– Нет, я из вежливости было направился, – начал Викентий, – но не пошел до конца…
– Как это понимать – «не пошел до конца»? – переспросил Гуров. – До какого конца? До его убийства, что ли?
– Нет, ну что вы, нет, конечно! Боже упаси! – всплеснул руками проректор. – Просто я слышал, что в коридоре Смирнова остановил еще один человек. Я понял, что у них какая-то важная беседа, и не стал приближаться. Вы же понимаете, какие у нас гости и какие у них могут быть дела…
– Как показал прошедший вечер – самые разнообразные, – невесело усмехнулся Гуров. – А кто был этот человек, остановивший банковского чиновника?
– Я могу только высказать предположение, так как не видел его вблизи, – туманно начал Викентий и, загадочно блеснув очками, посмотрел на полковника.
– Смелее делайте свое предположение, – твердо заявил Гуров, – времени у нас мало, по всей Москве идет поиск убийц.
– Но я не думаю, что это имеет отношение к… – проректор прервался, поймав суровый взгляд Гурова. – Еще в зале я заметил, что один наш бывший ученик вышел во время выступления Смирнова из зала. И мне показалось, что в конце коридора я слышал его голос.
– Ну и кто этот ученик? – устало спросил Гуров, которому уже надоели манеры проректора.
– Это некто господин Крячевский, – ответил наконец Викентий, – наш ученик, очень талантливый мальчик. Сейчас он развернулся, и у него свой банк. Банк не слишком большой, но вполне перспективный и надежный. Так говорят, во всяком случае…
– Понятно, – кивнул Гуров, записывая фамилию в маленьком блокноте. – Получается, что этот Крячевский мог быть последним, кто видел в живых Смирнова и общался с ним.
Викентий после секундного замешательства осторожно кивнул, соглашаясь, и тут же добавил:
– В такой трактовке – да, но я все же предполагал, что последним в живых его видел… киллер…
Это слово проректор произнес как-то неуверенно и боязливо.
Гуров в ответ лишь усмехнулся и произнес:
– Ну, это-то понятно. Мы разберемся.
Возникшую неловкую паузу прервал неожиданно оживившийся Викентий Анатольевич:
– Кстати, его могли видеть еще двое моих помощников из студентов. Я оставил их в фойе на случай, если приедет еще кто-то из важных гостей. Ну чтобы встретили и проводили прямо в зал…
– А они не могли вернуться в зал и сидеть там все торжество? – вяло поинтересовался сыщик.
– Нет, нет, – убежденно заявил Викентий, – я бы заметил их входящими в зал. Уверен, что они остались снаружи.
– Но могли же они уйти, например, домой? – предположил Гуров.
– Нет, не могли, – снова категорично произнес проректор, – я видел их мельком в начавшейся после убийства суете. Да и не должны они были уходить, я рассчитывал на них после завершения этого вечера, как и на ряд других своих студентов, которые должны были помочь мне с гостями.
– Как их фамилии? – спросил Гуров. – Ну, этих, кого вы оставили в фойе?
– А-а, – протянул проректор. – Игорь Левченко и Мария Свистунова. Он талантливый мальчик. Из семьи потомственных финансистов, его папа возглавляет один из провинциальных филиалов Центробанка. Хорошо учится, висит на Доске почета. Девочка из простой семьи, но к нам поступила не без протекции. Ее мама тоже живет в провинции и в свое время имела длительные отношения с чиновником из Минфина.
Гуров изо всех сил, как мог, подавил зевок, записывая названные фамилии. Убрав записную книжку в карман, неожиданно игриво посмотрел на проректора и произнес:
– А вы, Викентий Анатольевич, как я погляжу, не зря едите свой хлеб! Все видите, все замечаете, обо всех все знаете!
– Ну, не обо всех, конечно, – смутился поначалу проректор, но затем, уже гордо блеснув очками, произнес: – Это моя работа!
– В таком случае на сегодня она закончена, – произнес полковник, – можете ехать домой и поспать немного.
* * *
Гуров шел по пустынному коридору второго этажа, ведущему в актовый зал. За окнами уже светло, и вскоре работа правоохранителей должна была закончиться. Оставалось еще раз засветло прочесать всю территорию в поисках возможных улик.
