– Значит, Соева надо убрать?
– И сегодня же. После наряда он обязательно поедет в станицу.
– Я тебя услышал, доложу Тагаеву. Думаю, что вопрос по Соеву будет решен. У нас есть кому в станице сыграть роль брошенного женой мужика. А сейчас идем к ферме.
Штеба закатал штаны, чтобы краска, имитировавшая кровь, не попала на тропу, и двинулся к коровникам.
Асигов вызвал по сотовому телефону Тагаева:
– Сарак! У нас все!
– Сработали, как надо, я видел. Давайте к ферме.
Переговорив с Муссой, Тагаев набрал номер:
– Малик?
– Да, Сарак?!
– Подгоняй машину. У тебя не более пяти минут.
– Уже еду.
В 12.35 «ГАЗ-66» с тентом подобрал боевиков и пленников – Штебу связали так же, как и Бакарова, – и, обходя многочисленные овраги и балки, пошел к шоссе. В 13.05 он свернул с асфальта на грунтовую дорогу, уходящую в горное ущелье, а спустя еще полчаса въехал в брошенный аул Боксар, в тридцати восьми километрах от хутора Калач, где в это время Степан Гулеба пытался связаться с отделом внутренних дел станицы Горская.
Вызов проходил, но тут же срывался. Хуторяне спрятались в домах, и только Дунина находилась рядом:
– Ну, что ты, Степан, не можешь дозвониться?
– Да черт его знает, что с этой связью. То нормально работает, то хрен дозвонишься.
– Звони по сотовому.
– Черт, о нем я и не подумал.
Хозяин фермы достал телефон, дрожащим пальцем набрал номер.
– Дежурный по ОВД лейтенант Кислов.
– Это Степан Гулеба, с хутора Калач.
– Очень приятно. И что у вас произошло?
– Вы не в курсе, что у нас были замечены вооруженные люди и утром на хутор приехала группа спецназа?
– Так, подождите, Калач. Да, действительно, к вам выехали спецы. И что?
– А то, что на старой ферме только что закончился настоящий бой!
– Что? Бой?
– У тебя, лейтенант, со слухом плохо?
– Какой бой?
– А я знаю? Только стреляли сильно.
– Что сейчас у вас?
– Сейчас тишина. На старой ферме никого не видно. Хотя нет, к ней подошел грузовик.
– Где же спецназовцы?
– А ты приезжай сюда и посмотри. Нет спецназовцев, никого нет, только «УАЗ» их стоит в кювете, в нем водитель, но он не шевелится.
– Я понял вас. Ожидайте, к вам подъедут.
– Давайте быстрее, а то у нас народ по хатам забился, боится.
– Все, отбой!
Дежурный по ОВД переключился на начальника:
– Товарищ майор, только что из хутора Калач звонил Степан Гулеба.
– И что?
– Он сказал, что на ферме, где вчера были замечены подозрительные люди и куда выехала группа отряда спецназа, произошел бой. Сейчас там тишина, но ни спецов, ни посторонних не видно. Наблюдается только машина спецназа. Она в кювете.
– Твою мать! Этого еще не хватало.
– Мне выслать наряд в Калач?
– Какой наряд, Кислов, это дело спецназа. Наших предупредить о случившемся, чтобы перекрыли дороги в станицу, и вызвать в отдел всех полицейских. А с командиром отряда я свяжусь сам. Ты понял меня?
– Так точно!
– Выполняй!
Начальник ОВД набрал номер командира отряда. Подполковник Губарь находился в служебном отсеке штабного модуля.
– Слушаю! – поднял он трубку.
– Этой майор Иванов.
– Что случилось?
– С дежурным по ОВД только что связался владелец фермы в Калаче, Гулеба.
– Дальше? – напрягся командир отряда.
– Этот Гулеба сообщил, что у хутора был бой.
– Бой?!
– Так точно. Сейчас там все тихо, но ни ваших, ни посторонних людей из хутора не видно. «УАЗ» группы стоит в кювете. В кабине водитель, судя по всему, мертвый! Такие вот дела, Борис Викторович. Я могу послать на хутор наряд.
– Не надо. Сами разберемся.
Губарь переключил коммутатор:
– Сергушин?
– Я, товарищ подполковник!
– Быстро группу в машину и к штабу. В полной боевой экипировке.
Капитан Андрей Сергушин, командир второй штурмовой группы, не стал задавать ненужных вопросов.
Губарь вызвал и свой «УАЗ».
В 14.10 колонна отряда прибыла на хутор. Группа Сергушина сразу же разделилась. Трое пеших бойцов пошли по тропе, «УАЗ» поехал по дороге.
Командир спрыгнул из своей машины на землю, и к нему тут же подбежал Гулеба:
– Господи, что же это происходит?
