– Я не лясы, – огрызнулась официантка. – Я ему рекомендации даю по поводу наших фирменных блюд! Посетитель у нас первый раз, и не в курсе, чем баклажаны верченые отличаются от баклажанов печеных.
– Ну смотри у меня, Земляникина! – прошипел Павел Васильевич. – Ты лично отвечаешь, чтобы он десерт заказал и наливку! Иначе срежу тебе премию под корень!
– Постараюсь, Пал Васильич! – Алла захлопала ресницами и вернулась к Маркизу.
– Начальство ругается? – проговорил тот с пониманием.
– Зверь! – призналась девушка.
– Поставь мне в счет все, что он хочет, только расскажи про ту сережку.
И Алла Земляникина поведала Лене, что, когда все участники скандала покинули ресторан, она нашла на полу возле шестого столика, того самого, за которым сейчас сидел Маркиз, красивую золотую сережку с кроваво-красным камушком.
– Я ее в карман сунула, хотела начальству отдать, да потом закрутилась и забыла…
– Так, может, это вовсе не та женщина потеряла, которая скандалила? Может, это вторая, которая за столиком с мужчиной сидела?
– Да что вы! – изумилась Алла глубине Лениного невежества. – Та ведь блондинка была, с голубыми глазами!
Леня вынужден был признать, что серьги с кровавыми рубинами гораздо скорее могут принадлежать скандальной брюнетке, чем слезливой романтической блондинке.
– А самое главное, она мне потом позвонила!
– Кто позвонила? – переспросил Маркиз, даже утратив от удивления врожденную грамотность. – То есть кто позвонил?
– Ну, она, брюнетка эта! Позвонила вечером в ресторан, попросила официантку, которая шестой стол обслуживала, и спросила, не находила ли я чего… я, конечно, сразу сказала про сережку, а она – это семейная реликвия, я за нее хорошо заплачу, только принеси… а я говорю – конечно, что за вопрос, я девушка честная…
– И что – уже отдали?
– На завтра договорились…
– Я вас умоляю! – Леня молитвенно сложил руки. – Скажите, где у вас назначена встреча? Я могу сам передать ей эту сережку, а вам заплачу вместо нее премию за честность…
– А зачем это вам? – подозрительно осведомилась девушка.
– Я же вам сказал – мне режиссер велел ее непременно найти! Она нужна ему на роль темпераментной испанки, подруги каталонского контрабандиста…
– Ладно, – Алла оглянулась на дверь и достала из кармана передника массивную золотую сережку с крупным красным камнем и протянула ее Лене. – Отдайте сами, так и быть… и премии мне никакой не надо… только насчет кино – вы вправду можете меня устроить?
– Непременно! – ответил Маркиз честным голосом, почувствовав при этом болезненный укол где-то в районе поясницы. Возможно, это был укол совести, а может быть – просто колкая спинка плетеного кресла.
– Значит, на завтра мы с ней договорились, – громко зашептала Алла. – В одиннадцать часов, в торговом центре «Райский сад», возле птичника…
– Птичника? – удивленно переспросил Маркиз. – Какого еще птичника?
– Ну, сейчас же у каждого торгового центра своя фишка непременно должна быть, – пояснила Алла. – Где аквариум огромный, с разными экзотическими рыбами и даже с акулами, где африканская деревня, где, наоборот, полярная льдина с белым медведем, а в этом «Райском саду» большой вольер с тропическими птицами. Вот около этого птичника мы и договорились встретиться…
В дверях кухни снова появился Павел Васильевич.
На этот раз ему даже не пришлось подзывать Аллу – она все поняла по выражению его лица и направилась за очередным выговором.
– Земляникина! – прошипел метрдотель. – Ты хорошо слышишь? У тебя проблем со слухом нету?
– Нету… – честно призналась Алла.
– Я тебе что сказал? Что тебя за четвертым столом второй час дожидаются! А ты как была возле шестого, так и осталась! Тебе что – не нравится у нас работать?
– Не нравится, – решительно ответила честная девушка. – Если хотите, можете прямо сейчас меня уволить! Я в артистки перехожу! В кино буду сниматься! А вы сами можете клиентам настойку на клопах втюхивать!
