Лиз сморщила лоб.
– О чем ты толкуешь, не пойму?
– О мировоззрении, милая моя! Когда начнешь общаться с толстосумами, те раскусят тебя после пятиминутной беседы.
– Что меня раскусывать, я…
– Ты сразу дашь понять – невольно, разумеется, – что не их поля ягода. И они, скорее всего, не захотят с тобой общаться. А может, даже выступят против того, чтобы ты жила в районе, где простому люду не место.
Выражение в глазах Лиз вновь сменилось, на сей раз в них возникла растерянность.
– Против? Но чем мы плохи – я, Бенни и наши малыши?
– Тем, что вы не такие, как они. У вас все другое – вкусы, манеры, привычки, взгляды на жизнь. Вы все еще остаетесь представителями своего класса, хотя случай забросил вас в другие слои общества. Однако для тамошних обитателей вы чужие. Выскочки, одним словом. Поэтому, когда ты и твоя семья поселитесь рядом с этими людьми, еще неизвестно, захотят ли они терпеть ваше присутствие.
– Мы же не в их домах собираемся разместиться, – словно защищаясь, заметила Лиз.
Кора вздохнула.
– Все-таки ты не понимаешь. Как бы тебе объяснить… Даже если у вас будет роскошная вилла с бассейном, ухоженный сад, на газоне травинка к травинке, а также правильные автомобили, одежда и прочее, все равно вы останетесь для жителей престижного района чужаками – не потому, что недавно приехали туда, а из-за своего, как я уже говорила, мировоззрения! Что ты так смотришь? Улыбайся, улыбайся… Когда мамаши-богачки запретят своим детям дружить с твоими малышами, вспомнишь мои слова!
Последняя фраза заставила Лиз озабоченно нахмуриться.
– Что ты так наседаешь… я ведь не спорю. Хм… Так в чем суть твоего совета, не повторишь?
– В двух словах: ты должна перестать рассуждать как жена инженера. Думай как миллионерша!
– А… как она думает? – осторожно спросила Лиз.
– Она, – с усмешкой произнесла Кора, – мыслит другими категориями. Например…
– Вот-вот! Очень хотелось бы чего-то наглядного.
Кора состроила гримасу.
– Не перебивай. Лучше скажи, какую сумму ты готова выложить за чистокровного арабского жеребца?
– Что-что? – протянула Лиз. – Какой еще жеребец? Он мне даром не нужен…
– Потому что ты жена инженера. А какая-нибудь миллионерша сразу смекнула бы, что к чему. Потому что у нее – или у ее супруга – есть конюшня, где содержатся…
– Хорошо-хорошо, поняла! – замахала Лиз руками. Потом в ее глазах промелькнула какая-то мысль. – Кстати, а сколько стоит такой жеребец?
Кора рассмеялась.
– О, уже лучше! Схватываешь урок на лету. Племенной жеребец, к твоему сведению, может стоить миллион долларов и выше.
Лиз удивленно присвистнула, но тут же прикрыла губы пальцами, очевидно вспомнив, что свистеть в доме – плохая примета.
– Ты стала еще суевернее, чем была, – с усмешкой констатировала Кора.
– Потому что сейчас для этого больше поводов: мне и прежде было что терять, а уж теперь тем более! – После короткой паузы Лиз спросила: – Выходит, твоя затея с приютом для животных тоже лежит в русле нового мышления?
– А разве сама ты никогда не слышала о том, что многие состоятельные люди – киноартисты, например – берут животных под свою опеку?
– Так уж и многие! – хмыкнула Лиз.
– Хорошо – некоторые. Те, кому небезразлична судьба остающихся без помощи животных.
Лиз на минуту задумалась.
– Гм, и давно ты начала размышлять подобным образом?
– Давно. Можно сказать, много лет вынашиваю идею создания собственного фонда защиты животных, но… деньги появились только сейчас!
Сестры посмотрели друг на друга и рассмеялись.
Деньги, о которых шла речь, появились внезапно, хотя и нельзя сказать, что неожиданно. Сумма составляла ни много ни мало двести пятьдесят миллионов долларов. Таков был джекпот, выпавший Коре при игре в лотерею. Выигрыш она разделила с сестрой, потому что таков был уговор: Кора и Лиз каждый месяц поочередно покупали по десять лотерейных билетов в надежде, что когда-нибудь им повезет.
Как ни странно, чудо произошло, причем даже превысило ожидания сестер. Многократно! Потому что ни о каких миллионах они и не думали. Предел их мечтаний ограничивался несколькими десятками тысяч долларов – пятьюдесятью, семьюдесятью, не больше. А тут сразу двести пятьдесят миллионов!
– Что с ними делать? – Это были первые произнесенные Лиз слова, после того как она узнала сногсшибательную новость.
Что ж, находясь в состоянии шока, и не такую глупость сморозишь.
Уплатив налог государству, сестры разделили остаток, затем подарили родителям по пять миллионов – Лиз отцу, Кора матери – и дальше стали распоряжаться деньгами по своему усмотрению.
Став полновластной хозяйкой настоящего состояния, Кора тоже поневоле задумалась над тем, что же, собственно, делать дальше. Ведь сейчас она могла позволить себе что угодно!
От этой мысли кружилась голова…
Для начала Кора бросила работу.
До того момента, когда выигрыш в одну минуту перевернул ее жизнь, она трудилась в органах социальной защиты, занимающихся уходом за больными, престарелыми и нуждающимися в помощи. По долгу службы посещая подопечных, Кора собственными глазами видела, с какими трудностями порой приходится сталкиваться подобным людям. Особенно таким, у кого нет близких или же те находятся далеко – в другом штате, например.
Вероятно, работа и навеяла Коре мысли о трудном положении животных, в силу разных причин утративших хозяев, или диких, но нуждающихся в медицинской помощи.
Бедняжки даже не могут сказать, что у них болит, когда они последний раз ели или пили, горестно размышляла Кора. А мы, люди, думаем, что они в порядке. Но если бы мы увидели всю картину страданий, то ужаснулись бы. Эх, если бы я только могла…