— Милая, если ты о той женщине… — начал Марк.
Однако закончить Вероника ему не позволила:
— О той?! Это следует понимать как то, что есть еще и другие?
— Не говори глупостей, Ники. Я впервые в жизни видел эту экстравагантную особу.
— Даже так! — громогласно заявила Вероника. — Любовь с первого взгляда! Увидел — и тут же решил оценить вкус ее губ. Ве-ли-ко-леп-но! Браво, Марк.
Вероника разошлась не на шутку. Марк даже поёжился, представив, что ждет его впереди. Вероника регулярно закатывала истерики и устраивала скандалы, но с таким яростным и испепеляющим взглядом он столкнулся впервые.
Спаси и сохрани! — помолился он про себя.
Они с Вероникой прожили вместе три года. Официально свои отношения они так и не оформили, хотя Вероника регулярно заводила разговор на эту тему. Правда, Марк увиливал от прямого ответа, в очередной раз, пообещав обдумать вопрос о свадьбе. В чем причина его нерешительности, пожалуй, он не знал и сам. Просто он не видел особой необходимости в бракосочетании. Им с Вероникой было хорошо вместе. Вернее было бы сказать, что Марку было хорошо с ней. Вероника устраивала его по всем показателям: умна и образованна настолько, насколько это необходимо, чтобы поддерживать разговор в приличной компании; красива настолько, насколько это необходимо, чтобы составить подходящую пару на светском рауте, и так далее.
В общем, Марку не на что было жаловаться. Вероника всегда была под рукой и в то же время не отвлекала от работы. В свою очередь Марк исполнял все ее прихоти и капризы, никогда не отказывая в очередном колечке с бриллиантом, которое она присмотрела, гуляя по ювелирным бутикам.
— Почему ты молчишь? — Вероника, подперев бока кулаками, приняла довольно угрожающую и воинственную позу.
Отличная натурщица для скульптора, пронеслась в голове Марка несвоевременная мысль. Талантливый художник, сумевший передать все оттенки ее чувств, наверняка заработал бы кругленькую сумму на своем творении.
— Марк, я долго буду дожидаться ответа? — Все мускулы Вероники напряглись, она походила на замершую перед решающим прыжком хищницу.
— Какого ответа ты дожидаешься? Я что, должен упасть перед тобой на колени и покаяться в измене? Не дождешься, потому что… — Марк осекся, посмотрев Веронике в глаза.
Секундное затишье знаменовало скорую бурю. Так оно и случилось.
— Подлец! — Вероника схватила с каминной полки фарфоровую вазу и швырнула ею в Марка.
Чудом раритетная ваза, приобретенная им пару лет назад на миланском аукционе, не раскроила Марку череп. Ваза с грохотом упала на журнальный столик и разбилась вдребезги.
— Мерзавец! — Вслед за вазой полетела массивная чугунная чернильница.
Марк поблагодарил Бога за то, что гнев и ярость лишили Веронику меткости и твердости руки.
— Ники, успокойся. Я понятию не имею, кто эта женщина. Она внезапно набросилась на меня и начала целовать, — пытался оправдаться Марк, судорожно вспоминая самое укромное местечко в квартире, где можно спрятаться от разгневанной и обезумевшей от ревности Вероники.
— Набросилась?! Придумай что-нибудь поинтереснее, Марк. В любом случае тебе, видимо, понравилось. Признайся же, Марк, понравилось? Ну? Что ты молчишь?
— Да ты не даешь мне ни слова сказать, — быстро проговорил он, встав недалеко от створки двери на случай, если его любовнице придет в голову снова поиграть с ним в «вышибалы».
Однако Вероника успокоилась так же внезапно, как и завелась. Она подошла к большому зеркалу в резной раме и, слегка поправив прическу, нараспев произнесла:
— Знаешь что, милый, я не желаю больше иметь с тобой ничего общего. И не пытайся меня уговорить остаться.
Собственно говоря, у Марка даже и мысли не возникло сделать что-либо подобное.
— Мне осточертело быть на втором месте после твоей работы, — продолжала Вероника. — Хотя нет, теперь, похоже, я занимаю максимум третью строчку в списке твоих приоритетов, не так ли?
Марк промолчал, опасаясь своим ответом снова разгневать Веронику.
— Так вот, терпеть твои любовные похождения я не собираюсь. Если бы ты… ты попытался хотя бы скрыть от меня… — Ее голос предательски задрожал, выдав волнение. — Но нет! Ты дал мне ясно понять, как низко ценишь наши отношения. Неужели мы не могли цивилизованно, как взрослые люди, поговорить, обсудить наши проблемы… Если ты меня не любишь, не желаешь жить вместе со мной, то почему же… почему ты не сказал об этом прямо? Зачем устроил уличную сцену? Или тебе захотелось острых ощущений?
Вероника жалобно заплакала, присев на краешек шикарного кожаного дивана. Марк подошел к ней, желая обнять за плечи и утешить. Однако Вероника резко встала и категорично заявила, смахнув слезы:
— Все кончено, Марк. Я уже собрала вещи. Так что можешь привести свою рыжую любовницу в наш дом. Вернее, в наш бывший дом.
— Ники, я не виноват. Ты должна остаться. Ники… — неуверенно начал Марк, но вдруг осознал, что совершенно не представляет, что он может и должен сказать ей.
Вероника же не обратила ни малейшего внимания на жалкую попытку Марка оправдаться.
— Я поживу у мамы.
Непреднамеренно она употребила слово «поживу», предполагавшее, что разрыв, быть может, еще не окончательный, и она вполне может вернуться. Конечно, в том случае, если Марк сделает все возможное и невозможное, чтобы вернуть ее расположение.
— Как знаешь, милая. — Марк устало вздохнул и положил кейс на диван.
Удивительно, почему он до сих пор держал его в руке?