Компаньоны договорились, что Лола загримируется под официантку Аллочку и пойдет на встречу со скандальной брюнеткой. Передаст ей серьгу и постарается выяснить, кто велел ей устроить сцену в ресторане «Бунин».
Запуганная будильником, Лола самостоятельно поднялась довольно рано. Но дальше начались сложности.
– Дорогая, – голос был вежлив, но Леня недовольно хмурил брови, – грим должен быть ненавязчив, ты совершенно не похожа на ту девушку, официантку.
– Но как я могу сделать себя похожей на нее, если никогда ее не видела? – вскричала Лола.
– Молодая девушка из приличной семьи, очень воспитанная… Глаза такие… наивные… – мечтательно проговорил Леня.
– Девушки из приличных семей не работают официантками! – вскипела Лола. – Уж как-нибудь эта приличная семья о ней позаботилась бы! Дала бы ей образование! Что касается наивных глаз, то самые наивные глаза у дорогих валютных проституток…
– Ну, представь себе скромную провинциальную барышню позапрошлого века…
– Да не валяй ты дурака! – рассердилась Лола. – Волосы у нее какие – темные, светлые?
– Вроде русые… глаза… кажется, голубые или серые…
Лола ловко нацепила парик и вставила в глаза светлые линзы.
– Ну?
– Щеки вроде бы попухлее у этой Аллочки… и нос пуговкой…
– Так?
– Что-то есть… – удивился Маркиз, – шмотки яркие не надевай, поскромнее что-нибудь.
Без пяти минут одиннадцать стеклянные двери торгового центра «Райский сад» раздвинулись, пропустив внутрь скромную голубоглазую девушку с русыми, гладко уложенными волосами, в платье фасона «Татьянка» и с таким выражением лица, как будто эта девушка только что дочитала «Дворянское гнездо» Тургенева и собирается приступить к «Вешним водам». В общем, эта девушка относилась к разряду тех, кого в наше время называют ботаниками.
В этом неземном создании трудно, да что там – практически невозможно было узнать Лолу, верную соратницу и боевую подругу Леонида Маркова по прозвищу Маркиз.
Сам Маркиз, увидев результат перевоплощения своей подруги, пришел в восторг и заявил, что рядом с Лолой побледнеют от зависти все великие актрисы прошлого и современности – от Рашель и Сары Бернар до Мерил Стрип и Пенелопы Крус.
– Нет, Лолка, ты все же выдающаяся актриса! – заявил он, напутствуя подругу. – Так изобразить наивность и непосредственность не под силу актеру средней руки!
Хотя Лола знала, что ее компаньон хитер и речист, как змей-искуситель, ей было приятно услышать эти слова.
Итак, она вошла в холл торгового центра и огляделась.
Посредине этого ярко освещенного холла красовалась скульптура в виде огромной человеческой ладони из хромированного металла. Те, кто бывал в «Райском саду» достаточно часто, знали, что у этой скульптуры есть небольшой секрет. Когда в торговом центре начинались большие рождественские и сезонные распродажи, хромированная ладонь гостеприимно раскрывалась, как бы приглашая покупателей на распродажу. Когда же распродажи заканчивались, пальцы скульптуры ловко складывались в выразительный кукиш.
Лола обошла гостеприимно раскрытую металлическую ладонь и встала на эскалатор, который быстро вознес ее на второй этаж центра, к сердцу «Райского сада» и его главному аттракциону – огромному вольеру с птицами.
Вольер был окружен восхищенной публикой. Основную часть ее составляли родители с детьми, которые пришли сюда специально ради этого птичника, но были здесь и вполне взрослые люди, которые пришли за покупками, но залюбовались удивительным зрелищем и застряли возле вольера.
Самым колоритным, пожалуй, был смуглый мужчина с длинными черными усами, в белоснежной чалме и таком же ослепительно белом костюме – наверное, индус или пакистанец. Он смотрел на экзотических птиц с восхищением пятилетнего ребенка.
И правда, здесь было на что посмотреть.