Наконец, исполнение приказа или распоряжения с причинением вреда охраняемым уголовным законом объектам внешне совпадает с объективной стороной преступления. Отличие состоит в том, что для обстоятельства, исключающего преступность деяния, необходимы субъективные признаки: обязательность исполнения приказа (распоряжения) в случае, даже если приказ являлся незаконным; отсутствие у лица, исполняющего приказ, знания о его незаконности; отсутствие в деянии исполнителя признаков умышленного преступления.[13] Если этих признаков нет, то деяние с причинением вреда исполнителя приказа (распоряжения) имеет все признаки преступления.
Следовательно, второй чертой обстоятельств, исключающих преступность деяния, является то, что действия (бездействие) и их последствия – причиненный вред, причинная связь между ними по своим признакам полностью или частично внешне похожи на преступление, но при совершении этих деяний имеются отдельные признаки, которые не совпадают с признаками преступления.
Обстоятельства, исключающие преступность деяния, характеризуются сознательными и волевыми действиями (или бездействием) хотя и причинившими вред объектам уголовно-правовой охраны, но имеющими в своей основе общественно полезную цель, такую значительную, что она должна оправдать причинение вреда. Например, цели – задержать лицо, совершившее преступление, для доставления его органам власти или отразить посягательство на другие, также охраняемые уголовным законом блага (ценности), или избежать внешней угрозы со стороны стихии, природных сил, спасти от них важные общественные или личные ценности. В результате действий (бездействия), реализующих названные цели, достигается результат, который оправдывает причинение вреда, поскольку этот вред позволяет избежать или компенсировать другой вред и оказывается приемлемым обществу и государству. Можно утверждать, что существует полная противоположность субъективной стороны деяния субъекта преступления и субъективного отношения к действиям (бездействию) и их последствиям (результату) субъекта анализируемых нами действий (бездействия). Вместо умысла на совершение преступления, характеризующегося низменными целями и мотивами, имеющимися у субъекта преступления, субъект деяния при обстоятельстве, исключающем его преступность, стремится к достижению общественно полезной цели или цели, полезной для себя (других), но приемлемой государству (обществу), то есть к результату, который необходим обществу или личности, или обоим, и поэтому его действия не могут быть признаны преступными.
Таким образом, третьей чертой обстоятельств, исключающих преступность деяния, является то, что сознательные и волевые действия (бездействие) субъекта, причинившие вред объекту уголовно-правовой охраны, характеризуются общественно полезными (или приемлемыми обществу) целями.
Каждое обстоятельство, исключающее преступность деяния, отличается от других, имеет специфику какого-то из признаков состава деяния – субъекта, объекта, объективной стороны, субъективного отношения.
При необходимой обороне, задержании преступника субъектами могут быть или граждане, или специально уполномоченные должностные лица. При исполнении приказа, обоснованном риске субъектами могут быть только специальные субъекты (должностные лица, специалисты, военнослужащие), исполняющие обязанности в связи со своим должностным положением, специальностью или положением по службе.
Деяния, исключающие их преступность, отличаются и объектами, которым причиняется вред. При задержании лица, совершившего преступление, такими объектами являются здоровье или собственность, при обоснованном риске, кроме того, природные блага, другие ценности; при исполнении приказа наряду с другими объектами присутствуют законные интересы, установленный правопорядок.
Каждое из обстоятельств может характеризоваться специфической объективной стороной, отличающимися друг от друга действиями (бездействием), последствиями. При крайней необходимости характер и интенсивность действий, последствия по размеру причиненного вреда являются более ограниченными, чем при необходимой обороне и задержании, и зависят от обстановки, в которой они совершаются. При крайней необходимости действия (бездействие) могут быть направлены только на предотвращение угрозы и только против третьих лиц; последствия должны быть менее тяжкими, чем предотвращаемый ущерб, тогда как при задержании и необходимой обороне они направлены против лиц, совершивших преступление, и последствия могут быть более тяжкими по сравнению с вредом, причиненным преступлением.
Особенности проявляются и в отношении субъектов к своим действиям (бездействию).
При необходимой обороне преследуется цель – защитить соответствующие объекты от нападения; при задержании преступника цель состоит в доставлении преступника органам власти; при крайней необходимости цель – предотвратить опасность, грозящую от внешних явлений или действий посторонних лиц; при обоснованном риске преследуется цель достичь полезного, выгодного результата; при исполнении приказа, распоряжения цель – выполнить служебный долг.
Таким образом, субъект, объект, объективная сторона правомерного деяния, субъективное отношение к деянию имеют свои особенности, присущие конкретному из обстоятельств[14] – это четвертая черта обстоятельств, исключающих преступность деяния.
В литературе рассматривается вопрос, во всех ли случаях деяния при обстоятельствах, исключающих их преступность, являются общественно полезными. Ю. В. Баулин отмечает, что общественная полезность поведения обусловлена объективными социальными процессами в жизни общества и общественная полезность поступков, исключающих преступность деяния, должна оцениваться конкретно-исторически. Он считает, что в современных условиях общественная полезность определяется интересами гуманизации общества, демократии и свободы. [15] Полностью с этим утверждением согласиться нельзя. Действительно, в большинстве случаев общественная полезность является основанием признания деяния совершенным при обстоятельстве, исключающем его преступность. Однако не все поступки людей, причинивших вред лицу, совершившему преступление, при задержании, являются общественно полезными, тем не менее они признаются правомерными и, как следствие, совершенными при обстоятельствах, исключающих преступность деяния. Например, вред в состоянии крайней необходимости не всегда может рассматриваться как общественно полезный, поскольку в этом состоянии вполне возможен вред охраняемым правом интересам других людей.[16] Некоторые авторы даже называют такой вред общественно опасным, хотя и не противоправным. В. Н. Козак считает, что действия, совершенные при выполнении профессиональных обязанностей, могут иметь характер общественной опасности, хотя совершены при обстоятельстве, исключающем преступность деяния.[17] С. Ф. Милюков приводит доводы, что действия лица, нажимающего на кнопку заложенного в доме взрывного устройства, под физическим воздействием третьего лица, имеют ярко выраженную общественную опасность. Однако ввиду непреодолимой силы, действовавшей на него, и отсутствия с его стороны вины, принуждение лица к таким действиям должно признаваться в рамках крайней необходимости обстоятельством, исключающим общественную опасность[18]. К ним также относится исполнение приказа, выполнение профессиональных обязанностей при крайней необходимости.[19]