Изданная в 1653 г. печатная Кормчая имела удивительно стабильный характер (по сравнению с рукописной русской редакцией) и сохраняла его с незначительными сокращениями вплоть до выхода Книги правил (1839). Между тем, церковное управление претерпевало значительные изменения: был организован Монастырский приказ, отменено патриаршество, учрежден Синод. Неизменность Кормчей не препятствовала этим реформам. Церковный порядок регулировался в основном государственными законами, которые приспосабливали церковный организм к решению прежде всего государственных задач. Это подчинение церковного строя государству продолжалось и в XIX веке.
Однако развитие общественного сознания поставило на повестку дня вопрос о понимании Церкви как института, имеющего собственные задачи и собственное законодательство. Немало способствовало развитию этого сознания и становление русской канонической школы. Сегодня ее достижения – забытое наследие. Работы русских канонистов мало известны как историкам, так и специалистам в области права. Они давно стали библиографической редкостью, многие из них отсутствуют даже в библиотеках церковных учебных заведений. Труды русских канонистов мало известны и в других Православных Церквах, они проигнорированы в новом греческом издании курса церковного права[1]. В нашем исследовании мы отвели обзору этих работ небольшую главу, чтобы показать, как много было сделано русскими канонистами, как остро ставились нерешенные и спорные вопросы.
Развитие общественной жизни опережало исследования канонической школы. В стране происходили значительные экономические и социальные сдвиги, шло разрушение традиционных общественных институтов, патриархального уклада, и Церковь должна была дать ответы на эти изменения.
Во время революции 1905 г. «возвращение к церковным канонам» стало главным лозунгом предсоборного движения. При этом имели в виду прежде всего созыв церковного Собора. Однако в ходе работ Предсоборного Присутствия выяснилось, что церковные каноны можно истолковывать по-разному, что сами они не дают однозначного ответа на все вопросы о том, как же должна быть организована церковная жизнь. Из тем, обсуждавшихся на Предсоборном Присутствии, мы рассмотрим ключевые для нашей книги вопросы церковного суда, развода и некоторые вопросы церковной дисциплины. Это не значит, что проблема истолкования церковных канонов не возникала в связи с обсуждением других тем. Но дискуссии о патриаршестве и о реформе церковного управления должны стать предметом особого исследования.
На Поместном Соборе 1917–1918 гг. были подняты две важнейшие церковно-канонические проблемы: о кодификации церковного законодательства и о пересмотре церковных канонов. Ни та, ни другая тема не получила оформления в виде соборного решения из-за недостаточной разработанности подходов к решению этих вопросов. О том, что эти темы остались актуальными, свидетельствовал митрополит Арсений Стадницкий на предпоследнем 169 заседании Собора:
Почему же нашему или следующему Собору не заняться этим вопросом и не решить, что одни каноны, как догматические, имеют основное и неизменное значение, другие – только нравственное, а третьи уже утратили свое значение для всей Церкви. Ведь это предоставлено свободе Церкви, и мы не должны думать, что Церковь могла свободно творить каноны только в период своего расцвета в первые семь веков. Разве Дух Святый только тогда действовал в Церкви, а теперь не действует? Разве мы не можем, по сношении с автокефальными Церквями, разрешить этот вопрос? ‹…› Канонично было то, что разумно применялось: в одной Церкви одна форма, а в иной – другая. Вот почему и мы, занимаясь устройством русской церковной жизни, несомненно, на канонических началах, должны применяться к данным условиям[2].
Среди вопросов, которые были вынесены на Поместный Собор, важное место занимал вопрос о реформе церковного суда. Эту реформу обсуждали еще с 70-х гг. XIX в. Не было церковной газеты или журнала, в которых бы не писали о несовершенстве существовавшего консисторского суда. Отсутствие единого свода законов для церковного суда давало широкое место судебному произволу. Представление о церковном суде как органе, который может защитить достоинство священнослужителей, отсутствовало в обществе. Приведение церковного суда в соответствие с системой светских судов – задача, которая многократно высказывалась как в церковной, так и в светской публицистике. В ходе подготовки Поместного Собора были выработаны проекты устройства церковного суда и разработан Устав о церковных наказаниях.
Возможно, если бы проект о церковном суде был окончательно принят Собором и введен в действие, это помогло бы преодолеть церковные расколы 20-х – 30-х гг. XX в., умело спровоцированные действиями власти, стремившейся уничтожить Церковь.
Церковный суд и тесно связанная с ним тема брака и развода – это проблемы, которые и сейчас остаются актуальными для Русской Православной Церкви. Церковь не может быть тем пространством, где не действует ни гражданское, ни церковное право.
Происходящее в современном мире разрушение семьи вызывает тревогу у всех христиан и, в первую очередь, у пастырей. Значительный рост венчаний в нашей стране не повлек за собой сокращения числа разводов. В выступлениях русских иерархов тема сохранения семьи звучит постоянно. Нам было важно показать, что эта проблема встала перед русским обществом уже в начале XX в. в связи с происходившими в стране изменениями, и что решение Поместного Собора 1917–1918 гг. о расширении поводов к расторжению брака было вызвано, хотя это и кажется на первый взгляд парадоксальным, стремлением сохранить христианскую семью.
В книге рассмотрены те вопросы, которые обсуждались в Отделе церковной дисциплины Поместного Собора 1917–1918 гг., начавшего свою работу под председательством священномученика митрополита Владимира (Богоявленского). Постановка этих вопросов в Отделе и на Соборе была вызвана необходимостью найти новые формы церковной жизни, адекватные изменившейся общественной ситуации.
В условиях затянувшейся войны, в преддверии гонений, уже разворачивающихся на глазах членов Собора, остро встал вопрос об участии женщин в церковной жизни, о воссоздании чина диаконисс.
Новая, грозная для духовенства ситуация поставила на повестку дня вопрос о целибате священников. Рассмотрел Отдел и вопрос о второбрачии духовенства – один из старых, болезненных для всех славянских Церквей вопросов. Неудовлетворенность многих членов церковного общества тем, как был решен этот вопрос на Соборе, была впоследствии использована обновленцами.
Был поставлен в предсоборных дискуссиях и вопрос о монашестве епископов.
С разрушением патриархального крестьянского быта связана также новая постановка вопроса о постах. Те традиционные формы религиозности, которые еще сохранялись в деревне, в городских условиях неотвратимо разрушались. Необходимость новых церковных форм ощущалась в обществе: отсюда и попытки создания общин диаконисс, предпринимавшиеся в разных местах, и поиск новых форм общественного богослужения (например, введение общей исповеди святым праведным Иоанном Кронштадтским), создание братств и сестричеств с широкой социальной деятельностью, введение женского духовного образования, проведение съездов духовенства и мирян.