Кайдалов В. Д. - Пепел большой войны. Дневник члена гитлерюгенда. 1943-1945 стр 5.

К вечеру неподалеку от нашего лагеря обосновалась киногруппа из студии УФА. Они собираются снимать в дюнах фильм, действие которого происходит в пустыне. Вот было бы здорово, если бы сюда приехали и киноактеры, возможно даже Генрих Георге[25] или Цара Леандер[26]. Интересно, фильм «Песнь пустыни» тоже снимали в этих местах?

Лонские Дюны, 9 июля 1943 г.

Последняя ночь в лагере на Лонских Дюнах. Никто не может спать. Ребята из других бараков устроили нашему сыну пастора представление «святой дух». Они пришли, завернувшись в простыни, в наш барак, вытащили его наружу в чем мать родила и вымазали ему задницу сапожным кремом. Когда он стал кричать, они еще и добавили – начистили до блеска сапожной щеткой. Это было уморительно, стоило посмотреть на эту картинку. Я смеялся до колик в животе, хотя мне было жаль парня. Но он больше не кричал, в общем, перенес все на троечку. Ну а я пошел за ним и помог ему оттереть всю эту ваксу песком на берегу. В барак он вернулся чистеньким!

Сегодня утром мы прощались с лагерем. К нам приехали руководитель районного отделения гитлерюгенда и несколько членов более высокого руководства. Построение прошло просто великолепно, все сияло чистотой и порядком. Недаром нас так гоняли в последние дни, готовя к этой последней линейке. Во время парадного прохода мы запели на три голоса «Высокие ели и звезды в ночи». Но едва мы дошли до слов «все же, Рюбецаль[27], тебе хорошо бы про это знать», как районный руководитель гитлерюгенда крикнул: «Прекратить пение!» – и стал гонять нас по дюне, по ее склону вверх и вниз. Никто из нас не мог понять, чем мы это заслужили. Я было решил, что мы пели не в такт и недостаточно громко. Но затем он скомандовал: «Стройся!» – и стал нас спрашивать, почему мы пели именно эту песню. Никто из нас не мог ответить на этот вопрос. Почему человек поет ту или иную песню? Да просто потому, что он ее выучил!

Один из отрядных вожатых потом объяснил нам, что петь эту песню запрещено, поскольку она является опознавательным знаком одного молодежного движения, которое борется против гитлерюгенда. Они называют себя «благородными белыми пиратами» и в этой песне вместо строки «раскинулся лагерь вдали» поют по-своему «раскинулся лагерь благородных белых пиратов». А вторую строфу они поют как в правильном варианте, но вкладывают в нее другое значение:

Вот так они выделываются! Ребята, которые борются против нас, против гитлерюгенда, по сути дела сражаются против самих себя, так как мы все состоим в гитлерюгенде[28]. Но как было раньше? Герберт и Эрвин ходили тогда в серых форменных рубахах и состояли в каком-то «молодежном движении», как они тогда себя называли. Может, «благородные белые пираты» тоже какая-нибудь подобная группа? Тогда они должны тайно носить значок своей организации где-нибудь под отворотом куртки или в складках шапки. Но совершенно точно мы так ничего и не узнали.

После торжественного марша мы устроили праздник прощания с лагерем. Собрались приодетые, и тот, кто хотел, выступал и что-нибудь говорил или исполнял. Мы сидели вокруг костра, а тот, кто хотел спеть или рассказать, вставал в центре, как в цирке. Кто-то изображал из себя циркового клоуна, кто-то лошадь, кто-то укротителя зверей. Всем было весело, мы просто покатывались от хохота.

И когда я теперь об этом раздумываю, то считаю – это было чудесное время, те четырнадцать дней, которые я провел в этом лагере, хотя сначала и побаивался той лагерной жизни. Хотя под конец я уже начал скучать по дому и был рад тому, что возвращаюсь домой. Постепенно мной овладела тоска по родине. И рано утром в воскресенье я уже снова увидел свой Мютценов.

14 июля 1943 г.

В нашем селе есть обычай, когда каждый крестьянин летом, в период между сенокосом и началом сбора урожая уезжает на пару дней на море вместе со своей семьей и батраками. Мы называем это «прогулка к устью Штольпе»[29], а отец иногда насмешливо именует такие вылазки «производственный отпуск» или «поездка с K.d.F.[30] на Мадейру».

