– Не прикасайся ко мне, – отрывисто бросила она. – Да, я знаю, что прием все равно состоится. Или то, что осталось от приема, за который твоя тетя не собирается мне платить. Вся твоя семья, Коретти, гнилье, до самой сердцевины.
Джио нахмурился:
– Что ты хочешь этим сказать? Она не собирается тебе платить?
– Нет, – процедила Валентина сквозь зубы.
Она ненавидела себя за то, что подняла эту тему, и за то, что до сих пор разговаривает с Джиакомо Коретти.
– Но это нелепо, она все равно обязана заплатить.
Валентина невесело хохотнула и заставила себя взглянуть на Джио:
– Можешь назвать меня старомодной, но я тоже считаю, что за услуги следует платить. Твоя же тетушка уверена, что в связи с произошедшим платить мне не надо.
– Это неправильно. Я что-нибудь придумаю. – Джио провел рукой по волосам, чувствуя, что готов придушить свою тетку.
Он зашагал по направлению к залу. Позади послышался тревожный голос Валентины:
– Подожди! Что ты задумал?
Джио повернулся. При виде Валентины, стоявшей всего в нескольких футах от него, с выбившимся из прически и ласкающим ее раскрасневшуюся щеку локоном, он испытал удар током.
У него появилось ощущение, словно все это время он жил в тумане, а сейчас его неожиданно окунули в холодный бассейн. И что-то случилось с его телом. После пяти лет, в течение которых Джио отказывал себе во всех плотских удовольствиях, оно возродилось к жизни. Кровь быстрее забежала по жилам. Он почувствовал, как твердеет его плоть.
Валентина не догадывалась, что с ним происходит. Она ткнула в Джио пальцем:
– Я спросила у тебя, что ты задумал?
Джио сделал вдох, и у него закружилась голова. Он постарался сконцентрироваться на вопросе Валентины, а не на чувственном изгибе ее полных губ. Он очень долго не обращал внимания на женщин, а сейчас будто проснулся.
– Моя тетя… – наконец произнес Джио, старательно выговаривая каждое слово. – Я скажу своей тете, что она не может так с тобой поступить.
Он было двинулся вперед, стремясь увеличить расстояние между собой и Валентиной, как вдруг она схватила его за руку. Девушка оказалась слишком близко. Джио пошатнулся, но его привело в чувство ее саркастичное замечание:
– Да ведь ты пьян.
Джио был готов рассмеяться, ибо, встретив Валентину, вмиг протрезвел. Прикосновение ее руки обожгло его кожу.
– Я пойду к своей тете и скажу ей, что…
– Нет, ты ничего ей не скажешь, – холодно возразила она, не давая ему договорить. – Ты ничего такого не сделаешь. Мне не нужно, чтобы ты сражался за меня, Коретти.
Джио скрипнул зубами:
– Меня зовут Джио, или ты забыла, что когда-то звала меня так?
Ее лицо стало каменным.
– Нет, не забыла, а вот ты, похоже, забыл, почему я тебя больше так не называю.
Это было жестоко, но Джио устоял на ногах.
– Нет, – безжизненным голосом произнес он. – Я тоже не забыл.
Их глаза встретились – янтарные со светло-карими. Какое-то мгновение ничего не происходило, а затем между ними словно заискрился воздух. Возникшее напряжение было настолько осязаемо, что когда один из музыкантов вышел из холла, то, взглянув на пару, застывшую в молчаливом противоборстве, он попятился назад и осторожно прикрыл за собой дверь.
– Я заплачу тебе вместо тети – покрою все расходы, – заявил Джио.
Валентина откинула голову назад и сжала кулаки, на щеках ее проступил румянец.
– Ты?!
Джио был готов заскрежетать зубами.
– Я не приму от тебя деньги, даже если ты преподнесешь их мне на серебряном блюде.
«Конечно, – с горечью подумал Джио, – она ничего не примет от меня, тем более деньги, пусть даже я трудился, не разгибая спины».
Валентина ткнула себя пальцем в грудь. Джио сглотнул, стараясь не пялиться на провокационные округлости, прячущиеся под скромной белой блузкой.
– Я профессионал, нанятый для выполнения работы, и именно работой я собираюсь заняться. Я не позволю твоей тете испортить мою репутацию. И я не приму от тебя деньги, которые ты хочешь всучить мне из чувства вины, Коретти.
