– Так ты ее рубашкой на отлично протер.
– Ага. Видать, так оно и было.
Утро встретило меня ударом солнечного луча в глаз. Стойко выдержав эту атаку, я поднялся с кровати, нацепил просушенную одежду и уставился на стол. Там каким-то неведомым образом появились несколько листов пергамента общим количеством – четыре штуки. Один – обладавший кучей подписей, печатей и сильным магическим фоном – служил пропуском в самые дальние закутки библиотеки. Два других мне надлежало передать в деканат, ну а последний маленький клочок содержал приглашение на завтрак в дом самого заведующего кафедры.
– Дирг? – окликнул я лежебоку.
Тот, высунувшись из-под одеяла, окинул мир тусклым взглядом и снова вернулся в свое убежище. Не стерпев факт игнорирования себя любимого, я подошел к небольшому столику, налил в стакан воды из графина, но, сравнив две емкости, опрокинул на рыжего сам графин.
– А-а-а! – вскричал парень и, неудачно вскочив, рухнул на пол. – Ты чего творишь?!
– Да мне вот показалось, что ты сознание потерял.
– Ха-ха-ха, – передразнил отряхивающийся приятель. – Все. Уел. Квиты?
– Если расскажешь, видел ли ты кого ночью.
– Конечно видел. Эх. Ты бы знал, что у нее была за фигурка…
– Да мне по боку твои розовые грезы! Ты мне лучше скажи, к нам кто-нибудь заходил?
– Вроде нет. Я бы точно проснулся, если б кто дверь открыл.
– Вот и я о том же.
Оставив соседа вытираться, я вернулся к столу и, закинув бумаги в сумку, побрел к выходу.
В коридоре было пустынно, как на главной площади после празднования Смены цикла, читай – местного Нового года. Все же сегодня первый день выходных и большинство студиозусов этого общежития отсыпалось после вчерашних гуляний. Дойдя до душевой, я повесил одежду с сумкой на крючок и быстренько ополоснулся. Холодная, даже ледяная, вода привела меня в чувство и прояснила заспанный разум. Потом на скорую руку я почистил зубы, непрерывно сплевывая вяжущий порошок, видно, нужно будет съездить за город и собрать нужной травы. В общем, закончив с утренним туалетом, я отправился к воротам.
И все же меня иногда потрясают маги. Вот хочешь – ломай голову, хочешь – считай это совпадением. Но как так получилось, что заведующий оставил мне приглашение на завтрак именно тогда, когда по случайному стечению обстоятельств в моем кармане оказался неиспользованный пропуск за территорию академии? Хотя глупо полагать, будто эти самые пропуска не снабжены каким-нибудь особым контролирующим заклинанием. Но в то же время, может, сумасшедшему чертильщику просто взбрело в голову позавтракать в компании студента. Впрочем, да, звучит уж слишком натянуто.
Погода уже неотвратимо испортилась. Дул северный ветер, грозя со временем принести с собой промозглый холод и дожди. На небе прибавилось облаков, не тех пушистых белых аморфных скоплений влаги, а серых и тусклых тучек, уныло бороздящих небесный океан. Листья дрожали на деревьях в ожидании, когда силы окончательно их покинут и, сменив зеленый окрас на закатный, оранжево-золотистый, они слетят на землю, чтобы пропасть под ногами вечно спешащих студиозусов.
У ворот в этот раз стояли два совершенно незнакомых мне парня. У одного на лице было крупными буквами написано – боевик, другой же – какой-то странноватый, с бегающими глазками. Предъявив им бумагу, я вышел в город и тут же поймал извозчика. За десяток медных монет он довез меня по указанному адресу и, пожелав приятного дня, укатил вниз по улице.
А неплохо так маги устраиваются. Вон у той же Нейлы домик – закачаешься, а здесь натурально хоромы. Это уже даже не дом, а целая усадьба. Высокий забор из белокаменной кладки, опять же искусно выкованные ворота с позолоченными элементами. Оглядев себя, я немного застыдился, но, собравшись с духом, несколько раз ударил молоточком по колоколу, подвешенному рядом с входом.
