Зигфрид принес мясо прямо на прутьях, я жадно хватал еще шкварчащее и брызгающее сладким соком, пожирал, как лев на арене Колизея девственниц, и тепло постепенно проникало в застывшее тело.
По ту сторону послышался голос часового:
– Зигфрид, выгляни…
Зигфрид исчез; я торопливо расправлялся с остатками мяса, наконец он вернулся и буркнул:
– В нашу сторону едут какие-то.
– Мунтвиговцы?
– Вроде бы нет, – ответил он нехотя. – Похоже, местные лорды.
Я поднялся, не снимая медвежьей шкуры, выглянул в щель. В сторону нашего лагеря двигается на рысях небольшой рыцарский отряд с развернутыми знаменами. Ветер дует строго от нас, потому рассмотреть гербы не удается.
Конские накидки по здешней моде длинные, едва ли не до копыт, хороши для парада, но не для армейских переходов, а сами всадники одеты чересчур ярко и пышно.
Я вернулся к столу; Зигфрид смотрит с вопросом в глазах, я отмахнулся.
– Разреши. А там посмотрим.
В шатер вошли двое, рослый военачальник свирепого вида и его помощник, сразу же остановились, иначе можно счесть нападением, оба в удивлении уставились на меня, дрожащего и кутающегося в медвежью шкуру.
– Лорды, – произнес я.
Первый не сводил с меня взгляда, второй зыркнул быстро и отвернулся, но я успел увидеть коротко подрезанные светлые волосы, быстрый взгляд темных, как лесное озеро, глаз, ястребиный нос и запавшие щеки под выступающими скулами.
Он показался молодым, рассерженным и бесшабашным, но заговорил первый, который старше и выглядит злее.
– Ваше высочество, – сказал он с легким и весьма небрежным поклоном, – я герцог Стефан Строуд, дядя Его Величества короля Ринненкампфа Твердозубого.
– Ричард, – ответил я, – Длинные Руки. Чем обязан?
Он выпрямился, сказал резко:
– Вы вторглись в земли королевства Пекланд!
– Да, – ответил я, – и что?
Он побагровел, произнес еще резче, уже задыхаясь от ярости:
– Вы топчете наши земли!.. Вы вводите свои порядки!.. Вы отбираете у людей зерно и продовольствие!
– Потому что вы, – пояснил я, – как королевская власть, не удосужились выйти навстречу и помочь нам в справедливой войне с Мунтвигом. Хотя бы фуражом. Потому и берем сами.
Он почти прошипел:
– Но никто не смеет… Только король…
Я отмахнулся.
– Бросьте, дядя… как вас там. Законное правительство – это я.
Молодой посмотрел на меня со злым интересом, но смолчал, а старший отшатнулся, глаза расширились.
– Это… почему же?
– Моя армия сильнее вашей, – пояснил я. – Вам что-то непонятно еще?
Побледнев, он несколько мгновений смотрел со злостью, наконец проговорил лязгающим голосом:
– Теперь… все… понятно…
– Вот и прекрасно, – ответил я.
Он отступил на шаг, вскинул голову и сказал напыщенно:
– Его Величество король Ринненкампф Твердозубый… как и все лорды королевства… верен императору Мунтвигу!
– Прекрасно, – повторил я. – Второй за сегодня камень с моей души.
Он уже отступил к пологу и собирался переступить на ту сторону, но не удержался, спросил:
– Почему?
– Пришлось бы обращаться, – пояснил я, – как с капризным союзником, а так все проще: грабь и насилуй, страна противника… Доброй дороги, герцог!
Он вышел, за ним отступил и его странный молодой спутник. Зигфрид сказал тихонько:
– Может быть, эту медвежью надо было сбросить?
– Так львиной же нет, – ответил я.
Зигфрид тоже пошел к выходу, но там оглянулся с озабоченным видом:
– Второй какой-то не такой…
– Принц, – ответил я с усмешкой. – Судя по повадкам. Наследник Ринненкампфа.
Он сказал тихо:
– Может… захватить его в плен?
Я покачал головой.
– А что нам и весь Пекланд?
По ту сторону стенки шатра послышались знакомые голоса; Зигфрид тут же выскользнул, я услышал его грозный рык, что вскоре стал мягче, потом еще и еще.
Через минуту полог отлетел в сторону, он сунул голову и спросил страшным шепотом:
– К вам Аскланделла! Пустить или в шею?
