– Девушка, я сейчас милицию позову!
Пароход и Слон только этого и ждали:
– Что такое, гражданин?
С красной повязкой на руке Пароход карикатурно напоминал Моргунова из «Операции «Ы».
– Да вот, работать мешают, – повелся продавец.
– А разрешение на работу есть? – насел на него Слон. – А лицензия? А справка из налоговой?..
Ничего такого у кооператора не было.
– Нет у меня справки. Но налоги я плачу! В налоговой инспекции можете узнать!
– С чего ты платишь? С одной куртки? А продаешь сколько? Мы за тобой давно уже наблюдаем, мужик. Знаем, сколько и чего ты продаешь. Поверь, в налоговой тебя за яйца подвесят! – оскалился Слон.
– В переносном смысле подвесят, – улыбнулась Карина. – А мы в прямом смысле это сделаем… Не веришь?
Наконец-то до мужика дошло, что это наезд.
– Э-э… Ну-у… Ну, хотите, я за так отдам вам эту куртку?
– А чего ты заколотился? – хищно сощурилась Карина. – Куртку нам сдаешь… Что, с налогами не чисто, да?
– Да нет, нормально там все, – страдальчески скривился кооператор.
– Ну и хорошо, если нормально. Сейчас мы с тебя двести «рябчиков» снимем. Считай, что это грабеж. Можешь в ментовку обратиться, если у тебя с налоговой все нормально. Давай обращайся. А мы докажем, что там у тебя не все нормально. И «штуку» с тебя за свои труды снимем. Ну, а если бодаться будешь… Слон!
Слон вдруг резко поднял вверх две руки, сцепленные в замок, и с силой опустил их на прилавок. Две доски тут же проломились с устрашающим хрустом.
– А если он тебя так по голове ударит?
– Э-э, я все понял… Но двести много, я сегодня только одну куртку продал…
– Одну куртку, – кивнула Карина, – и три пары джинсов… А может, и больше. За всем же не уследишь, да? А мы следим, мы все видим. Хочешь, мы тебя на процент от прибыли поставим?
Мужик вздохнул и полез в карман за деньгами. Но Карина этого как будто не заметила. Она примерила куртку на Панаса. Тютелька в тютельку, что называется. Пусть носит, пусть помнит ее доброту. Что-то Шах и Кобзарь одеяло на себя тянуть стали, как бы не пришлось сцепиться за ними в борьбе за власть. Поэтому и заручалась она поддержкой Панаса. Он хоть и туповат, но в союзе с ним спокойней. К тому же тупость его только на руку: чем тупее человек, тем он преданнее…
– Берем. – Карина положила на прилавок десять копеек и хмыкнула: – Ну, чего смотришь? Сдачу гони! Полтинник с тебя! – Она забрала у торгаша два четвертных, сунула их себе в карман. – Если вдруг какие-то проблемы, обращайся, всегда поможем. А если к ментам побежишь, похороним за свой счет.
Рейд по торговым рядам удался. Только за один день касса «северного братства» пополнилась на шесть, без малого, тысяч рублей. И завтра должно быть не меньше…
Боксерская «груша» – не человек, отпор не даст, но все-таки лучше тренироваться с ней, чем без нее. Удар, еще удар, еще… Рукой, ногой, снова рукой… Сильней, быстрей, еще быстрей…
– Кара, у нас проблемы, – звонко прозвучало за спиной.
Карина остановилась и обернулась.
– «Южане» «стрелу» забили, – с суровым видом сказал Шах. – Завтра в шесть вечера у очистных.
Кобзарь чинно кивнул, подтверждая слова.
– Дискотека?
– Нет, «Пролетарка»…
– Проснулись-таки…
Карина сняла перчатки, покинула душный боксерский зал, прошла в директорскую. Здесь и мебель уже новая, и ковры на полах и стенах, в холодильнике пиво, «Боржоми».
Она откупорила бутылку с холодной минералкой, плюхнулась в кресло и требовательно посмотрела на Кобзаря:
– Ну, давай, рассказывай.
– Что – рассказывай?
– Кто конкретно наехал…
– На барахолку наехали… Мы там были, а ты здесь… Там надо было быть, тогда бы все знала, – выговорил ей Кобзарь.
– Я что-то не поняла: это что, наезд?
– Это не наезд, – покачал головой Шах. – Просто мы с тобой на равных, а ты ведешь себя так, будто мы никто…
– Значит, наезд, – кивнула Карина.
Бунт на корабле. Мальчики решили тягаться с девочкой. Раньше ничего, не возмущались. Но ведь раньше и денег шальных не было. А там, где деньги, там склоки, интриги. Карина должна была это понимать. И понимала.
