Из дальней пензенской деревни семья поехала в таежный Березов, где супруги прожили 8 лет в бедности и постоянных ссорах. Конец страданиям наступил в 1738 году, когда из Петербурга пришел указ императрицы Анны Иоанновны о казни Ивана Долгорукого. Двадцатипятилетняя Наталья осталась вдовой с малолетними детьми. С воцарением Елизаветы опальное семейство получило прощение. Княгиня вернулась в Москву, но начать новую жизнь не пожелала и более замуж не вышла. Вырастив детей, Наталья уехала в Киев, поселилась во Флоровском монастыре, приняв монашество под именем Нектария. В обители были написаны широко известные «своеручные записки», в которых неприглядная история предстала в романтичном свете. Наталья Борисовна не проклинала судьбу, оставив светлые воспоминания о великой любви, над которой не властны ни правители, ни время, ни смерть.
Монахиню Нектарию похоронили в Киево-Печерской лавре, вблизи Успенского собора, где до сегодняшнего дня сохранились два чугунных надгробия: Натальи Долгорукой и ее сына Дмитрия. Женский подвиг дочери фельдмаршала стал примером для жен декабристов, последовавших за своими мужьями в добровольное изгнание. В литературе XIX века ее имя упоминалось в качестве синонима верности и самопожертвования:
Пускай долговечнее мрамор могил,Чем крест деревянный в пустыне,Но мир Долгорукой еще не забыл…Н. А. Некрасов. «Русские женщины»Графская ветвь династии продолжилась по мужской линии от среднего сына Шереметевых – Петра Борисовича, тогда как младший его сын, граф Сергей Борисович, не оставил потомства. Одна из трех дочерей фельдмаршала и Анны Салтыковой постриглась в монахини, заменив мирское имя Наталья на духовное Нектария. Юную графиню Веру Борисовну сосватали за тайного советника Лопухина; Екатерина Борисовна вышла замуж за князя Алексея Урусова.
После смерти фельдмаршала Кусково перешло к Петру Борисовичу Шереметеву (1713–1788), который уже по праву рождения принадлежал к придворной верхушке елизаветинского дворянства. По воспоминаниям современников, граф унаследовал полководческий талант, но был ленив и в делах «незнающ». В отличие от отца он обретал чины не по заслугам, а только благодаря колоссальному богатству. Обладая наследным дипломатическим талантом, великосветский вельможа прекрасно существовал при любых дворцовых порядках. Его жизнь не поколебал ни один из постоянно сменявшихся монархов. Пётр Борисович спокойно пережил царствование Екатерины I, Петра II, Анны Иоанновны и Анны Леопольдовны, Елизаветы, Петра III и Екатерины II и был хорош для всех владык.
Ф. Шубин. Скульптурный портрет П. Б. Шереметева, 1783
Будучи генерал-аншефом, сенатором, камергером и обер-камергером двух императоров, Пётр Борисович более увлекался приумножением своих богатств, порой выливавшимся в мелочное выколачивание повинностей со своих крепостных. В то же время он имел репутацию весьма дипломатичного придворного, всегда остававшегося в стороне от дворцовых интриг. Покладистый нрав графа позволял ему выгодно использовать милость всех монархов и без труда получать земли, «души», чины, награды.
В 1743 году к владениям Шереметевых в качестве приданого присоединилось столько же земель молодой супруги Петра Борисовича – княжны Варвары, дочери канцлера Алексея Михайловича Черкасского. Помимо многих тысяч крестьян, к графу отошли села Павлово и Иваново, успевшие прославиться своими умельцами. Кроме того, он стал хозяином нескольких семей крепостных живописцев, обученных рисованию еще при князе Черкасском. Выгодный брак сделал Шереметева самым богатым помещиком России. Его имения раскинулись по 17 губерниям и включали в себя 130 сел, 1066 больших деревень, 26 слобод, 464 хутора и пустых участка. В приданое Варвары Алексеевны входили знаменитые усадьбы в Останкине, Марьине и живописная местность Марьина Роща, которую часто называли «черкасским огородом за сухаревской башней». Около 750 000 десятин барской земли обрабатывали крепостные с 20 000 дворов. К 1765 году столичные и подмосковные дворцы обслуживали 1099 камердинеров, лакеев, швейцаров, скороходов, метрдотелей, поваров, квасников, басманников-хлебников, садовников, зверинщиков, лесников, псарей, соколенников, полотеров, кузнецов. В распоряжении графа находились собственные живописцы, архитекторы, мраморщики, лепщики, резчики, оконщики, столяры.
Через 7 лет после женитьбы Шереметева началось грандиозное переустройство Кускова. Проектирование новой усадьбы, куда вошли соседние села Вешняково и Выхино, было поручено знаменитым архитекторам де Вальи, С. Чевакинскому и В. Баженову. Задолго до того граф увлекся театром, но строительство его подобия в усадьбе началось только с 1768 года. Сведения о ранних представлениях весьма скудны, хотя нетрудно предположить, что на небольшой домашней сцене игрались комедии русского писателя А. П. Сумарокова и самые известные зарубежные пьесы.
Сюжетом одной из пьес могла стать романтичная история старшей дочери графа, служившей при дворе Екатерины II. Анна Петровна согласилась выйти замуж за пожилого воспитателя наследника Павла, графа Никиту Панина, страстно влюбленного в юную фрейлину. Девушка скончалась от оспы вскоре после помолвки, оставив скорбящего жениха с чувством неизгладимой вины, отчасти вызванной сомнением из-за неравенства их возрастов.
Построив огромный дворец, Петр Борисович предпочитал павильон Уединение. Маленький домик прятался в самой глубине сада, привлекая домашним уютом и тишиной, которых не было в величественных парадных покоях. Отделанный согласно дедовским вкусам, он почти не отличался от обычного крестьянского дома с печками, лавками, горячими лежанками и старинной кухней.
Европейское убранство дворца требовало уровня жизни, соответствующего высокому статусу придворного. Бесконечные празднества чередовались с приемами, особенно пышными во время визитов Екатерины II. По рассказам очевидцев, к приезду императрицы «большой сад блестел огнями; перед большим домом на главном пруду разнообразно иллюминированы суда, катались посетители и песельники с песнями. Два обелиска и колонны на противоположном берегу были обращены в маяки. Между ними с вензелем государыни был щит; вдали каскады воды… Подобно древней Ольге, Екатерина выпускала из рук голубя с огнем: загорелся щит, начался громадный и дорогой фейерверк, на минуту которого уходило несколько тысяч пудов пороха». Когда праздник заканчивался, хозяин провожал гостей и тотчас скрывался в Уединении.
Расцвет Кускова пришелся на 1770–1780-е годы, когда возникла и укрепилась театральная традиция, прославившая род более, чем дипломатические или военные успехи. Благодаря артистическим пристрастиям первых представителей Шереметевы занимали особое положение в отечественной культуре.
Во Франции зарождалась и распространялась на восток новая философия, с энтузиазмом принятая русской интеллигенцией. Относя себя к людям просвещенным, граф планировал разбивку парка по европейским правилам, то есть рассматривая природу как источник разумной организации, в которой человек обретает бессмертную душу. Повторяя западное увлечение естественными науками, он устроил оранжерею и великолепный зимний сад с тропическими растениями. Не желая отставать от моды, Шереметев участвовал в раскопках древностей, отослав в Италию управляющего на поиски античных скульптур. Подобно своим европейским собратьям, россияне дружно углубились в классическое искусство. Понимая, насколько оно возвышает личность, Пётр Борисович устроил в имении школы балета, живописи и вполне профессиональный крепостной театр.