока он не придет.
Илона посмотрела на него задумчивым взглядом, но ничего не сказала. Да и что она могла сказать?
* * *
Примерно через полтора часа, когда Илона убежала покупать для Максима бутерброд, возле коробки с деньгами остановился огромный черноволосый парень в синей куртке-аляске и теплой бейсболке. Он взглянул на Муха, усмехнулся и проговорил:
– Хороший кобелек. Или это сучка?
– Это пес, – сказал Максим, пристально разглядывая верзилу.
– Хороший пес, – похвалил парень, наклонился и погладил Муха.
Затем он взглянул на Максима, продолжая теребить шерсть Муха, и вдруг сказал:
– Это ведь не твое место, малой.
– Знаю, что не мое, – сказал Максим, с любопытством посмотрев на парня.
Тот выглядел внушительно, но был как-то несолидно молод. Лет двадцать с небольшим, наверное. Физиономия чистая, без единой морщины, и на шее кожа натянута, как на тубусе.
– Ну а раз знаешь, тогда что ты тут делаешь? – спросил верзила, продолжая тискать Муха, но уже грубее, так, что пес тихо и испуганно заскулил.
– Жду, – спокойно ответил Максим.
– Кого?
– Тебя, если ты Барон.
Парень прищурил черные, недобрые глаза:
– Значит, тебе нужен Барон?
– Угу.
Верзила усмехнулся:
– И зачем он тебе понадобился?
– Хочу поговорить.
– О чем?
– О деле. Нужно кое-что перетереть.
– Перетереть, говоришь? – Парень криво ухмыльнулся. – Ну-ну. Видать, ты важная птица, если хочешь перетереть с самим Бароном.
Максим тоже усмехнулся и спросил:
– Так ты Барон или нет?
– Нет, – мотнул головой громила. – Я не Барон.
Максим тут же изменился в лице.
– Тогда отпусти мою собаку и топай своей дорогой, – строго сказал он.
Парень выпустил пса, а потом резко выпрямился и вдруг схватил Максима за шиворот и, обронив «а ну, пошли!», потянул его к выходу.
– Стой! – крикнул Максим, упираясь. – Стой, говорю! Орать буду!
– Ори, – спокойно отозвался парень.
– Полицию позову!
– Зови, если жить не хочешь.
Аргумент был весомый и очень хорошо знакомый Максиму по детдомовской жизни. Да и не похож был этот детина на человека, который попусту бросает слова на ветер. Еще немного поупиравшись для проформы, Максим сдался и, быстро перебирая ногами, потрусил рядом с парнем, послушно поворачивая туда, куда его направляла ненавистная могучая рука.
2
На улице черноволосый верзила распахнул заднюю дверцу черного джипа с тонированными стеклами и швырнул туда мальчика, потом подхватил собаку и бросил ее Максиму на колени.
– Потише ты, амбал! – сердито крикнул Максим.
– Захлопни пасть, – осадил его парень.
Он тоже забрался в джип, пропихнув Максима дальше, и захлопнул дверцу.
– Барон, у меня для тебя подарок! – проговорил он затем уже другим голосом, вежливым, почти подобострастным.
Только сейчас Максим заметил, что впереди сидят два человека. Первый – седовласый водитель с квадратными плечами, второй – странный чернявый субъект в мохнатой дорогой шубе. Перед ним, свесившись со щитка, покачивалась гроздь превосходного винограда. Субъект повернул голову, взглянул на Максима (глаза у него были синие, пронзительные, а в мочке левого уха поблескивала золотая серьга).
– Кто это? – спросил субъект мягким певучим баритоном.
– Какой-то бродяжка, – ответил громила. – Судя по говору – не из московских. Стоял на месте Илонки. Попрошайничал.
Барон пристально и мягко посмотрел на Максима своими синющими глазами, перевел взгляд на Муха, улыбнулся и спросил:
– Не кусается?
– Нет, – ответил Максим.
Барон протянул смуглую руку и погладил Муха по голове.
– Хорошая собака, – похвалил он. Затем убрал руку и снова взглянул на мальчика: – Ну? И кто же ты такой?
– Я Максим, – ответил тот.
Барон улыбнулся, сверкнув полоской белоснежных зубов:
– Ты считаешь, что это исчерпывающая информация?
– Чего?
– Откуда ты взялся? Зачем попрошайничал?
