Вахтерша меня сразу узнала и заулыбалась, начав выкладывать всю информацию, не дожидаясь вопросов с моей стороны:
– Ирина Анатольевна, здрасте! А Владимир Николаевич в сто седьмой аудитории, экзамен принимает вместе с Виталием Сергеевичем, они уже скоро освободятся. Виталий Сергеевич курить выходил, так я его спросила, скоро ли закончат, а он сказал, что еще три балбеса осталось. – Вахтерша хихикнула и пояснила: – Это он так студентов называет. Так вы станете ждать или пройдете?
– Спасибо вам, я пройду, – вежливо поблагодарила я словоохотливую женщину, чувствуя, как отлегло от сердца.
Пока я шла по полутемному коридору, навстречу попались два здоровенных парня, которые радостно скакали горными козлами, шепотом выкрикивая благодарности:
– Слава богу, что у нас Лебедев принимал! Пойдем обмоем это дело!
Памятуя о сведениях вахтерши, я сообразила, что «балбес» остался всего один, значит, мой муж и в самом деле скоро освободится. Однако сердце требовало увидеть «балбеса» собственными глазами и убедиться, что это именно балбес, а не балбеска. Я заглянула в аудиторию. На звук заскрипевшей двери трое присутствующих лиц мужского пола дружно повернулись к двери.
– Ирочка, – заулыбался Володя. – Ты как здесь?
– Ключи забыла, – буркнула я.
– Бедная моя, – посетовал супруг. – Подожди чуть-чуть, ладно?
– А чего ждать? – улыбнулся мне Виталька, а потом повернулся к великовозрастному студенту с густыми усами: – Считайте, господин Соколов, что вам сказочно повезло: явление Ирины Анатольевны сделало меня мягким и покладистым, поэтому я ставлю вам тройку и отпускаю с миром до следующей сессии.
Усач залился краской, неверящими глазами уставился в зачетку, где рука Белоусова уже выводила заветную тройку, потом цапнул свой замызганный документ, словно боялся, что тот исчезнет, и выскочил из аудитории, прокричав напоследок «спасибо» и «до свидания». Наверное, побежал догонять тех двоих, попавшихся мне навстречу.
– А что, – поинтересовалась я, – у вас сегодня только парни экзаменовались?
– Ага, – с хрустом потянулся Белоусов. – С девчонками я днем разобрался и так устал, что уговорил нашего декана позволить мне принимать пересдачу у парней вместе с Володькой.
– А ты, естественно, согласился? – уточнила я у мужа.
– Как же я мог отказать другу, если он за мной домой приехал? – изумился Володя. – Ты извини, Ирочка, я же не знал, что ты ключи забудешь.
– Да ладно, – отмахнулась я, – сама виновата. Вот только есть хочется страшно!
– Господа, – предложил Виталька, – а пойдемте-ка с вами в кафе? Я угощаю.
– С чего столь широкий жест? – подозрительно спросила я.
– Так я ж у девчонок сегодня пересдачу принимал, – пояснил Белоусов. – Они субсидировали. Любят они меня. Одна даже диск подарила какой-то металюжный с дарственной надписью, кретинка. Я у вас его слушать пытался, так Володька на первых тактах центр вырубил. Испортила ты ему вкус, Ирина, своей классикой.
– Но-но! – возмутилась я, хотя на душе стало легко и свободно. – Не трогай святое своими руками грязного панка!
– Почему грязного? – оскорбился Виталька. – Я чистый и даже при галстуке.
– Не спорьте о вкусах, – примиряюще поднял руки Володя. – Раз мы оба при галстуках, а Ирина всегда выглядит прекрасно, то идемте в кафе ужинать.
И мы пошли есть пиццу и запивать ее апельсиновым соком.
Глава 3
– Привет, девочки, вы одни? – Галина Сергеевна вошла в кабинет с тем же самым вопросом, что и вчера.
– Нет, – ернически заметила я, – с нами наши умные мысли, которые мы хотим изложить вам.
– А по какому поводу? – спросила наш главный режиссер, прихорашиваясь у зеркала.
– По поводу Дня святого Валентина.
– О нет! – воскликнула Галина Сергеевна, всем телом поворачиваясь ко мне. – Ирочка, я тебя ценю за твою светлую голову, но давай ненадолго притормози свой фонтан идей. Скажи спасибо, что я смирилась с твоим проектом по поводу военной передачи, которую можно было бы и не делать, но еще одного изменения графика мое старое сердце просто не вынесет.
