Да, именно в этот момент Мария на одну ночь превратилась в Мередит.
Сначала возникли звуки и запахи. Оглушительный шум в школьном дворе. Мередит только что упала. Ее глаза закрыты. Девочка закрыла их, чтобы не вытекли наружу слезы, которыми они наполнены. Эти слезы — от гнева и стыда из-за того, что Дженни только что толкнула ее в спину, когда они играли в салки. Она упала на колени и ладони, как тупая дура. И мальчишки, конечно, увидели ее трусы. Мередит слышит, как они смеются ей в спину. У нее болят ладони, кожа на коленях словно горит. Она содрала кожу, и из ссадины сочится кровь. Двор посыпан гравием, и камешки разорвали ей колготки. Мама будет ругать ее за это.
Девочке хочется умереть. Лучше бы ее убили. Или сильно ранили. Лучше бы она сломала себе что-нибудь, повредила коленку или была ранена так, что кровь лилась бы рекой. Все лучше, чем по-дурацки грохнуться на землю во дворе и показать мальчишкам трусы. Мерзавка Дженни!
Мередит отважно глотает гнев и слезы. Она слышит смех своих товарищей, которые столпились вокруг нее, но ей не хватает мужества открыть глаза. Она слышит щелчки скакалок, топот ног, крики детей, которые гоняются друг за другом.
Вдали звонят колокола беннингтонской церкви. Мередит наконец открывает глаза, и в видении Марии появляется свет. Она начинает видеть окружающее глазами Мередит. И видит веселые лица, пальцы, которые указывают на нее, мальчишек, которые корчат рожи и едва не лопаются от смеха. И слышит нестройный хор криков, от которых ее слезы едва не вырываются наружу. Главное — не плакать! Лучше умереть, чем заплакать.
Учительница свистит в свой свисток, и это спасает девочку. Дети разбегаются. Больше никого не интересует пухлая девочка в оранжевой куртке, которая ворочается на земле двора.
Мередит встает, подбирает свой портфель и идет к воротам, где торопящиеся родители забирают своих детей. Скоро во дворе остаются только школьный сторож, который сметает сухие листья, и Мередит, которая ждет.
Девочка смотрит на церковь. Часы на колокольне показывают 16:10. Мама, как всегда, опаздывает. Мередит смотрит на свои грязные ладони и ободранные колени. Наклонившись, она замечает два пятнышка крови на разорванных петлях своих колготок. Ей хочется, чтобы мама поскорее пришла. Мередит хотела бы уткнуться лицом в мамины теплые руки и спрятать в них свои слезы.
В 16:15 сердитая и печальная Мередит застегивает молнию своей куртки и отправляется в путь. Она пересекает улицу, огибает церковь, идет через поля. Девочка решила пройти вдоль леса до фермы Хансонов, а потом по извилистой тропинке вернуться в городок и дойти до своего дома. Если идти медленно, на все это уйдет четверть часа. Ей как раз хватит времени подумать о том, как она отомстит этой дрянной Дженни.
И вот она уже на краю леса. В лесу темно и сыро. В нем живут привидения, этот заколдованный лес ест детей — так говорят взрослые, чтобы дети возвращались из школы прямой дорогой, а не в обход через лес. Мередит ничему этому не верит: ей уже восемь лет. Но все равно она идет вдоль самой кромки леса, не заходя глубже, и обходит выступающие на поверхность корни. Она старается даже не попадать в тень деревьев, которые как будто смотрят на нее, и то и дело бросает взгляд в лес через их нижние ветки. Это старые черные сосны, стволы которых изъедены лишайником и пахнут мхом и сухими листьями. Большие пластины лишайника свисают с них, как обрывки мертвой кожи. Можно подумать, что эти деревья больны проказой и душат детей. Мередит становится страшно, хотя ей уже восемь лет. Она ускоряет шаг. Вдруг за ее спиной раздается глухое рычание. Девочка замирает на месте от страха.
Потом она оборачивается и видит черный силуэт зверя, притаившегося в траве. Кислый сок выплескивается в желудок Марии и обжигает его стенки, когда она узнает животное. Это Живодер, старый полуслепой ротвейлер семьи Хансон, очень злой пес. Деревенские дети прозвали его Живодером за то, что он больно хватал их за икры, когда они тайком собирали грибы на поле Хансонов.