Ника, старшая сестра Илоны, поглядывала на дорогу с опаской. Она так и не смогла толком освоить науку вождения, хотя посещала специальные курсы и много занималась с инструктором.
Заметив беспокойный взгляд сестры, белокурая Илона усмехнулась:
– Не бойся, сестренка, я хороший водитель.
– Все так говорят, пока во что-нибудь не врежутся, – проворчала Ника. – И дернул же меня черт сесть с тобой в машину. Нужно было добраться до дома на такси.
– Нэт проблэм, дарагая! В следующий раз поедешь на такси. И мне будет лучше. Мой салон уже провонял твоими дешевыми духами!
Ника сдвинула брови и посмотрела на сестру недовольным взглядом. Она была полной противоположностью Илоны: темные волосы, остриженные в каре, бледное, сосредоточенное, чуть полноватое лицо, не лишенное, впрочем, особой неяркой красоты, которая требует времени, чтобы ее разглядели.
– Слушай, Илон, – сердито проговорила она, – зачем ты хочешь казаться хуже, чем есть?
Белокурая Илона стряхнула с сигареты пепел и насмешливо произнесла:
– Ошибаешься, мамочка. На самом деле я гораздо хуже, чем хочу казаться.
– И это странно. В детстве ты была хорошей девочкой.
– Когда я в пятом классе украла у тебя из кошелька деньги, ты говорила иначе.
– Да… Тогда я подумала, что это случайность, не зная: воровство и подлость станут твоими постоянными спутниками.
Илона засмеялась чистым, звонким смехом, и тут в разговор вступила третья сестра – пятнадцатилетняя Аня. До сих пор она сидела сзади молча, слушая музыку и меланхолично поглядывая в окно, но сейчас вынула из уха наушник и насмешливо проговорила:
– Ты ведь только что говорила, что Илонка кажется хуже, чем на самом деле! А теперь выходит, что она – законченная тварь? Где же логика, сестра?
– А ты помалкивай, мелкая, – обронила через плечо Ника. – Ты обещала, что будешь себя вести тише воды ниже травы.
– Я передумала, – заявила Аня. – Я слишком яркая личность, чтобы быть ниже травы!
– Вот дам тебе ремня, тогда и узнаем, какая ты личность, – проворчала Ника.
Аня криво ухмыльнулась:
– Хотела бы я на это посмотреть. У тебя и ремня-то нет.
– Выйду замуж – появится.
– Не выйдешь, – отрезала Аня.
– Почему?
– Ты – закоренелая холостячка и не захочешь менять устоявшийся уклад жизни. Ты привыкла быть одна, тебе так нравится.
– Ты что, мелкая, заделалась психологом?
– Психолог – это тот, кто анализирует человека, чтобы докопаться до первопричин его поведения и настроения, – назидательно проговорила Аня. – А в тебе копаться не надо, ты вся на виду.
– Не слишком-то лестная характеристика, – заметила с водительского кресла белокурая Илона.
– Зато правдивая, – сказала на это Аня.
Ника вздохнула:
– Когда мама рожала тебя, она не знала, что рожает чудовище. Нужно было удавить тебя в колыбели, пока я могла это сделать.
– Ты упустила свой шанс, – невозмутимо сказала Аня. – Теперь мучайся.
Она снова сунула в ухо пуговку наушника, откинулась на спинку сиденья и закрыла глаза.
– Придумали тоже – «ознакомительное проживание», – иронично проговорила Илона. И констатировала с усмешкой: – «Умный дом», набитый глупыми и ненастоящими жильцами.
– И к чему ты это сказала? – осведомилась Ника.
– Ни к чему. Просто каламбур.
Ника вздохнула, с сожалением глядя на белокурую «пустышку» Илону:
– Не знаю, как насчет всех жильцов, а одна идиотка в нем сегодня появится точно.
– Это, конечно, я?
– Конечно.
Илона выбросила в окно окурок и покосилась на сестру.
– Слушай, Ника, за что ты меня так ненавидишь?
– За что? Ты дурочка или притворяешься?
– Дурочка. Ты же сама только что сказала. Так за что конкретно ты меня ненавидишь?
– Ты увела у меня двух парней. И, между прочим, за одного из них я собиралась замуж.
Илона скривилась:
– Глупости. Это не причина. Во-первых, это было давно. А во-вторых, я тебя спасла.
– От чего?
– От разочарования. Что это за жених, который волочится за каждой юбкой?
Ника нахмурилась еще больше.