И вот вчерашним утром отец как бы между прочим бросил куда-то в воздух: «Сегодня отправляемся!» Мы тут же принялись от восторга прыгать и кричать: «К устью Штольпе! К устью Штольпе!»

Мама побежала на кухню и стала готовить бутерброды, папа вывел из «старого амбара» тарантас, Эрвин принялся запрягать лошадей, Вальтрауд бросилась собирать и паковать наши вещи – и вскоре все уже были готовы пуститься в путь. Мне пришлось еще сбегать к дяде Мартину, чтобы сказать ему, что им придется сегодня присматривать за скотиной. Когда же я вернулся, все уже сидели в тарантасе. И мы отправились в путь вдоль деревенской улицы, через деревни Салеске и Дюнноу к морю.

Я уже много раз бывал на берегу моря около устья Штольпе, и все равно этот день стал для всех нас кульминацией лета. Другие люди, которые бывают здесь как курортники, могут проводить на море три или четыре недели своего отпуска, но крестьянская семья во время урожая может урвать для своего отдыха только один этот день. И все же мы в немногие часы этого дня испытали все те прекрасные и глубокие ощущения, которые испытывают здесь остальные отдыхающие.

Исключительным в своем роде является чувство, когда мы все бродили по мельчайшему белому песку и лежали на нем, несмотря на то что такой же вроде бы песок у нас каждый день под ногами в нашем дворе и повсюду в нашей деревне. И ощущение единства с морем и дюнами. Возникает какое-то странное настроение, когда находишься в этих местах. Мне всегда кажется, что со мной говорят здесь не родители и не братья с сестрами, но совершенно чужие люди. Я вообще не понимал их слов, потому мне слышались за их разговорами другие звуки, которые исходили из их сердец.

Да, именно в этот год я ясно осознал, что каждый человек живет двумя жизнями. Одну из них он открывает окружающим его людям, но другую скрывает от них и наполняет ее своими мечтами, надеждами и желаниями.

Взять, к примеру, меня. Что я сказал вчера в лагере? «Дайте мне лопату! Я хочу построить город. Мы назовем его город штольпенских парней. Разве это не стоящая идея? Возможно, мы даже получим за нее какой-нибудь приз. Нет, мы не будем использовать водоросли для украшения домов, уж больно они воняют, когда высохнут. Мы лучше соберем для этого ракушки и гальку».

Примечания

1

Имеется в виду Дневник Анны Франк – записи на нидерландском языке, которые вела еврейская девочка Анна Франк с 12 июня 1942 по 1 августа 1944 г. в период нацистской оккупации Нидерландов.

2

Штольп – ныне Слупск – город в Северной Польше, в Поморском воеводстве.

3

Пимпф (нем. Pimpf) – член организации «Дойчес юнгфольк» – сокращенная разговорная форма «Юнгфольк» – младшей возрастной группы (мальчики от 10 до 14 лет) военизированной молодежной организации гитлерюгенд в составе НСДАП, существовавшей в нацистской Германии с 1933 по 1945 г.

4

Шарфюрер – в данном случае – руководитель «шара», подразделения в структуре гитлерюгенда, нечто вроде звеньевого в пионерской организации СССР.

5

«Дядюшка Крюгер» (нем. Ohm Krüger) – фильм режиссера Ганса Штайнхофа производства 1941 г., в советском прокате шел под названием «Трансвааль в огне», посвящен Англо-бурской войне 1899–1902 гг. Получил приз за лучший иностранный фильм на МКФ в Венеции в 1941 г. и специальный приз «Кубок Муссолини».

6

Крюгер – Стефанус Йоханнес Паулус Крюгер (упоминается также как Пауль Крюгер) (10 октября 1825, Колесберг – 14 июля 1904, Кларанс, кантон Во, Швейцария), известный по почтительному прозвищу Дядюшка Пауль. Президент Южно-Африканской Республики в 1883–1900 гг. Участник военных операций буров против африканского населения. В 1877 г. выступил ярым противником аннексии Трансвааля Великобританией. В 1880 г. П. Крюгер вместе с П. Жубером и М. Преториусом возглавил восстание буров против Великобритании, приведшее к 1-й Англо-бурской войне 1880–1881 гг. В период Англо-бурской войны 1899–1902 гг. один из руководителей сопротивления буров английским войскам.