И они направились в сторону дома. По пути, уже недалеко от норы Ларссонов, им повстречались двое зайчат, Йокке-Йо и Туффе-То. Увидев, что их друг Людвиг Четырнадцатый не один, а со старшим братом, они сразу хотели было пуститься наутёк. Но оказалось слишком поздно. Потому что Людвиг уже окликнул их:
– Вы где были?
– В лавке. Мы ходили покупать медовые пряники, – ответил Туффе-То и показал кулёк.
– Ой-ой-ой! – завздыхал вдруг Лабан. – Ой, моё бедное горлышко!
– У тебя болит горло? – посочувствовал Йокке-Йо.
– Ещё как! – запричитал Лабан. – Мы с Людвигом только что были у доктора Филина. Он сказал, что я тяжело, очень тяжело болен. И есть только одно лекарство, которое мне поможет.
– Это какое же? – спросил Туффе-То.
– Медовые пряники, – вздохнул Лабан. – Мёд, сказал мне доктор Филин, не просто очень полезный, приятный и вкусный, он может мгновенно вылечить горло.
– Так вы, наверно, идёте покупать медовые пряники? – решил Йокке-Йо.
Лабан сделал вид, что прямо сейчас заплачет.
– Я ничего не могу купить, – начал он жалобно всхлипывать. – У меня совсем не осталось денег, которые я получил на неделю, а папа не даёт больше. Поэтому и приходится ходить с больным горлом.
Зайчата долго недоверчиво смотрели на Лабана.
– Это правда? – спросил наконец Йокке-Йо. – Ты нас не обманываешь?
– Стал бы я обманывать вас, лучших друзей Людвига Четырнадцатого? – ответил Лабан. – Скажи сам, Людвиг, разве я обманываю?
И он так больно ущипнул Людвига Четырнадцатого за кончик хвоста, что тот вместо «нет» завопил во всё горло:
– А-а-а!
– Что ты хочешь сказать? – в один голос спросили его Йокке-Йо и Туффе-То.
– Мой братишка хотел сказать «нет», но от волнения он то и дело путает в словах буквы, – ответил за него Лабан. – У него получилось «а-а-а», но имеет он в виду «нет».
– Твой брат говорит правду? – засомневался Туффе-То.
– А-а-а! – снова завопил Людвиг Четырнадцатый, потому что Лабан опять пребольно ущипнул его за хвост.
– Ну вы же сами слышали, что он отвечает «да», – подтвердил Лабан. – Только первая буква получилась неразборчиво. Подумайте сами, с какой стати мы вздумали бы вас обманывать? Слышите, я сам говорю с трудом, мне лучше бы сейчас помолчать. Нельзя слишком напрягать голос… вот, горло опять разболелось. Кха-кха-кха. – Он сделал вид, что раскашлялся. – Ах, был бы у меня сейчас хоть один, хоть крохотный медовый пряничек!
Зайчишки некоторое время стояли в задумчивости. Наконец Йокке-Йо сказал:
– Только потому, что ты брат Людвига Четырнадцатого, мы отдадим тебе наши пряники. На, бери весь кулёк.
– Тысячу-миллион раз спасибо, – ответил Лабан. – Во всём нашем лесу нет друзей лучше. Никогда вас не забуду.
Глава четвёртая
* * *
Когда зайчата скрылись, Лабан расхохотался, колотя себя лапами в грудь.
– Ура-ура, да здравствует хитрость! Вот что делает лис, если ему очень захотелось медового пряника. Ну разве это не удовольствие – одурачить мелюзгу?
На беду, Йокке-Йо и Туффе-То ещё не успели далеко убежать. Они услышали слова Лабана и тут же вернулись.
– А мы-то считали тебя нашим лучшим другом, – сказал Йокке-Йо и укоризненно посмотрел на Людвига Четырнадцатого.
– Значит, ты обманул нас, – сказал Туффе-То. – Мы больше никогда с тобой не будем играть.
И ускакали опять. А Людвиг Четырнадцатый ужасно расстроился.
– Разве можно было так поступать с моими лучшими друзьями? – чуть не заплакал он. – Неужели тебе не стыдно?
– С чего это мне должно быть стыдно? – ухмыльнулся Лабан. – Глупые зайчишки и без медовых пряников обойдутся. А тебе с ними вообще дружить незачем. Слышал, что папа тебе велел?
Он развернул кулёк и облизнулся.
– Мм, до чего же вкусно пахнет! Я, пожалуй, съем сейчас сразу всё.
– Ну и окажешься дураком, – хмыкнул Людвиг Четырнадцатый.
Лабан уже успел засунуть в кулёк лапу. Но тут он удивлённо посмотрел на своего брата:
– Окажусь дураком? Я, самый хитрый в лесу? Это почему?