Я сказал со скорбным вздохом мученика:
– Разве таких прогонишь? Они вхожи везде, у них право… Впусти, чего уж там. Не то терпели.
Аскланделла вошла, царственная и величавая, как жирафа среди простых зебр, сразу с интересом посмотрела на шкуру, в которую я продолжал кутаться, как гусеница, наматывающая себе кокон.
– Это у вас какой-то ритуал?
– Магический, – согласился я. – Прошу вас, ваше императорское высочество, садитесь, куда вам будет угодно, хоть мне на голову.
Она окинула взглядом меня с головы до ног, словно в самом деле решала, не сесть ли на голову, потом поинтересовалась:
– В чем смысл такого ритуала?
– Вот посижу еще чуть, – объяснил я, – смогу вас домогаться без всякого сопротивления с вашей стороны!
Она поморщилась.
– Надо бы знать, дочерей августейших особ учат с колыбели противостоять любым домогательствам.
– А мне это надо? – спросил я нагло.
Она надменно приподняла брови.
– Но вы же…
– Так я всех домогаюсь, – объяснил я. – Подряд! Подумаешь, в одном из тысячи случаев не сработает!.. Если вас одеть во что-нить попроще, скажем, в обычный костюм простой рядовой графини или баронессы… думаете, кто-то увидит разницу?
Она сузила глаза.
– Ваше высочество, я зашла узнать, какие меры вы предпринимаете, чтобы вернуть меня императору Мунтвигу?
– Уверяю вас, – произнес я с жаром, – самые неотложные. И экстренные. Кстати, вам нужно было проявить больше… гибкости, когда чем-то рассерженный Мунтвиг решил отправить вас сюда!
Она посмотрела на меня свысока.
– Вы полагаете, я должна была так поступить?
– Уверен, – сказал я, – он уже безумно сожалеет. И потому можно ожидать вскоре от него гонца и почетный эскорт для вашего императорского высочества! Соответствующий вашему статусу. Или даже превосходящий.
Она вскинула на меня надменный взгляд.
– Превосходящий? Что вы имеете в виду?
– Да то и имею, – ответил я нагло. – Да садитесь же, а то вы, как служанка перед господином, ожидающим интимных услуг. Еще перепутаю…
Она фыркнула, однако высмотрела стул почище, брезгливо смахнула с него несуществующую пыль и царственно села.
– Полагаете, – осведомилась она холодно, – существует титул выше императора?
– Ессно!
Она спросила полным яда голоском:
– Какой?
Глава 6
Я подумал, наши взгляды встретились, она смотрит насмешливо и победно, я открыл было рот для веского и пространного ответа, видно по моему вдохновленному лицу с заблестевшими глазами, но выпрямился и ответил гордо:
– Знаю, но не скажу. Для себя приберегу. Для остальных же императорский – это и есть потолок! Даже, простите за выражение, крыша. Только я могу прыгнуть выше. В общем, со дня на день жду гонцов от Мунтвига и тут же передам им вас. Про доплату умолчу, не при дамах будь сказано, но будет агромадная!.. С моей стороны, как вы хорошо понимаете.
Она чуть наклонила голову.
– Разумеется, понимаю. Не по вашему рангу принимать у себя особу столь высокого положения.
– Точно, – согласился я. – Мы тут все простые, дикие, пришли на просвещенный Север и сразу раскрыли рты на его чудеса. У вас тут и доспехи лучше, и оружие, и коровы толще, и снег белее…
Она произнесла чарующим голосом:
– Наслаждайтесь видами наших красот, пока вас не перебили. Полководец из вас, как я уже поняла, никудышный. Вам просто везет.
– Значит, – согласился я, – вот такой я счастливый.
– Такое везение не длится долго, – напомнила она холодно. – Как уже сказала, вы никудышный полководец.
Я ответил довольным голосом:
– Как мне повезло!
– Повезло?
– Я всегда мечтал быть хозяйственником, – объяснил я. – Лучшим из управителей.
Она произнесла с нескрываемым презрением:
– Могу доверить вам управлять моей псарней. Той, что поменьше.
– А мне нужней побольше, – ответил я мирно. – Намного больше, принцесса.
Она умолкла; кожа на скулах напряглась, словно в самом деле уловила, что я имею в виду под псарней не только королевство или даже империю, а нечто большее, хотя и трудно представить, что может быть крупнее. Однако по моему виду заметно, что я представляю достаточно отчетливо.