Даже выкинутый из России в эмиграцию, Трубецкой в своей наглости потомственного чижа полагает, что то, что им на четырех человек готовили еду всего лишь повар с помощником и посудомойкой, это такое демократическое «упрощение быта», что Россия князьям Трубецким (мать его из рода князей Щербатовых) должна быть век за это благодарна.
Еще цитата: «Вина папа пил очень мало, что не мешало все же, при всей скромности нашего погреба, выписывать из Германии бочонками любимый папой рейнвейн, а специально для дедушки держать какую-то замечательную мадеру. При званых обедах подавать за столом русское вино казалось тогда неприличным, для них было совершенно необходимо бордо – красное и белое – и, надо сказать, что такого сотерна или икема, который я пил у нас и у других в России, во Франции мне пить не приходилось. У нас были отличные наливки, запеканки и фруктовые ликеры домашнего изделия, но на обедах с гостями эти напитки не подавались, не говоря уже о разных квасах – хлебном, сухарном, клюквенном, яблочном, и водичках – черносмородиновой и др. Все это подавалось только за нашим обычным столом. Водки у нас в доме почти не употребляли, а мы с братом до самой Мировой войны ее совсем не пили (не считая иногда зубровки)».
Что же взамен давали России князья Трубецкие? Дед Трубецкого еще помнил, что в молодости он служил адъютантом главнокомандующего под Севастополем. Но отец Трубецкого уже вольный философ. И сам Трубецкой отслушал курс Московского университета на историко-филологическом факультете. Брат его тоже окончил филологический. Поскольку слово «чиновник» Трубецкой считал уничижительным, то после получения диплома он несколько лет до Первой мировой войны ошивался за границей, посещая памятные и злачные места по всей Европе.
С началом войны «закосил» от армии, сославшись на плохое зрение (на данных в книге фото его нигде нет в очках), устроился в «Союз земств и городов» (видимо, для того, чтобы во время войны носить хоть какую-то форму) и поставлял в армию кожу на подошвы, лопаты и т. п. И вся его родня была такая. Уже в 1917 году, после Февральской революции, катастрофически не хватало мужиков ни на фронте, ни на селе, у его тетки, княгини Новосильцевой, мобилизовали официантов. И тетка подала заявление в суд с возмущенными словами: «Дело дошло до того, что нам за столом подавала женская прислуга!» И плевать было этой самке чижа и на войну, и на Россию, главное – чтобы за столом ей мужчины прислуживали!
В своем праве чижа паразитировать Трубецкой совершенно откровенен. Он, к примеру, пишет:
«А уж, кажется, в «недемократичности» нашу армию последнего периода упрекнуть было невозможно! Скорее – наоборот. Высший командный состав армии был обычно скромного, а часто – очень скромного происхождения. Чего, кажется, скромнее происхождение, например, генералов Алексеева и Иванова, занимавших в нашей армии самые высшие посты. И это было не исключение, а скорее правило. Например, можно отметить, что за время Мировой войны ни один главнокомандующий или командующий армией не носил громкой, тем более титулованной русской фамилии! Люди с такими именами сражались на куда менее видных постах. И это нельзя назвать неожиданным для тех, кто следил за эволюцией в отношении к военной службе среди нашей аристократии и высшего дворянства. Среди этого слоя общества, тоже за последний период русской истории, начался какой-то отход от армии, при этом менее понятный, чем в рядах интеллигенции. Вот пример из истории нашей собственной семьи, но типичный для многих. Поколения три тому назад все наши предки были военными, а в следующих поколениях военных, наоборот, было очень мало. При этом «интеллигентского» отталкивания от армии у нас не было. Как сейчас помню ответ моего отца – это было в мои студенческие годы – на уговоры войти в какое-то пацифистское «Общество мира». «Я признаю в России только одно «Общество мира», – ответил мой отец, – русскую армию!» Характерно, что у меня как со стороны отца, так и со стороны матери оба прадеда были полные генералы, деды, служившие в гвардии, ушли в отставку еще в обер-офицерских чинах, мой отец только отбыл воинскую повинность, и единственный из четырех сыновей деда был офицером запаса».
Как вам нравится этот бывший князь, а теперь «интеллигент»? Ведь это позор, что они, Трубецкие, владеют сотнями тысяч десятин русской земли, паразитируют на ней, болтают красивые слова о русской армии, а защищать эту землю и себя поручают Ивановым и Алексеевым!
Мне могут сказать, что наши старинные дворянские роды были большими гуманистами и интеллигентами, крови не любили и по большей части употребляли себя в гражданской службе Отечеству, раз царь Петр I предусмотрел и такую их службу. А как же! Разогнались они!
Вот, к примеру, календарь-альманах «Царь-колокол» на 1913 год, в нем справочные данные об императорской фамилии Романовых и о Главном управлении России. Всего в справочнике указано (кроме царя) 275 главных лиц этого управления – министры, начальники департаментов, командующие округами, флотами, губернаторы, градоначальники, послы и т. д. Среди них титулованных дворян всего 34 человека: по одному князю из родов Кочубеев, Львовых, Оболенских, Горчаковых и Мосальских; 8 графов – по одному из родов Голенищевых-Кутузовых, Воронцовых-Дашковых, Мусиных-Пушкиных, двое из рода Татищевых и двое из рода Игнатьевых. Итого – 13 человек. Вы спросите – а кто же остальные титулованные дворяне, недостающие до числа в 34 человека? А остальные – это немецкие, французские и прочие бароны и графы – от барона Таубе до графа Бреведон де ла Гарди. А всего иностранцев 74 человека из 275 человек Главного управления России – 27 %.
При этом говорить о засилье немцев в России можно было бы только в том случае, если бы все остальные должности Главного управления были переполнены князьями Долгорукими, Трубецкими, Щербатовыми, Новосильцевыми и т. д. и т. п. Но ведь этих дворянских чижей не было ни в губернаторах, ни в послах. Им на шее крестьян было очень хорошо, посему и не желали они России служить, предоставляя царю вместо них нанимать на службу немцев. В итоге дворяне Россию обжирали, а служили ей немцы и те дворяне из русских, кто дворянство недавно выслужил, а таких было полно и в Главном управлении России – всяких кияшко, галкиных, хвостовых, озеровых и прочих сидоровых.
Это одна сторона медали, давайте оценим и другую.
В результате вольности, данной Петром III дворянству, вольности, позволившей им жить за счет труда крепостных крестьян, у дворян образовалась масса свободного времени, которое человек обязан использовать для своего человеческого предназначения – для творчества. А как на самом деле русское дворянство использовало это время?
Официально основная их масса была сельскими хозяевами, и естественным результатом их творчества был бы резкий подъем аграрного сектора России. Но посмотрите любой дореволюционный справочник по сельскому хозяйству и убедитесь, что польза России от дворянства в этом вопросе была просто нулевой. Ни единого усовершенствованного дворянами сельского орудия – вся новая сельскохозяйственная техника поступала из-за рубежа. Ни единой породы скота или птицы, несмотря на то, что Россия имела очень перспективные линии, скажем, необычайно устойчивый к болезням серый украинский крупнорогатый скот или киргизскую, необычайно выносливую к работе и кормам лошадь. Славившаяся своей молочной продуктивностью холмогорская порода скота – работа архангельских крестьян. Орловский рысак и русская тяжеловозная лошадь – это дворянские забавы, не имевшие никакого практического значения. Вся остальная работа немногих «культурных» помещиков сводилась к выписке из Англии, Германии или Голландии производителей.