Георгий как лицо, весьма близкое к императору, также должен был участвовать в этом совете. Лишь только начались гонения на христиан, Георгий стал готовиться к смерти: отпустил на свободу своих рабов, имущество и деньги раздал бедным. Считая для себя грехом пользоваться покоем и наслаждаться земными благами в то время, когда его собратья по вере страдают, и особенно оставаться в такое тяжкое время тайным христианином, он решил торжественно исповедать имя Христа и принять мучения за Него.
Однажды, когда сам император в кругу своих близких сановников обсуждал дела и изыскивал меры к истреблению христиан, Георгий произнес страстную речь в защиту христианской веры. Помолившись, полный решимости, он обратился к императору и всему собранию с такими словами:
– Доколе тебе, о царь, и вам, царедворцы и советники, поставленные для законного управления народом, чтобы судить по правде, воздвигать гонение на христиан?! Вы достигли крайней степени неистовства, издавая беззаконные определения и бесчеловечные законы против невинных, никого не обидевших, добродетельных христиан. Вы хотите мучениями и преследованиями заставить согласиться с вашим безумием тех людей, которые просвещены познанием истинного Бога и научились быть благочестивыми. Не обольщайтесь ложью и обманом! Идолы ваши не боги, нет – говорю вам – не боги. Иисус Христос есть истинный Господь во славе Бога Отца. Все сотворено Богом Отцом, и Духом Его Святым все содержится. Итак, или сами вы познайте истину и научитесь благочестию, или же, по крайней мере, не смущайте своим безумием познавших истинного Бога и в правоте служащих истинному Богу.
Все собрание, как громом, было поражено этой неожиданной смелой и восторженною речью святого Георгия. Все устремили свои изумленные взоры на императора, ожидая, что он скажет. Раздраженный и крайне смущенный, Диоклетиан некоторое время молчал, не зная, что сказать, затем знаком руки подозвал к себе своего друга Магнеция и приказал ему возразить на речь Георгия.
– Кто побудил тебя на такой дерзкий поступок? – спросил Георгия Магнеций.
– Истина, – спокойно и с достоинством ответил Георгий.
– Какая истина? – продолжал спрашивать Магнеций.
– Истина сия есть Христос, вами гонимый, – ответил святой.
– Так ты и сам христианин?! – удивленно спросил Магнеций.
– Да, я раб Христа, Бога моего и, на Него уповая, добровольно предстал пред вами, чтобы засвидетельствовать истину.
Я – христианин, и желание свидетельствовать о Христе – Единой Истине – побудило меня сделать это, – закончил Георгий.
Диоклетиан был страшно раздосадован словами Георгия. Однако, не подавая вида, он с притворной лаской обратился к Георгию:
– Доселе я с радостью удивлялся твоим отменным качествам. Еще в юном возрасте ты отличным знанием воинского дела и своей личной храбростью сделался достойным больших наград. И, не обращая внимания на твой возраст, я наградил тебя почетным званием и дал тебе высокий титул в моем воинстве. Даже и теперь, когда ты так дерзко и не на пользу себе говоришь, я люблю тебя за твой ум, за твое мужество. Как отец, советую тебе, для твоей же пользы: не лишай себя воинской славы, не предавай свою молодость безрассудной непокорностью на мучение, принеси жертву нашим богам и за то получишь от нас еще большие почести.
Но не смутили и нисколько не соблазнили святого Георгия эти слова и обещания царя.
– О, если бы ты сам, государь, познал через меня Истинного Бога, – кротко заметил Георгий императору, – Он удостоил бы тебя лучшего Царства – бессмертного, так как то царство, которым ты теперь владеешь и управляешь, наслаждаясь своей властью, есть царство непостоянное, временное. И все, что в нем, все его блага и утешения слишком кратковременны и не могут принести человеку никакой истинной пользы. Поэтому никакие обещания земной славы не в силах уменьшить моей любви к Богу Истинному и вечному, и никакие муки не устрашат меня и не поколеблют моей веры.
После этих слов Диоклетиан не в силах был долее сдерживать свой гнев и с раздражением приказал находившимся тут же воинам схватить Георгия и заключить в темницу. Приказание было немедленно исполнено, но при этом на глазах язычников совершилось нечто поразительное: как только один из воинов, исполняя повеление царя, копьем коснулся тела святого Георгия, железное копье тут же согнулось, как мягкий прут, а мученик громко восславил Господа Бога.
В темнице отнеслись к Георгию с величайшею жестокостью: положили его на землю, на его ноги надели тесные и тяжелые колодки, а на грудь навалили тяжелый камень, и в таком положении святой мученик должен был провести всю ночь. Терпя эти ужасные мучения, святой Георгий не высказал ни одного слова жалобы или сетования, а беспрестанно благодарил и прославлял Бога.
На следующий день император снова велел привести к себе Георгия и опять стал уговаривать его и склонять к покорности.
– Ну что же, – спросил император мученика, проведшего ночь с тяжелым камнем на груди и в колодках и изнуренного мучительными страданиями, – раскаялся ли ты теперь, Георгий, или все еще остаешься в своем упрямстве и непокорности?
На это святой Георгий отвечал:
– Неужели ты думаешь, что я по причине такого незначительного мучения отрекусь от своей веры? Ты, государь, скорее устанешь мучить меня, чем я переносить мучения.
Тогда Диоклетиан велел принести огромное колесо, под которым были доски с укрепленными в них острыми ножами и воткнутыми большими железными гвоздями. Раздетого донага святого мученика привязали к колесу, которое стали вращать по этим доскам. Железные острые орудия впивались в тело святого Георгия и рвали его на части. Несмотря на ужасные боли и страдания, святой мученик не издал ни одного крика, ни одного стона, а только молился и славословил Бога, а по прошествии некоторого времени совсем успокоился и как бы уснул.
Диоклетиан, видя все это, подумал, что Георгий умер, и со злорадством стал порицать истинного Бога, Которому служил Георгий, и восхвалять своих богов:
– Где твой Бог, Георгий?! Что же Он не избавил тебя от такой муки? – говорил Диоклетиан и при этом повелел принести жертву Аполлону, но вдруг услышал ясный голос с неба: «Не бойся, Георгий. Я с тобою».
Затем в необычайном сиянии явился с неба Ангел в образе прекрасного юноши, который, став около мученика и сказав: «Радуйся», возложил на него руку и после этого стал невидим. Когда Ангел Божий стал невидим, все бывшие тут увидели святого Георгия, прославляющим Господа Бога и стоящим около колеса, с которого он был снят и при этом чудесно исцелен Ангелом Божиим.
Диоклетиан не хотел верить, что перед ним стоит его военачальник Георгий, а думал, что это какой-нибудь другой человек, только похожий на него. Но сам Георгий громко свидетельствовал:
– Это я – Георгий.
При этом ужас объял всех присутствующих, и многие из них тут же обратились ко Христу, а двое из царских приближенных – Анатолий и Протолеон – при виде всего этого громко воскликнули:
– Един Бог великий и истинный – Бог Христианский!
За это Диоклетиан тут же приказал их схватить и без всякого суда, выведя за город, казнить.
Супруга Диоклетиана, царица Александра, пораженная всем виденным, также уверовала во Христа и хотела торжественно, перед всеми, исповедать свою веру, но градоначальник Никомидийский, зная, что ожидает царицу за такое поведение, спрятал ее в царских палатах.
Один только Диоклетиан остался непреклонным в своем заблуждении и, несмотря на явное чудо, не уверовал и не изменил своего отношения к святому Георгию. Он приказал отвести мученика и закопать его в ров с негашеной известью.