Особист, видимо недовольный медленным продвижением по службе, все время пытался найти в полку вредителей. До сего дня безуспешно, во многом благодаря сопротивлению Соболева. Подозрительность была положена ему по должности и, кроме того, он наверняка сообразил, какой служебный рост сможет заработать, раскрутив такое дело.
- Товарищ майор, необходимо немедленно посадить звено и арестовать младшего лейтенанта Воронова, а так же механика его самолета - твердо сказал он, подойдя к Соболеву - будем разбираться, хулиганство это или что похуже.
- Да случайность это, Васильич? - попытался перейти на неформальный тон комполка - сейчас я сам разберусь.
- Налицо попытка покушения на высшее руководство ВВС, товарищ майор - не приняв предложенного тона, все так-же твердо ответил Никифоров.
- Да с чего ты взял?
- Младший лейтенант Воронов пикировал на КП в момент нахождения там Начальника ГУ ВВС, и покушался на него, открыв огонь из пулеметов - выдал свою версию обвинения "особист".
"Не отдам" - тоскливо подумал Соболев, понимая, что вряд-ли сможет что-либо предпринять. Разве что немного оттянуть события.
- Значит так - строго обьявил комполка, перейдя на официальный тон - первоначальное расследование проведу я сам, по поручению Начальника ГУ ВВС. Доложу ему, а потом Вороновым займетесь вы.
- Сажайте звено, майор - зло произнес Никифоров, и выражение его лица обещало Соболеву, что происшествие может выйти боком не только молодому пилоту, но и ему самому.
"И как-же я должен сажать звено?" - подумал командир полка. Радиостанция была только на машине командира, но и она не работала по причине отсутствия запчастей в полку. Взглянув в небо, Соболев увидел, что звено кое-как выстроилось и заходит на третий разворот.
**************
В открытой кабине "Ишачка" заметно сквозило. В том, что это именно "Ишачок" Андрей не испытывал сомнений с первого мгновения, когда опять появился свет. Первые две мысли: "я умер" и "я сошел с ума" боролись друг с другом в его голове несколько секунд, постепенно теснясь реалистичностью окружающего пространства. В конце концов, когда Андрей осознал, что его рука лежит на ручке управления истребителем и парирует крен самолета, то смог более-менее привести свои разбегающиеся мысли в какое-то подобие порядка:
- Умер я или сошел с ума, пока неважно. Главное, что самое страшное со мной уже произошло. Значит, можно расслабиться и играть по предложенным правилам - постарался успокоить он себя. Получалось плохо. Адреналин так и играл в крови. Руки тряслись, мысли метались в голове.
- Так что мне надо сделать? - усилием воли сосредоточился Андрей на текущей задаче - как отсюда выбираться? Сажать самолет или выброситься с парашутом?
Он не обольщался насчет своей способности управлять реальным самолетом. От одной мысли о посадке его опять бросило в дрожь. Андрей лихорадочно стал проверять, имеется ли у него парашют. Парашют имелся, на положенном месте под "пятой точкой", но его конструкция была Андрею абсолютно незнакома. Кроме того, бросив взгляд за борт, он обнаружил, что высоты для прыжка явно недостаточно. Все это вместе несколько остудило его "прыгательный позыв". Он опять взялся правой рукой за ручку управления и попытался выправить образовавшийся за время поисков парашюта крен. Получилось. Усилия на ручке были на удивление слабыми, не джойстик, конечно, но все равно значительно меньше ожидаемых. Андрей был уверен, что работа пилотов прошлого была сродни занятию на силовом тренажере, а тут ручка покорно ходила за рукой. Впрочем, скорость была небольшой. Бросив взгляд на знакомую по многочисленным "полетам" на копьютере приборную доску и без труда отыскав на ней спидометр, Андрей считал его показание: 240 километров в час.