– Будь я в твоей шкуре, я бы не стал трогать пряников, пока мы не придём домой, – объяснил Людвиг Четырнадцатый. – Представь только, с какой завистью будут смотреть на тебя братья и сёстры, когда ты станешь есть медовые пряники, а им не дашь ничего.
Лабан на время задумался.
– Пожалуй, и ты иной раз бываешь не так уж глуп, – согласился он. – Я сделаю, как ты говоришь, припрячу этот кулёк дома, а есть пряники начну при всех, вечером.
Они уже были у входа в свою нору. Там Лабан вдруг остановился и спросил подозрительно:
– Но не собираешься ли ты, Людвиг, обмануть меня? Попробуй только съесть эти пряники сам!
– Неужели я, маленький, стану обманывать такого большого, такого хитрого Лабана? – отвечал Людвиг Четырнадцатый. – К тому же я медовых пряников терпеть не могу. Можешь не сомневаться, я до них не дотронусь.
Дома Лабан тайком, чтобы никто не видел, спрятал кулёк под своей кроватью в детской. Один только Людвиг заприметил это место.
Когда лисята уже собирались идти спать, Лабан сказал громко, так, чтобы все слышали:
– Пожалуй, сейчас самое время полакомиться медовыми пряниками. После жирного обеда особенно хочется сладкого.
– А у тебя ни одного пряника нет, – отвечал ему Леопольд. – Ты на этой неделе истратил все свои карманные деньги, я же знаю.
– Одного пряника мне и не нужно, у меня их целый кулёк, – ухмыльнулся Лабан. – Я сумел их раздобыть хитростью.
– Ты просто хвастаешь, – сказала Лаура. – Покажи свой кулёк, тогда я тебе поверю.
Лабан гордо посмотрел на братьев и сестёр.
– Думайте что хотите, – ответил он и заранее облизнулся. – Только мой кулёчек вот здесь.
И полез под свою кровать. Но сколько он там ни шарил, кулька нигде не было.
Все стали над ним смеяться:
– Ха-ха-ха, тебе, кажется, расхотелось пряников?
А Лабан всё искал, искал, но кулька так и не нашёл. Наконец он вылез из-под кровати, нос у него был красный от злости.
– Кто украл мои пряники? – заорал он. – Откройте-ка ваши пасти! От кого пахнет мёдом, тот и вор.
Лисята сделали, как он сказал. Лабан обошёл всех одного за другим, Лассе-младшего, Лео и Лукаса, принюхался к Лауре и Линнее, к Луизе, Лидии и Лотте.
Но ни у кого изо рта не пахло мёдом.
Оставался один только Людвиг Четырнадцатый. Лабан подошёл к нему и зашипел:
– Значит, пряники украл ты. Никто, кроме тебя, не видел, куда я засунул кулёк. А ещё говорил, что терпеть не можешь медовых пряников, обещал мне до них не дотрагиваться.
– Не ел я никаких твоих пряников, – ответил Людвиг Четырнадцатый и смело посмотрел в глаза своему старшему брату.
Лабан подскочил к нему и сунул нос ему чуть ли не в самое горло.
Но мёдом и от него не пахло.
Лабан почесал в затылке.
– Да, – продолжал Людвиг Четырнадцатый, – я пряников действительно не ел…
Лабан всё так же злобно смотрел на него.
– …но я их отдал, – закончил малыш.
– Отдал? – взвыл Лабан и прямо подскочил на месте. – Как ты посмел кому-то отдать мои медовые пряники?
– Я вернул их зайчатам, потому что они были не твои, – спокойно ответил Людвиг Четырнадцатый. – Ты их отнял у моих лучших друзей.
– Глупые зайчишки мне их отдали сами, – прошипел Лабан.
– Потому что ты их обманул, – так же бесстрашно возразил младший брат. – Сказал, что у тебя болит горло, а у тебя ничего не болело. Вот Йокке-Йо с Туффе-То и получили свои пряники назад.
Лабан смотрел на малыша в бешенстве.
– Ты об этом ещё пожалеешь! – заорал он и стал скрести пол когтями.
Все поняли, что Лабан сейчас по-настоящему разозлился. Но Людвиг Четырнадцатый ничуть не испугался, он продолжал невозмутимо смотреть Лабану в глаза.
Неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы в детскую комнату не вошёл папа Ларссон. Он как раз в это время стоял за дверью и всё слышал.
– Давайте-ка, детки, спать, – сказал он.
– Папа, папа, Людвиг Четырнадцатый меня обманул, – заныл Лабан. – Он сплутовал…
– Вот как, – прервал его папа Ларссон. – Выходит, мой младший сынишка сумел обмануть даже Лабана, самого хитрого лисёнка в лесу? Не так уж плохо.
Лабану стало стыдно. Он спрятал хвост между задних лап, поскорее уполз в свою постель и не произнёс больше ни слова.