Сергей не смотрел, да и вообще ему было не до смеха.
Наконец сержант дал команду шеренгам сомкнуться и, когда все во взводе застыли плечом к плечу, более или менее напоминая воинский строй, произнес негромко:
— Вольно! — и глубоко вздохнул, будто ему предстояло сказать нелегкую правду. — Ничего, ничего не первый раз, — вяло начал он, поглядывая поверх голов, но с каждым новым словом ужесточая тон, — но, доложу я вам, дорогие товарищи курсанты, одной ногой вы пока еще на гражданке стоите, не вышли еще из вас с потом домашние пирожки и пышки, ватрушки и крендебобели. Зелены еще, ох зелены! И намучаюсь же я с вами — прям мурашки по телу уже сейчас бегают! И откуда вас понабирали на мою голову? За что наказание такое?! Ведь вы ж мне последние полгода дожить не дадите. Ведь угробите ж! Ой, зеленые, ну и подобрали зелень! — Сержант говорил жестко но ощущалась в его голосе вовсе не злость и не издевка — нечто мягкое, успокаивающее, как бы говорящее: пора привыкать, ребятки. Он впервые, пожалуй, слегка раздвинул губы в улыбке, но не стал от этого менее начальственным, внушающим уважение и даже легкий трепет. — Да вас по вашей зелени прям хоть в траву клади — не отличишь, где вы, где трава, это ж и маскировки не надо! — Говоря все это, он прохаживался вдоль строя, присматривался, то поправляя ремень кому-то, указывая на скособочившуюся пилотку или еще что. Остановившись совсем рядом с Сергеем, возле лопоухого и краснощекого парня, сержант вздохнул совсем тягостно и, переводя взгляд с одного на другого, добавил печально и тихо: — Да еще и позеленее травы будете, та хоть под солнышком немного дошла, точно, зеленее!
Будто окончательно утвердившись в своих подозрениях насчет новобранцев, он покачал головой и отошел подальше от стоящих, оценивая всех их вкупе.
Сергей глядел в пространство, стараясь не встречаться глазами со своим теперешним командиром. Ноги у него ныли, в спине что-то покалывало.
— Взвод, слушай мою команду!
Сержант отдернул рукав и уже в который раз посмотрел на часы, потом задрал голову к солнцу и, видимо, убедившись, что ни часы, ни солнце не врут, скомандовал:
— Нале-е-ево! Правое плечо, шагом…арш!
Занятия по строевой подготовке окончились. На сегодня, по крайней мере. Сергей шел, уставившись в затылок лопоухого паренька, и думал лишь об одном — как бы не сбиться с ноги.
— Раз! Раз! Раз, два, левой! Раз- Перед казармой, после чистки сапог и очередного тщательного осмотра, их распустили. До обеда оставалось минут десять. Ничего лучшего, кроме того как провести их в курилке под старым, разросшимся кленом, Сергей, придумать не смог. Он мечтал сейчас лишь об одном, чтоб его оставили в покое хоть ненадолго, дали бы собраться с мыслями, расслабиться, передохнуть. Но, как назло, время, такое тягучее и нескончаемое на плацу, в минуты отдыха летело, будто сорвавшееся с цепи после длительного и вынужденного застоя.
В курилке кроме Реброва было еще двое парней из второго взвода. Сидели они обособившись, трепались о своем, не обращая внимания на соседа, лишь дым сносило ветерком, да так, словно смолила целая рота.
Сержант появился незаметно, бесшумно. Сергей даже слегка вздрогнул, когда перед ним возникла фигура в выцветшей, почти белой гимнастерке, фигура, будто сконденсировавшаяся из знойного и тягучего воздуха вездесущим призраком. Призрак этот имел вполне реальные очертания, был весом и зрим.
— Ну, Серега, привет, что ли?! — сказал сержант.
Но руки Реброву не протянул.