– Кто-нибудь к старой ферме ходил? – спросил подполковник.
– Нет, кто ж пойдет, когда там страсть такая.
– Кто и что видел из местных?
– Да точно никто и ничего, только стрельбу слышали, сильно стреляли и от тропы, и с дороги. А «УАЗ» видно, если отойти немного вправо.
– Товарищ начальник, – подошли к ним Дунина с сыном, – вот Колька мой говорит, что видел, как после стрельбы к ферме подъехала грузовая машина, а потом уехала в сторону шоссе, но не по дороге, а по степи.
– Видел? – спросил у паренька Губарь.
– Видел.
– Что за грузовик был?
– Военный, с тупой «мордой».
– Что значит, с тупой «мордой»?
– Его мужики еще «шишигой» называют.
– «ГАЗ-66». В кузове люди были?
– Были.
– Сколько?
– Ну, человек шесть, может, больше, может, меньше.
– Откуда ты видел грузовую машину?
– С чердака своего дома. Как стрельба началась, я сразу на чердак, там окно, через него и видел.
– Что еще заметил?
– «УАЗ» заметил, водитель в нем, голова набок, а так за рулем. Еще видел, как кого-то тащили из-за коровника к машине. Потом его бросили в кузов.
– Все?
– Да вроде.
Радиостанция Губаря сработала сигналом вызова.
– Станица! – ответил командир отряда.
– 02! У нас тут Тарас и Краб!
– Убиты?
– Да.
– А Бакар с Хохлом?
– Их нигде нет, на тропе труп кого-то из местных. Видны следы «шестьдесят шестого». Попробовать догнать?
– Нет! Это уже бесполезно. Я сейчас подъеду, оцепите ферму.
– Есть!
– Кто-то из ваших сопровождал группу? – спросил у Гулебы подполковник.
– Да, скотник Михай. Он пошел с двумя офицерами по тропе, показать дорогу.
– Вот и показал.
– Что?
– Убит ваш скотник.
– Вот те на! А я еще ругал его, – протянул Гулеба.
– Собрать всех, кто что-либо видел и находится здесь, – приказал Губарь. – Остальным быть во дворах, нечего тут толкаться. Понятно?
– Понятно.
Командир отряда сел на место старшего своей командирской машины и приказал водителю:
– К ферме!
Глава вторая
Спустя несколько минут командирский «УАЗ» остановился у машины группы Крабова. Там Губаря ждал капитан Сергушин. Подполковник вышел из машины, подошел к расстрелянному автомобилю, уткнувшемуся капотом в земляной вал, посмотрел на убитого сержанта Тарасова.
– Одиночный выстрел в голову, – сказал Сергушин. – Стреляли с близкого расстояния. Тарас бронежилет надел, не помогло.
– Где Крабов?
– Метрах в тридцати отсюда, недалеко от силосной ямы. Убит также одиночным выстрелом в голову, в переносицу. И тоже с близкого расстояния. Но Дима двух «духов» либо завалил, либо ранил. Березин нашел кровь у валуна справа от дороги и на вершине силосной ямы. Краб отстрелял половину магазина. По нему тоже били плотно, и у дороги, и на вершине ямы много стреляных гильз от «АК-74».
– Если неизвестные атаковали машину от фермы, то почему Крабов, видевший, как был убит Тарасов, решил пробиваться к силосной яме? Почему не стал отходить к хутору?
– Думаю, он надеялся на проход к объекту Бакарова и Штебы, которые шли по тропе. Краб хотел занять высоту в торце ямы, откуда мог держать под обстрелом почти все пространство фермы, тем самым помогая Бакару и Штебе подойти к коровникам с тыла. Но… у самой ямы его ждал снайпер, вооруженный автоматом. Скорее всего, он расстрелял и Тараса, а сам остался цел и невредим.
– Бакар со Штебой действительно шли по тропе в сопровождении местного скотника. Его труп вы нашли, а где тела Павла и Семена?
– Тел нет. Следов крови тоже. Только гильзы с обеих сторон тропы, и на холме, и углу коровника. Со стороны фермы стреляли «духи». То, что боевикам удалось первым залпом убить только гражданского, а наши парни с тропы открыли огонь, говорит о том, что там завязался позиционный бой. Что произошло дальше, неизвестно.
– По словам хозяина новой фермы, стрельба велась сильная, с тропы в том числе, но она прекратилась так же быстро, как началась. И это странно. Бакаров и Штеба слышали, как вел бой Крабов, они должны были связаться с ним.
– Не могли. Радиостанция осталась в «УАЗе», Крабов не мог вытащить ее, а телефон его нашли недалеко от дороги, видно, выскочил из куртки, когда Дима прыгал на обочину.