– Попрошайничал, потому что деньги нужны. А взялся я из Подольска.
– Вот оно что. – Барон чуть прищурился. – И где же твои родители, мальчик из Подольска?
– А я один, без родителей.
– И куда ж они подевались?
– Умерли.
Барон приподнял черную, будто нарисованную бровь и сказал:
– Что-то ты не выглядишь расстроенным, Максим из Подольска.
– А чего мне расстраиваться? Они ведь давно умерли. Я их даже не помню.
Барон коротко и понимающе кивнул:
– Ясно. А ты сам небось детдомовский?
– Угу. Был.
– А теперь?
– А теперь я свой. Сам по себе то есть.
– Понимаю. – Цыган оторвал от грозди виноградину, раскусил ее белоснежными зубами и сказал: – Я тоже птица вольная, в клетке и дня не усижу. А если будут держать против воли – затоскую и помру. – Взгляд Барона стал мечтательным. – Ай, воля-волюшка… Ай, гэнэ рома, рома тэ родэс… – Он снова взглянул на Максима и уточнил с надеждой: – Ты, часом, не цыган?
– Нет, – ответил тот.
Барон вздохнул:
– Жаль. – Он бросил в рот еще одну виноградину, посмотрел на Максима задорным взглядом и предложил: – Хочешь на меня работать?
– Хочу, – ответил тот.
– Молодец! – улыбнулся цыган. – Ты не бойся – не обижу. И есть будешь вволю, и все остальное. Станешь моим другом – и я стану твоим другом, станешь моим братом – и я стану твоим братом. Ну а захочешь со мной поссориться – не обессудь. Это ведь справедливо?
– Да, – согласился Максим.
– Ну, значит, договорились. Эй, Рустем, отвези Максима на квартиру и покажи парню его кровать.
Темноволосый парень-амбал кивнул и сказал:
– Сделаю, Барон. Малец, выбирайся из машины!
Максим приоткрыл дверцу со своей стороны, но цыган мягко его окликнул:
– Погоди! А почему из детдома-то сбежал? Докладывай честно, я все равно узнаю.
– А не прогонишь? – уточнил Максим.
– Не прогоню. Уговор есть уговор.
– Пес мой не пришелся ко двору. Вот я и ушел вместе с ним.
Барон посмотрел на Муха и наморщил смуглый лоб:
– А почему не пришелся? Бешеный, что ли?
Максим качнул головой:
– Нет. Аллергия на шерсть. У нашей заведующей, – поспешно добавил он.
Барон вздохнул:
– Бывает. Ладно, Максим из Подольска, на сегодня с тебя работы хватит. Сегодняшний день даю тебе на обустройство, а завтра утром начнешь. Идет?
– Идет. А сколько будешь платить?
Барон улыбнулся и весело сказал:
– Договоримся. – Потом протянул руку, потрепал Муха по загривку и добавил: – А собачка хорошая. Хорошая собачка. Морда жалостливая, глаза умненькие. Будешь брать ее с собой на «точку». Нет возражений?
– Нет, – сказал Максим.
– Ну, топайте.
Максим, Мух и верзила Рустем выбрались из черного джипа.
– Поедем на метро? – уточнил мальчик у сопровождающего.
– Ножками пойдешь, – усмехнувшись, ответил верзила. – До самой хаты. – И добавил, смягчившись: – Тут недалеко.
Шагая рядом с Рустемом, Максим пару раз ловил себя на том, что чувствует чей-то взгляд. Он оборачивался, вертел головой по сторонам, но ничего подозрительного не заметил. Наконец беспокойство мальчика заметил и Рустем.
– Ты чего башкой вертишь? – подозрительно спросил он.
– Ничего, – ответил Максим. – Просто показалось.
– Крестись, когда кажется.
– Я неверующий.
Рустем усмехнулся:
– Станешь, когда поживешь в Москве. Шевели батонами, малец!
3
Майор Жук, он же Старик, он же Стальной Старик, он же – Стальной Жук, был, как всегда, чисто выбрит и аккуратно одет. Серый костюм, синяя рубашка, светлый галстук. Седые усы подстрижены, седая челка зачесана набок. На спокойном лице – внимательное, вежливое выражение, голова чуть склонена набок.
Примечания
1
См. роман Евгении и Антона Грановских «Последняя загадка парфюмера».