Синтара язвительно поинтересовалась:
– Значит, теперь ты хранительница Балипера? Надеешься, что он выберет тебя Старшей? Подарит тебе лучшую жизнь?
Элис бросила на драконицу косой взгляд и опять вернулась к своему занятию.
– Нет, – коротко сказала она.
– Мой хранитель Варкен умер. Я не желаю другого. – Балипер говорил глубоко безразличным голосом.
Элис замерла. Она прижала ладонь к сильной шее алого дракона. А потом наклонилась, сполоснула тряпицу и в очередной раз принялась промывать рану.
– Я понимаю, – негромко и сочувственно пробормотала она. И обратилась к Синтаре в точности тем же тоном, что и Меркор: – Зачем ты сюда прилетела?
Вопрос Элис вызвал у драконицы раздражение – и не только из-за того, что простая смертная посмела задать ей его, но и потому что Синтара сама не знала ответа. Действительно, почему она вернулась? Драконам несвойственно искать общества сородичей или людей. Она мгновение смотрела на Кельсингру, вспоминая, с какой целью этот город создали Старшие. Ну конечно, чтобы завлечь туда драконов. Чтобы предложить им приятные излишества, какие можно найти только в построенном людьми городе.
Некое давнее высказывание Меркора вторглось в ее мысли. Они тогда обсуждали Старших. Синтара попыталась в точности вспомнить его слова, но у нее не получилось. В голове застряло лишь то, что люди меняют драконов так же сильно, как и сами драконы меняют людей. По крайней мере, Меркор так утверждал.
Подобная идея представлялась Синтаре абсурдной и унизительной. Неужели долгое общение с хранителями и впрямь внушило ей потребность оставаться в компании? Ее кровь забурлила по жилам, и тело встрепенулось. Все ясно! Внезапно она ощутила, как по чешуе прошла цветная волна, выдавая ее чувства.
– Синтара! Так для твоего визита есть причина? – насмешливо спросил Меркор, приблизившись к ней.
– Я лечу, куда мне захочется. Сегодня мне вздумалось навестить вас. У меня просто возникло желание посмотреть, что стало с самцами-драконами.
И тут раздался какой-то подозрительный звук. Может, Элис фыркнула? Синтара резко обернулась к рыжеволосой женщине, но та, казалось, была целиком поглощена обработкой раны на морде у Балипера. Тогда Синтара уставилась на Меркора, который аккуратно складывал крылья. Кало наблюдал за ними обоими с интересом. Как и Плевок. Когда она посмотрела на серебряного самца, тот вскочил на задние лапы и раскинул свои роскошные крылья на всю ширину. Карсон стоял между ними, и вид у него был встревоженный.
– При чем здесь Меркор? – неожиданно протрубил серебряный дракон, маленький и злобный. – Это вполне могу быть и я!
Синтара воззрилась на него и почувствовала, как в горле у нее набухают пазухи с ядом. Он захлопал крыльями, гоня на нее свой мускус гадкой струей. Драконица затрясла головой, выдувая из ноздрей эту вонь.
– Нет! Никогда! – рявкнула она на него.
– А чем я плох? – возразил он, делая шаг в ее сторону.
Глаза Кало начали гневно вращаться.
– Плевок! – предостерегающе прорычал Карсон, но серебряный самец не остановился.
Кало поднял когтистую лапу и демонстративно поставил ее наглецу на хвост. Плевок возмущенно завопил и рванулся на значительно превосходящего его ростом собрата. Он широко открыл пасть, показав свои ядовитые железы, алые и вздувшиеся. Кало протрубил вызов и распахнул крыло, отбрасывая меньшего дракона в сторону. Карсон с проклятьями отпрыгнул, чтобы не оказаться раздавленным.
Кало не обратил внимания на воцарившийся позади него хаос.
– Я полечу на вызов! – объявил черно-синий дракон.
Он посмотрел на Синтару. Она услышала далекий клич и заметила, что высоко над ними кружит Фенте. Маленькая зеленая королева!
Жаркий взгляд Кало затопил ее тело, и внезапно в ней осталась только злость, ярость на них всех – тупых, бесполезных, неспособных подняться в воздух самцов. Волны цвета заиграли на ее чешуйчатой коже.
– Ты полетишь на вызов? – взревела Синтара, обращаясь ко всем самцам. – Неужели? Да ведь никто из вас не летает! Я в очередной раз убедилась в этом сама! Целое племя драконов, прикованных к земле, будто коровы! И вы столь же бесполезны для королевы, как скелет давным-давно съеденной добычи.
