– Замолчи, замолчи, замолчи!!!
– Маменька, давно следовало бросить это чудовище.
– Но я жалела его, я потратила лучшие годы своей жизни, пытаясь сделать из него человека…
Анита пригнулась, чтобы лучше видеть колдуна. Тот сжался под столом. Потускневшие глаза взглянули на нее, и тогда ведьма сказала:
– Теперь вы навсегда вместе.
– Видят боги, я хотела сделать из него настоящего мужчину, ответственного главу семьи…
По щекам колдуна текли слезы, но Анита безжалостно продолжала:
– Заклинание призвало их, они будут кружиться возле тебя днем и ночью, а ты ничего не сможешь поделать, теперь их не убить, не отогнать, они же бесплотны, они будут рядом каждое мгновение до самой твоей смерти.
– И какова благодарность? Когда я поняла, что он изменяет мне даже с этой коровой молочницей, решила поговорить с ним…
– Ты говорила беспрерывно с самой свадьбы, но никогда не слушала меня! – выкрикнул лорд Мосин.
– Кружиться возле тебя и днем, и ночью и говорить, говорить, говорить…
– Из-за тебя я… я лишился всей своей мужской силы!
– Помните, дочки, как я позвала вас и собралась решительно поговорить с ним, только раскрыла рот, как вдруг этот человек повысил на нас голос, он начал ругаться и запер нас в зале, а после поджег дом…
– Говорить, и говорить, и говорить… – продолжала Анита.
И тут Валдо Мосин закричал. В звуке, который он издал, смешались боль и ненависть, тоска и безграничный ужас – ужас перед осознанием того, что так будет до самой смерти.
– …И все лишь затем, чтобы это бесстыдное чудовище, оставшись без надзора, могло пуститься во все тяжкие, чтобы никто не мешал ему блудить с горничными, с ключницами, с…
Валдо, перевернув стол, длинным прыжком подскочил к распахнутому окну и выпрыгнул наружу.
– …с молочницами, с трактирщицами, с торговками, с кухарками, с прачками, с домохозяйками… Куда он подевался?
С самого своего появления призрачная мадам Мосин и ее дочки, удостоив лорда мимолетным взглядом, больше ни разу не взглянули на него. Из окна донеслись удаляющийся крик и глухой стук, когда тело свалилось на мостовую далеко под башней.
– Маменька, кажется, папенька выпрыгнули в окно.
Великанша оглядела пол у своих ног.
– Этот безответственный человек никогда не хотел слушать меня, всегда старался избежать серьезного разговора…
Фигура поплыла к оконному проему, две другие – за ней. Воцарилась тишина. Потом чей-то сдавленный, полный мистического ужаса голос из-под стены еле слышно прошептал:
– Запилила до смерти.
Анита встала и оглянулась. Стражники все еще лежали вповалку, но Шон Тремлоу уже выпрямился. Здоровяка покачивало, лицо его было бледным.
Из коридора донеслись быстрые шаги.
Призраки исчезли в окне. Анита подошла к нему, выглянула – вниз летели три силуэта, приближаясь к телу, распростертому на далекой мостовой. Раздался шум, ведьма оглянулась: несколько стражников уже встали, похватав оружие, остальные поднимались.
– А-а-атставить! – прогремело в дверях.
В комнату шагнул сержант. Нос его распух, на скуле расплывался синяк. За толстяком толпились стражники – не в красивых надраенных кольчугах, а в кожаных колетах. Не дворцовые гвардейцы, а городская стража.
Хитрые глазки сержанта оглядели комнату.
– Всем стоять!
Он быстрым шагом пересек помещение, покосился на Аниту и выглянул в окно. Некоторое время глядел, затем повернулся и спросил у нее:
– Это хто там внизу лежит?
– Лорд, – сказала Анита.
– Угу. А што за страсти над ним летають?
– Призраки его жены и дочерей.
Услыхав приглушенные голоса снаружи, сержант проворно отскочил, пригнулся за перевернутым столом, глядя в окно.
– …Нет, уж в этот раз тебе придется выслушать меня до конца, жестокосердный негодяй…
За окном проплыли четыре полупрозрачных силуэта. Трое что-то гундели заунывными голосами, а последний тихо ныл и всхлипывал. Явившиеся вместе с сержантом стражники попятились в дверях, выталкивая в коридор тех, кто стоял позади.
Призраки исчезли вверху, скребущие звуки их голосов постепенно стихли.