Гуров же решил воспользоваться небольшой паузой и направился осмотреть здание дворца.
По ходу его внимание привлекли стенды с фотографиями студентов, которые отличились в спорте и творчестве. Полковник довольно долго стоял здесь, вглядываясь в лица будущих банкиров и финансистов, пока не услышал скрип двери за спиной. Гуров повернулся и увидел парня и девушку, выходящих из кабинета, на котором красовалась надпись: «Секция настольного тенниса».
Заметив полковника, оба студента остановились в дверях. Было видно, что они не ожидали встретить здесь кого-то еще.
– Ого, поздновато у вас заканчивают играть в пинг-понг! – усмехнулся Гуров, оглядывая растерявшихся молодых людей.
Лицо юноши показалось ему знакомым. Присмотревшись к нему повнимательнее, Гуров воскликнул:
– Ба! Да это Игорь Левченко! Не ожидал тебя тут застать.
Парень растерялся еще больше, но все же сказал запинающимся голосом:
– Да, это я… А откуда вы меня знаете? Я вас не видел раньше!
– Ну, это несложно, – улыбнулся Гуров и большим пальцем указал через плечо на стенд с фотографиями. – Игорь Левченко, студент факультета «Финансы и кредит», призер городских соревнований по настольному теннису. Я думаю, что не ошибусь, если предположу, что девушку зовут Маша.
– А это… вы откуда знаете?
– Долго объяснять… В общем, мне помог ваш проректор, Викентий Анатольевич.
– Понятно, – тихо произнес Гоша, подумав про себя: «От этого очкастого урода никуда не скроешься!»
– А вы кто? – неуверенно спросил Гоша.
– Я полковник милиции Гуров Лев Иванович, – Гуров достал из наружного кармана удостоверение и раскрыл его перед студентами. Но они почти не глядели на него.
– Ясно, – грустно кивнул Гоша и тут же спросил: – А что говорил о нас Викентий?
Гуров шагнул к ним поближе и, смотря в упор, заявил:
– Он сказал, что вы, возможно, последними видели в живых убитого сегодня господина Смирнова. Вы, с его слов, все время должны были находиться в фойе этого здания. И, скорее всего, являетесь свидетелями убийства.
Оба визави Гурова застыли, словно истуканы, и полковник подумал, что он, наверное, слишком переборщил с жесткими высказываниями.
На сей раз первой «оттаяла» девушка и бойко заявила:
– Нет, мы ничего не видели и ничего такого не знаем!
– Да все он врет, этот придурок Викентий! С чего он вообще это взял! – вторил ей Гоша.
– Тихо, тихо, – поднял руки Гуров, успокаивая разволновавшихся студентов. – Нельзя так о начальстве. Он к тому же еще может быть здесь. Значит, получается, что вы ничего не знаете?
– Нет, мы знаем, конечно, что сегодня случилось. Но мы ничего не видели, – пояснила свою первоначальную мысль Маша, – нас не было в фойе в тот момент.
– Мы ушли гулять на улицу, в парк, и вернулись, когда уже все произошло, – продолжил пояснения Гоша. – Мы вместе с Викентием, то есть с проректором, встречали господина Смирнова, он приехал последним…
– А после него никого не было, и мы решили прогуляться по парку, – дополнила Маша.
– Ага, – кивнул Гуров, внимательно выслушав обоих, – прогуляться, значит… И до сих пор гуляете, как я погляжу…
На лицах студентов высветилось легкое смущение, но оба промолчали в ответ.
– Ну, понятно! В конце концов, у каждого свой способ снимать стресс, – с иронической усмешкой произнес Гуров. – Кстати, а у вас уже брал показания кто-нибудь из наших сотрудников?
– Да-да, мы им все рассказали, – поспешила ответить Маша и, изобразив гримасу страдания на своем смазливом личике, произнесла: – Товарищ полковник, а можно нам домой пойти, мы сегодня очень устали…
– Понимаю, понимаю, – механически произнес Гуров. Выразительно посмотрев при этом на дверь комнаты, из которой они только что вышли.
Неожиданно он нервно задергал ноздрями, принюхиваясь к потянувшемуся сквозняку:
– Черт! Откуда это так пахнет? Туалет, что ли, не закрыли на этаже?