– Слушай, ты можешь помолчать? – хмуро сказала она. – У меня от тебя уже голова начинает болеть.
– Прости, я забыла, что у вас были целомудренные отношения.
– Я собиралась за него замуж и берегла себя до свадьбы!
Илона кивнула:
– Да, я помню. Зато после ссоры с ним ты быстро наверстала упущенное. И знаешь что… Была бы ты податливее – он бы от тебя не убежал.
Ника посмотрела на сестру долгим, пристальным взглядом, а затем произнесла – холодно и спокойно, словно озвучивала всем известную истину:
– Ты циничная мразь.
Илона улыбнулась:
– Спасибо за комплимент. Кстати, мы подъезжаем. Вон он – твой «Умный дом»!
Ника взглянула на двадцатидвухэтажное серое здание, возвышающееся среди пустырей. Издалека оно походило на средневековый замок, не хватало только башенок.
– Спасибо, что согласилась меня приютить, – сказала вдруг Илона.
– Кушай с булочкой, – отозвалась Ника.
Илона сбавила скорость и свернула на автостоянку.
2
Едва они вошли в холл, как прямо у них перед лицами повис в воздухе голографический экран, и на нем появилась объемная женская голова. Женщина, по-журнальному гладкая и красивая, моргнула длинными ресницами, ослепительно улыбнулась и пропела приветливым, хорошо поставленным голосом:
– Здравствуйте! Мы рады приветствовать вас в «Умном доме»! Наш «Умный дом» умеет управлять системами вентиляции, кондиционирования и отопления, которые создают благоприятный климат в вашем жилище. Атмосфера в «Умном доме» всегда отвечает вашим требованиям! Если вы захотите выслушать полную информацию…
– Не хотим, – отрезала Ника, которая первой пришла в себя. – Мы хотим пройти.
– Мы будем рады помочь вам освоиться в «Умном доме»! – виртуальная женщина снова одарила сестер улыбкой и исчезла. А вслед за ней исчез и повисший в воздухе голографичесий экран.
– Ох, ты! – выдохнула Аня. – Классно, правда?
– Правда, – сказала Илона. – Как в фантастическом кино.
– Ничего фантастического, – сухо произнесла Ника. – Всего лишь низкокачественная голограмма. Такие еще в Советском Союзе умели проецировать.
Илона и Аня переглянулись и фыркнули.
– Идемте! – повысила голос Ника.
И первая покатила свою сумку на колесиках к стойке охраны. Возле нее уже были люди. На мягком диванчике сидел небритый темноволосый мужчина лет тридцати пяти на вид, одетый недешево, но небрежно. В руке он держал серебристую фляжку. Рядом с ним сидел парень лет двадцати с раскосыми глазами азиата. Прямо перед диванчиком стояли, держась за руки, молодые парень и девушка – оба светловолосые, с чистыми лицами и сияющими глазами.
– Мы молодожены! – сказал блондин мужчине, сидевшему в кресле. – Два дня как вернулись из свадебного путешествия!
Тот разомкнул губы и осведомился насмешливым тоном:
– Счастливые розовые поросята?
– Что? – не понял парень.
– Я говорю – поздравляю!
Он отсалютовал им своей фляжкой и сделал большой глоток. Блондин чуть покраснел.
– Спасибо, – сказал он, сделав вид, что пропустил хамство мимо ушей.
– А где вы проводили свой медовый месяц? – спросил у молодоженов узкоглазый парень.
– В Таиланде! – ответила девушка.
Молодожены переглянулись и, расплывшись в улыбках, проговорили хором:
– Сават ди кхрап!
И засмеялись.
– Что это значит? – спросил мужчина с фляжкой.
– Это значит – здравствуйте! – ответила девушка.
– Ясно, – с мрачной усмешкой проговорил небритый брюнет. – Сават ди кхрап! – Он снова отсалютовал молодоженам фляжкой. – Желаю, чтобы вы всю жизнь прожили вместе!
– Это было бы здорово! – улыбнулся блондин.
– Чтобы вы вместе состарились, превратились в дряхлых, беззубых, больных стариков и умерли в один день на соседних кроватях. Ура!
Брюнет отхлебнул из бутылки. Девушка и парень все еще улыбались, но улыбки у них стали какими-то неуверенными и кислыми.
– И чтобы нарожали кучу здоровых детей, а они вам – целую армию замечательных внуков! – исправил ситуацию парень-азиат.
– Спасибо! – улыбнулась ему девушка. – Мы как раз сегодня говорили об этом! Сашенька хочет двух мальчиков и девочку, а я…