– Так уж и старое, – улыбнулась я. – Вы у нас вечно молодая и самая обаятельная.
– Ирина, – Галина Сергеевна опустилась в кресло, – ты меня пугаешь. – Чем это? – изумилась я.
– Тем, что если ты с утра пораньше начинаешь рассыпать комплименты, значит, тебе от меня что-то надо. И это «что-то» никак не может быть маленьким. Я угадала?
– Почти, – скромно ответила я. – Мне нужно, чтобы вы проглядели мои заметки, которые я сделала вчера вечером, сообразив, что мы с вами упустили такой милый праздник, как День святого Валентина, который будто специально создан для нашей передачи.
Галина Сергеевна с сомнением покачала головой и углубилась в мои записи. Через несколько минут она облегченно вздохнула и соизволила благосклонно улыбнуться:
– С этими замечаниями я вполне согласна. Думаю, что Евгений Иванович такие изменения в сценарном плане тоже одобрит. Давай-ка мы с Лерой сейчас быстренько все сделаем.
– А я?
– А ты готовься встречать свою военную героиню. Я, когда шла сюда, видела из окна, как Костик заходил в телецентр с какой-то девушкой, думаю, что это и есть его «армейский друг».
Последние слова Галина Сергеевна произнесла с неподражаемой интонацией затаенного понимания, сдобренного изрядной порцией ехидства. Я вопросительно уставилась на нее, взглядом требуя пояснений.
– Ты сама сейчас все увидишь и поймешь. Мне кажется, что Павлик вчера оказался лишним вовсе не из-за отсутствия посадочных мест, а просто лишним. – Говоря все это, Галина Сергеевна смотрела на меня с нескрываемым любопытством.
Вот уж не дождетесь!.. Хватит того, что я вчера вела себя, как ревнивая дурища. Так это хотя бы было понятно: все-таки любимого мужа приревновала. А ламуры Кости меня не волнуют ни в малейшей степени.
– Кстати, – равнодушно поинтересовалась я, уводя разговор от неприятной темы, – вам-то Павлик не мешал?
– Нет, не мешал, – все тем же тоном ответила главный режиссер. – Нам с мужем уже никто не мешает. Он вчера даже рад был гостю: до полночи обсуждал с Павликом политику правительства под пиво на кухне, пока я их не разогнала. Мне еще их обоих с утра будить пришлось и завтраком кормить.
– Именно поэтому вы и опоздали, – заключила я вместо нее, позволив крохотное издевательство. – Именно поэтому, – совершенно серьезно подтвердила Галина Сергеевна.
Наш увлекательный диалог закончился одновременно с раздавшимся в дверь стуком.
– Да-да, – откликнулась я.
– Доброе утро, Ирина Анатольевна, – наш кабинет озарился улыбкой Костика. – Познакомьтесь, это Катя.
Из-за широкой спины шофера вышла чуть-чуть уступавшая ему в росте девушка и с достоинством поздоровалась:
– Доброе утро.
Вошедшая обвела нас всех внимательным взглядом слегка прищуренных зеленых глаз, и уголки губ ее чувственного рта слегка дернулись, складываясь в улыбку. Похоже, мы произвели на нее благоприятное впечатление. Меня слегка позабавило это, и я в свою очередь стала разглядывать девушку, в то время как Галина Сергеевна предложила ей раздеться и уступила кресло, а Костя, шепнув своей подруге что-то на ухо, удалился, кивнув нам всем на прощание.
Девушка мне тоже понравилась, несмотря на довольно непривычную и даже не совсем женственную внешность: очень короткая стрижка, никаких украшений и косметики, свободный черный комбинезон, перетянутый в талии армейским ремнем, и грубые мужские ботинки. Во всех движениях девушки сквозила потаенная сила и какая-то звериная грация, только лицо еще хранило остатки женственности, особенно губы.
Катя уселась в кресло, повернулась ко мне и улыбнулась. Образовавшиеся на щеках ямочки необычайно ее красили.
– Ну что, давайте знакомиться? – спросила она дружелюбно.
– Давайте, – согласилась я. – Я Ирина Лебедева, ведущая программы «Женское счастье», если Костя еще не успел вам сказать.