— Не надо так о Марке. Прошу.
— Любишь, значит, его?
— Очень люблю.
— Ну ничего. Вы только год женаты. Вот приглядишься получше… Кстати, как у тебя с работой?
— Работаю.
— Все у него?
— Да.
— А зачем?
— Не хочу дома сидеть.
— Это правильно. Работать, Мариночка, надо, только… Я слышал, у тебя проблемы?
— Какие проблемы?
— Консультировался у врача. Ну ты не смущайся, я же твой адвокат! Я о твоей фобии телефонной. Как она?
— Прошла.
— Мариночка, ты сейчас правду говоришь?
— Да.
— А почему голос такой?
— После того как позвонили и сказали о дяде, мне снова страшно подходить к телефону.
— Вот и уходи с работы. Что за глупая идея — работать секретарем на телефоне?
— Марк посоветовал. Чтобы вылечилась.
— Так он знает?
— Да.
— Тоже мне, психотерапевт! Это врач тебе должен говорить, как лечить, что лечить. Обещай мне, что обязательно проконсультируешься у психотерапевта. Обещаешь?
— Да.
— Записывай номер счета и банк, где лежат деньги…
Звонок.
— Рина? Почему ты молчишь?
— …
— Рина? Ответь мне, Рина! Не молчи!
— Да. Алло?
— Что с тобой? Опять?
— Это ты, Марк?
— Конечно, я. Что случилось?
— Откуда ты звонишь?
— Из машины.
— Я тебе много раз говорила, чтобы не звонил из машины! Чтобы ты не смел звонить из машины! Ты в аварию попадешь! Положи немедленно трубку!
— Положить? Куда положить? У меня в руке мобильный телефон.
— Тогда я положу!
— Рина, постой. Я все сделаю, как скажешь, только не клади трубку! Ведь потом ты к телефону не подойдешь.
— Марк…
— Рина, я припарковался. Не клади трубку. Ты в жутком состоянии. Кто-то звонил?
— Нет. Два раза ошиблись номером.
— И ты в таком состоянии?! Самая настоящая истерика: голос дрожит, да и руки, наверное, трясутся. Трясутся?
— Да.
— А пульс? Как твой пульс?
— Учащенный. Давление, кажется, подскочило.
— От того, что кто-то два раза ошибся номером! Нет, это уж слишком! Знаешь, больше не выходи на работу. Это была моя ошибка.
— Ты хочешь запереть меня в четырех стенах?!
— По-моему, ты просто видеть не можешь телефона, а уж целый день отвечать на звонки клиентов…
— Ты сам говорил, что мне будет полезно.
— Ошибся. Я и не думал, что все так серьезно! Это же нелепость какая-то: до жути бояться телефона! Это же… Ну, извини, извини. Не плачь. Рина? Только не плачь. Ты меня простишь? Я хотел как лучше.
— Все вы хотите как лучше! Я тебя очень прошу: не звони мне из машины. Только не из машины. Телефон — это убийца. У меня плохое предчувствие, Марк.
— Рина, я абсолютно нормален. И мне не страшен никакой телефон.
— Все равно. Не звони.
— Я сейчас приеду. По-моему, ты плачешь.
— Все в порядке. У меня все в порядке.
— Послушай меня, родная. Я очень тебя люблю. Ты слышишь?
— Да.
— Я очень тебя люблю. С того самого дня, как мы познакомились. Ты помнишь?
— Да. Места в театре оказались рядом. Ника купила два билета и заболела. Все первое действие между нами было пустое кресло, а после антракта ты пересел.
— У дамы, сидящей передо мной, была слишком пышная прическа. А мне так хотелось увидеть еще и балет.
— И ты спросил меня: «Вам нравится?» По-моему, больше всего на свете ты боялся, что я отвечу «нет».
— Нет ничего глупее мужчины, обожающего балет. Я боялся показаться смешным. Ты первая женщина, которая меня поняла.
— Потому что тоже люблю балет?
— Смеешься? Да? Смеешься?
— Нет. Мне не до смеха.
— Но хотя бы улыбаешься?
— Да, Марк, я улыбаюсь.
— Ну, наконец-то! Целую тебя крепко-крепко, девочка моя. Целую, целую, целую…
— Мне уже легче, Марк.
— Ну, слава богу!
— Не бросай меня!
— Я уже еду. Просто хотелось, чтобы на пороге ты наконец встретила меня с улыбкой. Ты встретишь меня с улыбкой?
— Да. Спасибо тебе.
Звонок.
— Алло?
— Рина? Это Ника.
— Ника?! Как я рада!
— У тебя такой счастливый голос!
— Правда?
— Что-то случилось?
— Да. Случилось.
— Ты такая загадочная.
— Ты знаешь, я не очень люблю говорить о своей личной жизни…
— Подруге. По секрету. На ушко. Рина?
— Только что звонил Марк. Он едет домой.