– Ранкулос научился летать. И Сестикан тоже, – безжалостно напомнила ей Элис. – Уже два самца. Другое дело, что они, возможно, не те, кого ты хочешь…
Оскорбление было столь велико, что Синтара, не сдержавшись, плюнула в женщину ядом. Точно посланный шар отравы шлепнулся на землю в нескольких дюймах от Элис. Балипер вскочил: его глаза завращались, рассыпая искры. Когда он ринулся в атаку, Элис с криком метнулась прочь. Один из шипов на его раскинутых крыльях едва не вонзился в нее. Синтара напружинила тело и приготовилась к бою, но иссиня-черный Кало перехватил Балипера. Два самца схлестнулись друг с другом, делая выпады, разевая пасти и нанося удары шипастыми крыльями. Хранители закричали. Некоторые обратились в бегство, другие кинулись к сражающимся.
Синтара смогла насладиться зрелищем всего мгновение, а потом Меркор сбил ее на землю. Несмотря на худобу, он был крупнее ее. Она растянулась на траве, а самец встал над нею на дыбы – и драконица поняла, что сейчас он оросит ее ядом. Однако он опустился на синюю королеву почти мягко, но так, что его тяжелые передние лапы прижали ее крылья к камням и больно придавили гибкие кости.
Возмущенная Синтара уже собралась плюнуть в него кислотой. Меркор пригнул голову, широко распахнув пасть, чтобы она увидела его набухшие ядом пазухи.
– Не смей! – зашипел он. Приказ сопровождался тончайшей взвесью золотистой кислоты.
Обжигающий ядовитый поцелуй охватил ее голову, и Синтара поспешно отвела морду в сторону.
Меркор пророкотал вслух, чтобы его слышали другие, но при этом с силой впечатывая свои слова в сознание Синтары:
– Тебе не терпится, прекрасная королева. И это понятно. Еще немного – и я полечу. И я тобой овладею.
И поднялся на задние лапы, освобождая ее крылья. Синтара неловко поднялась: грязная, с ноющими мышцами. Прижав крылья к телу, драконица попятилась.
Схватка Балипера и Кало была короткой. Они уже отошли друг от друга, храпя и принимая угрожающие позы. Плевок насмешливо резвился на безопасном расстоянии от крупных самцов, иногда плюясь ядом. Взволнованные хранители криками предостерегали остальных. Синтара поймала на себе взгляд Элис: глаза ее были тревожно распахнуты. Когда она уставилась на женщину, та инстинктивно подняла руки и закрыла ими лицо. Это только сильнее разозлило Синтару. Она сделала мишенью своего гнева Меркора.
– Не угрожай мне, наглец!
Он покосился на нее. Крылья его были наполовину раскрыты, чтобы отвесить синей драконице оглушительный удар, если она вдруг ринется на него. Он мысленно ответил ей:
Это не угроза, Синтара, а простое обещание.
Когда Меркор сложил крылья, она снова ощутила аромат его тела. И почувствовала, что ее чешуя ярко вспыхнула в ответ, но это произошло непроизвольно: да, королеве нужен самец, против природы не пойдешь. Огромный дракон прекрасно это понимал, и глаза его лукаво вращались.
Синтара поднялась на задние лапы и отвернулась. Рванувшись в небо, она прокричала:
– Я веду охоту там, где пожелаю! Я тебе ничем не обязана!
Она сильно и ровно замахала крыльями, набирая высоту.
Вдали затрубила Фенте, пронзительно и насмешливо.
– Тимара! – поприветствовал девушку Татс, и она неуклюже повернулась к нему.
Мышцы живота свело от нервного напряжения. Она всячески старалась уклониться от разговоров и объяснений. Когда Тимара вернулась из Кельсингры, то сразу поняла: Татс догадался о том, что произошло между ней и Рапскалем. Ей совершенно не хотелось обсуждать это с Татсом. С тех пор она не то чтобы постоянно пряталась от него, но удачно избегала любых попыток оказаться с ним наедине. Почти так же сложно было не оставаться один на один с Рапскалем. Татс хотя бы проявлял деликатность. Рапскаль же в день их возвращения из Кельсингры заявился к Тимаре на крыльцо и, многозначительно улыбаясь, спросил, не желает ли она прогуляться.