Спустя пару минут ко мне вышел крепкий старичок с уверенными движениями и стальными глазами. По походке в нем сразу обозначился боевой кавалерист, их я видел не так уж и много за свою жизнь, но определить смог.
– С кем имею честь? – спросил он.
– Тим Ройс, – отчеканил я, привычно вытягиваясь по струнке. Уж и не знаю, «отвяжется» ли от меня когда-нибудь эта привычка. – Прибыл согласно данному распоряжению.
Офицер в отставке, поправив монокль – зуб даю, артефакт какой, – внимательно изучил приглашение на завтрак. Затем он еще раз взглянул на меня, но все же открыл створки ворот.
– Проходите, – сказал он, освобождая мне дорогу. – Вас уже ждут.
Правая рука машинально дернулась к сердцу, но я вовремя остановил этот порыв. Впрочем, и это не минуло внимания въедливого дворецкого: на мгновение вокруг уголков его губ появилась тонкая сеточка, но уже удар сердца спустя лицо подернулось все той же холодной маской.
Затворив ворота, старик повел меня через сад. И если сад Колдуньи источал тепло и уют, то здесь присутствовала некая вычурность. Все выглядело уж слишком представительно. Фигурные кусты, изображающие различных животных, строгие клумбы с, казалось бы, разными цветами были выдержаны в одной цветовой гамме. Да и мощеная дорожка, ведущая к крыльцу, если так можно назвать богато украшенную колоннаду, была буквально по линейке вымерена так, чтобы линии стыков не отходили ни на миллиметр. В общем, в этом месте чувствовалась некая искусственность, хоть и не лишенная своей строгой красоты.
Внутреннее убранство дома я рассмотреть не смог, меня буквально под ручку довели до обеденной залы, где во главе длинного стола уже восседал господин Сонмар.
– Профессор, – хотел я было задать волнующий меня вопрос, но старый пройдоха поднял руку и указал мне на стул, стоявший на противоположном конце абсурдно длинного стола.
Не став спорить, я принял прощальный поклон дворецкого и сел на предложенное место. Вскоре в зал зашла молодая служанка, чью внешность было довольно сложно оценить из-за белого фартука, повязки и прочих атрибутов представительниц данной профессии. Предо мной поставили ароматную кашу, поднос с хлебом и кувшинчик, полный ароматного напитка. Если не ошибаюсь – дальнего родича земного киселя.
Сонмар взял серебряную ложку и попробовал кашу.
– Речь бывает сладка, как мед, – сказал он, запивая кушанье киселем. – Но все же если одновременно есть мед и говорить, то вкус притупится и человек его вряд ли запомнит.
Больше за столом мы не проронили ни слова. Возможно, к концу обучения я тоже сойду с ума и буду говорить полунамеками, разбавленными добротными загадками, обладающими двойным, а то и тройным дном, но, боги, эта каша просто великолепна. И если бы мне прямо сейчас сказали «женись или смерть», я бы, не раздумывая, побежал с предложением к местной поварихе. В случае если же автором этого шедевра окажется мужчина, то я буду не прочь выпить с ним чарку-другую и умыкнуть рецептик. Когда трапеза была закончена, Сонмар пригласил меня в свой кабинет.
Небольшое помещение было обставлено в рамках функциональности. Стол из не самой дорогой породы дерева обладал доброй сотней всяких ящичков. На окнах не имелось золотого или иного так популярного в столице орнамента. На полках стояли книги с уже давно истрепавшимися обложками. Это говорило о том, что стоят они здесь не ради украшения, а ими действительно пользуются, причем очень часто. И единственное, что выбивалось из общей картины некоего аскетизма – просто шикарные кресла, в одном из которых сейчас сидел я, чувствуя, будто припарковал пятую точку на пушистом облаке.
– Спрашивайте, – кивнул мне Сонмар.
Вздохнув, я собрался с духом, решив, что отступать уже поздно.
– Я благодарен за очень вкусную кашу, но зачем вам понадобилось вызывать меня к себе?