– Эх-ма… – сказал сержант сочувственно. – Вона как не свезло лорду нашему.
В дверях, раздвинув стражников, вновь появился офицер со срезанным плюмажем на шлеме. Бледно улыбаясь, он опасливо заглянул внутрь, обвел комнату взглядом, прислушался, расправил плечи и принял независимый вид. Стражники стали потихоньку расходиться – городские в одну сторону, ближе к сержанту, замковые – в другую, ближе к офицеру.
Толстяк поглядел на Аниту, на Шона и поскреб затылок.
– И чё нам теперь делать-та?
– Думаю, как и всякий честный сержант городской стражи, вы желаете стать капитаном, а значит, вам надлежит сию же секунду освободить ее величество из заточения в башне… Не так ли? – сказал Шон Тремлоу.
– Освободити… – Сержант задумчиво уставился на здоровяка – как и Анита, только ее взгляд выражал не задумчивость, а другое чувство.
– Можно было бы и освободити… – протянул сержант. – А ты, молодец, хто таков вообще?
– Шонтрайль де Тремлоу де Ривилль де Крайсак, кавалер Ордена Меча и…
– …племянник ее величества, – подсказал офицер из дверей.
– И в настоящий момент полномочный представитель Лиги ведьм, – закончил сэр Шонтрайль. – Идите в башню, капитан, исполните свой долг – освободите королеву.
Сержант покосился на Аниту и вдруг подмигнул ей.
– Равняйси! – заорал он. – Смирна-а! Слыхали, чё сказали его светлость?
Часть стражников, что были в доспехах попроще, выпрямились. Шон Тремлоу перевел взгляд на офицера.
– А вы, господин… господин начальник замковой стражи…
– Вообщ’то, пока еще не н’начальник, – сказал офицер.
– От ваших действий в ближайшие полчаса зависит, станете ли вы им… еще до вечера.
Офицер склонил голову, раздумывая, щелкнул каблуками сафьяновых сапог и обратился к бывшему сержанту:
– П’здравляю вас с н’значением. Башню, где томится наша н’счастная королева, охраняют трое к’лдунов почившего лорда. Городской и замковой страже н’длежит провести совместную акцию, не так ли, к’питан?
– Чё там – акцию, – проворчал толстяк. – Надрать задницы старым педикам, и весь сказ. Пошли, что ль?
– В башню! – скомандовал офицер.
Стражники, потолкавшись в дверях и погремев латами, скрылись.
Анита оперлась о перевернутый стол, провела ладонью по лицу и вздохнула.
– Вы уже… как вы себя чувствуете? – несколько неуверенно спросил Шон.
Ведьма чувствовала себя не очень – вырвавшееся наружу заклинание, посаженное в ее тело Бериндой и другими старухами из обители Лайл-Магель, оставило слабость и пустоту. Пытаясь прийти в себя, Анита прошлась по комнате. Голова слегка кружилась.
– Вы все вспомнили? – спросил Шон.
Встав возле двери, она вновь провела ладонью по лицу и заговорила:
– Я… теперь вроде да. Я как раз выспускной экзамен сдала и должна была на работу по специальности куда-нибудь устраиваться – но это осенью, а все лето было свободным… И тут старая Беринда сказала, что есть серьезное дело. Я согласилась, тогда… В общем, потом Беринда зачаровала меня, чтобы я не помнила о заклинании, да? Если бы что-то не получилось, если бы я не смогла… если бы под руку в нужный момент не подвернулся мужчина… Чтобы под пытками не рассказать Мосину весь план, я не должна была помнить всех подробностей?
– Вот именно. – Тремлоу подошел ближе. – Валдо окружил себя мужчинами, и все должно было сработать, но Лига решила подстраховаться и провести операцию совместно с Орденом Меча.
Она потерла лоб.
– Это заклинание… оно так и рвалось наружу. Я чувствовала себя… – Анита замолчала, раздумывая, как обращаться к этому человеку. – Сэр… я чувствовала себя так, словно…
Тремлоу склонил голову, пряча улыбку.
– По плану я должен был тогда сцепиться со стражниками, чтоб они и меня схватили. Но… не получилось. Инстинкты, знаете ли. Не вышло сдержаться – тело, так сказать, само собой дает сдачи обидчику. Но так или иначе после они все равно арестовали нас, так что я, как и задумывалось, был рядом. Чтобы уж… чтобы, как вы выразились, под рукой в нужный момент точно оказался…