Только решительный отказ от принципов военного коммунизма и переход к новой экономической политике – НЭП дали России последний шанс снова встать на ноги. А ведь секрет этого чудодейственного спасения был удивительно прост: в самый последний момент, в крайнем отчаянии Ленин отказался от губительного революционного безумия и обратился к такой непреходящей ценности, как здравый смысл. Он позволил людям немного свободы мыслей и действий, разрешив им опереться на вечный посох труда и собственности, а не на штык с ружьем. И дело сразу пошло на лад!
Но даже явный успех НЭП не просветил мозги Ленину и его ближайшим соратникам. Как свидетельствует наш известный экономист и публицист Г. Попов, и при НЭП идея мировой революции устояла. Он пишет:
«Гарантию от бюрократического перерождения советской власти Ленин видит в мировой революции. И желание ускорить мировую революцию силами СССР было столь сильным, что почти все деньги, полученные от успешного НЭПа, были брошены на разжигание революции в Германии».
Так, только ступив на путь более или менее разумного хозяйствования при НЭП, большевики тут же сами начали рыть себе могилу. Нет, ничто не могло переубедить их, они всегда видели свое спасение только в терроре под знаменем мировой революции, в чем мы еще не раз убедимся при чтении последующих глав.
О чем писали и говорили
...
«Война! Сколько о ней переговорено и передумано в эти годы ссыльными. Их всех объединяло страстно отрицательное отношение к этой безумной войне, особенно бессмысленной для России, которая не нуждалась ни в вершке территориальных приобретений. Но – не состоялась надежда, что социалистические партии Европы будут бороться каждая с империалистическими стремлениями у себя дома: дико, но оказалось, что там рабочий класс испытывал больше общности с национальной политикой своих правящих классов, чем с международными задачами пролетариата. Только мы, русские, были от этого свободны! – и не желали быть такими близоруко-практичными и не принципиальными, как наши западные братья. Однако мало было надежды, что эта война окончится в условиях народных восстаний, – а тогда чьей же стороне желать победы? Из Европы приходили издания, что Ленин выставлял „национализм наоборот“: желать и добиваться поражения России…
И вдруг – грянула революция! И получила по наследству эту войну. И русские социалисты из гонимой безответственной оппозиции вдруг превратились в хозяев революционной страны. И это вызвало психологический перелом к войне…
Но с первых же дней – и острая тревога за судьбы революции. С этой орущей солдатской массой на самом деле не было понимания, это не рабочий класс, это – стихия без определенных социальных идеалов, она даже не отдает себе отчета в совершающемся и таит в себе опасность как анархии слева, так и контрреволюции справа. Российские социал-демократы давно знают из марксизма: революция не может совершить прыжка от полуфеодального российского строя и сразу к социалистическому, предел возможных завоеваний сейчас – демократизация страны на базе буржуазно-хозяйственных отношений. Но такое внезапное присоединение к рабочему классу многомиллионной вооруженной армии заманивает социалистические партии на самые крайние эксперименты, навязать волю социалистического меньшинства всей стране – а это может привести к взрыву и контрреволюции, и будет распад революции».
А. Солженицын. «Красное колесо», «Апрель семнадцатого»
Из российских газет 1917 года:
...
«Ленин предлагает вместо войны – “свержение всех капиталистических правительств в мире” и предполагает, что это будет короче? Но быстрее взять Берлин, чем заставить весь земной шар перейти к социалистическому строю».