– Да нет, не наезд. Просто определиться надо, кто из нас самый старший, – осторожно проговорил Шах.
– Я так понимаю, ты уже определился, – усмехнулась Карина.
– А что тут определяться? – пожал плечами Кобзарь. – Игорь самый старший среди нас, пусть он рулит…
Карина задумалась. Плохо дело. Шах и Кобзарь, видимо, сговорились. Если она примет их вариант, то окажется третьей по счету… Сход можно собрать, но не факт, что братва подтвердит ее старшинство. Как бы на последних ролях не оказаться.
– Ну, пусть рулит, – нехотя согласилась она.
Не сладить ей с Кобзарем и Шахом. Сомнут они ее, если вдвоем навалятся. Сомнут и не вспомнят о своих к ней чувствах. Там, где большие деньги, чувства отходят на второй план.
– Тогда слушай. – Шах приложил ко рту кулак, чтобы скрыть вздох облегчения. Не думал он, что Карина так быстро уступит ему. – «Южане» сами хотят снимать с «Пролетарки».
– Так это наша территория, – пожала плечами Карина.
– А они считают, что их.
– Значит, надо собраться, линию по карте прочертить.
– Да, но каждый в свою сторону потянет.
– Косолап «стрелу» забил, братву собирать надо, – с важным видом изрек Шах.
– Это не ко мне. Ты у нас рулевой, ты и собирай.
– Да это не вопрос…
– А в чем вопрос?
– Ни в чем… И разбор я держать буду.
– Не отдашь «Пролетарку»?
– Не отдам.
– А зачем она? Барыги забурели, делиться не хотят…
Действительно, ситуация с барахолкой стремительно выходила из-под контроля. Кто-то из торгашей в РОВД стукнул, теперь по рынку ментовские наряды ходят. А проблемы с законом никому не нужны, деньги на свободе хорошо тратить. Поняли барыги, что не хочет братва связываться с ментами, почуяли, так сказать, слабину, поэтому зажимают выплаты. С таксистами, как это ни странно, без проблем, но ведь и они могут взбунтоваться.
– Ну, хотят – не хотят, а «штуку» в день имеем, – заметил Шах.
– Скоро и того не будет.
– И что ты предлагаешь?
– Я предлагаю?! Ты у нас старший, ты и предлагай…
– А что тут предлагать? – скривил губы Кобзарь. – Где барыги живут, мы знаем. Отлавливать будем и «гасить»…
А ведь это Карина придумала разведкой заняться, всех «данников» на карандаш взять. Она этим и занималась, постепенно расширяя «черный» список за счет новых барыг. У кого-то швейный цех подпольный, кто-то паленую водку чуть ли не в промышленных масштабах гонит, а на днях братва на мастерскую вышла, где ворованные машины на запчасти разбирались. Информация была, но никто ни на кого пока не наезжал. Чувствовала Карина, что Кобзарь и Шах собираются вытеснить ее на обочину, потому и не рвалась в бой. И сами они трусоваты. Драться не бояться, а с ментами связываться не хотят. Зачем же ей рисковать своей головой, таская для них каштаны из огня?
– Прямо сегодня и начинай, – язвительно усмехнулась она.
– Не так все просто, – покачал головой Кобзарь. – Барыги в ментовку могут заявить.
– И что?
– Ну, мы ментов, конечно, не боимся… – замялся Шах. – Просто сначала надо с барахолкой решить. Если «Пролетарка» за нами останется, тогда барыгами займемся.
– А ты что, насчет «Пролетарки» сомневаешься? – звонким от возмущения голосом спросила Карина.
– Я сомневаюсь?!.. Кто тебе сказал, что я сомневаюсь? – слегка растерялся Игорь.
– Не надо ничего говорить, у меня глаза есть, чтобы видеть… Короче, с ментами надо договариваться. Деньги у нас есть, возьмем на прикорм какого-нибудь опера, он будет держать нас в курсе дела. Если какой-то барыга «заяву» накатает, он заявление придержит, а мы заставим его забрать…
– А разве я не об этом говорил? – вскинулся Кобзарь.
– Слова слышала, а дела не видела… Или хочешь, чтобы я ментами занялась?
– Ну, тогда на станции у тебя круто получилось, – с важным видом изрек Шах.
– Отмашку мне даешь?
– Да надо бы вопрос решить…
– Хорошо, с ментами я решу. А дальше? С барыгами тоже мне решать?
– Нет, с барыгами мы как-нибудь сами…
– Как-нибудь?.. И с «южанами» тоже как-нибудь?
– Не, с «южанами» конкретно надо решать…
– Конкретно – это всех в расход. Ты сможешь, например, Косолапа завалить? Наглухо сможешь? – язвительно посмотрела на Шаха Карина.