Слова ее били его словно камни. В этот раз Джио не стал напоминать Валентине о том, что она знает его имя. Впервые он увидел блеснувшие в ее глазах слезинки, и что-то оборвалось в его душе.
Неожиданно двери зала открылись, и в них показалась молодая девушка. На ее лице застыло выражение тревоги.
– Вот ты где, Вал. Ты нам нужна. Миссис Коретти ищет тебя.
Не отрывая взгляда от Джио, Валентина кивнула:
– Спасибо, Сара. Я сейчас приду.
Она подождала, пока девушка уйдет, затем холодно и отчетливо произнесла:
– Думаю, меньшее, что ты можешь сделать, – это уехать. И я искренне надеюсь больше с тобой не встречаться.
Затем она обогнула Джио по дуге, словно боялась ненароком коснуться его. Джио слышал, как открылись и закрылись двери. В воздухе остался ее аромат, легкий и мускусный.
«Думаю, меньшее, что ты можешь сделать, – это уехать». Прошедших семи лет как будто не было. Боль не утихла.
Валентина не желала его видеть. А он не думал, что сможет пережить еще одну встречу с ней.
Неделю спустя
– Кто? – недоверчиво переспросил Джио.
Ему послышалось? Он покачал головой и снова взглянул на свою личную помощницу, женщину средних лет.
Агата медленно, по слогам, повторила:
– Ва-лен-ти-на Фер-ран-ти. Она хочет с вами поговорить. И она настроена решительно.
Джио повернулся к Агате спиной и пригладил руками свои вечно спутанные волосы. Его тело напряглось в ожидании чего-то, а кровь устремилась вниз. Он сжал губы. Значит, это не галлюцинация.
Замечательно! Его тело разбудила женщина, которая никогда не будет принадлежать ему.
Он развернулся, спрятав свои разгулявшиеся мысли за непроницаемым выражением лица. Сегодня он будет держать себя в руках. Интересно, зачем она пришла? Несомненно, для того, чтобы выпустить в него еще несколько стрел. Что ж, он все выдержит. Должен выдержать.
– Пригласи ее сюда.
Ладони Валентины вспотели, и она вытерла руки о выцветшие джинсы. Девушка старалась забыть слова, которые она бросила Джио Коррети в лицо всего несколько дней назад: «Я не приму от тебя деньги, даже если ты преподнесешь их мне на серебряном блюде». Щеки ее пылали.
Почему задерживается его помощница? Может, ей стоило одеться поприличнее? Наверное, старые джинсы, рубашка и теннисные туфли неуместны. Но сейчас слишком поздно. К тому же Валентине вовсе не хотелось производить впечатление на Джиакомо Коретти. Она пришла сюда только потому, что он – единственный человек на Сицилии, не подверженный влиянию своей тетушки.
Валентина слышала, что дела у Джио идут успешно. Тем не менее она была удивлена, приехав на его ипподром в Сиракузах. Все здесь было построено с любовью и на века. Правда, она сама не знала, что ожидала увидеть. Может, какое-нибудь свидетельство его несдержанности?
Спустя пару лет после смерти Марио Джио Коретти приобрел репутацию плейбоя. Он всегда любил заниматься экстремальными видами спорта и, казалось, получал от этого огромное удовольствие. Валентина видела фотографии Джио, прыгающего с самолета, взбирающегося на высочайшие вершины мира без страховки.
Впрочем, его фотографировали и на яхтах на юге Франции, и в казино Монте-Карло, а также в паддоках в Эпсоме и Лонгчемпе, где Джио регулярно выигрывал и проигрывал миллионы за несколько часов. И почти на каждом снимке на его руке висла красотка.
Однако конюшни Джио были тщательно ухожены, за великолепными чистокровными лошадьми ухаживали конюхи в рубашках с логотипом ипподрома Коретти, а за цветущими лужайками – садовники. Самым впечатляющим был вид на Средиземное море, открывающийся с ипподрома и придающий ему изюминку.
Марио умер не здесь. Едва ли она смогла бы приехать сюда, если бы трагедия произошла в этом месте. Брат погиб во время тренировочного заезда в поместье Джио, так как ипподром к тому времени еще не был достроен.