– Ты в этом уверена?
– Да, насколько я могу быть уверена в том, чего не делала. Понимаешь, мои родные считают меня слабой. Нянчатся со мной. Они отправили тебя присмотреть за мной, потому что сами не могут. Думаю, это несправедливо по отношению к тебе. Ты не обязан. У тебя своя жизнь.
Триг обдумывал ее слова, доедая то, что осталось от бургера. Потом он запил его вином и переключился на пахлаву.
– Скажи мне, почему я здесь? – наконец спросил он.
Совсем просто.
– Мое семейство назначило тебя моей нянькой и отправило проследить, чтобы со мной ничего не случилось.
– Это одна из причин. Но не главная.
– Ты предан Джареду.
– Это здесь совершенно ни при чем.
– Тебе очень хотелось поесть пахлавы?
– Не настолько, чтобы проехать полмира. – Триг смотрел прямо на нее, и, как бы ей ни хотелось, Лена не могла отвести взгляд. У нее перехватило дыханье.
– Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы гоняться за Джаредом, – наконец сказал он. – И думаю, достаточно хорошо, чтобы выслушать меня. Я не собираюсь бросаться на тебя, Лена. Не собираюсь делать ничего против твоей воли. Но ты должна знать, что я здесь, потому что хочу быть здесь. С тобой. Ты должна знать, что я испытываю к тебе чувства, не имеющие ничего общего с братскими. Ты должна знать, что мне нравится, когда ты обращаешься со мной как с братом, и вместе с тем я ненавижу это.
Триг глубоко вздохнул:
– И еще ты должна понимать, что, когда ты селишь нас в один номер, как мужа с женой, у меня возникают всякие мысли.
Она не поняла. Он навалил на нее слишком много информации и дал слишком мало времени, чтобы ее осмыслить.
– Я… извини?
– Я хочу тебя.
– Ты?..
Триг посмотрел на нее, как на слегка слабоумную:
– Да.
– Но… ты не можешь.
– Могу, совершенно точно.
– Я инвалид.
– Нет, ты просто ранена.
– Я – это я.
– Да. – Он снова посмотрел так, словно у нее не хватало мозгов. Он был так… спокоен.
А она нет. Она должна была как-нибудь прекратить этот фарс и поговорить с ним разумно.
– Как пахлава?
– Как будто ел землю.
– Еще вина? – Лена налила, не дождавшись ответа, и, наверное, правильно сделала, поскольку Триг осушил стакан одним большим глотком. – Ты должен дать мне время подумать.
– Маленькая подсказка, Лена: тут не требуется долго думать. Мы давно знаем друг друга. Я пытался произвести на тебя впечатление еще в начальной школе. Это или получилось, или нет. Либо ты меня хочешь, либо нет.
– Это не так просто.
– Нет, это просто.
– Я видела твое тело. – Она не знала, как выразить то, что хотела сказать. – Оно великолепно.
– Это оболочка.
– Но она великолепна.
– Но она всего лишь оболочка. Думаешь, я не в состоянии заглянуть внутрь твоей? – Триг пристально смотрел на нее. – У тебя есть недостатки. У меня тоже. Мы оба их видим.
– Посмотри на меня, Эдриан. Подумай, сколько в мире того, что ты можешь делать, а я уже никогда не смогу. Я стану для тебя обузой, и ты меня возненавидишь. Я сама возненавижу себя за это. Нужно быть слепым, чтобы этого не видеть.
– Я не слепой, – хмуро возразил он. – Все может получиться… у нас с тобой. Ты просто должна этого хотеть. – Триг снова сел на стул и сунул руку в свои густые темные кудри. – Ничего не выйдет? Ты никогда не думала обо мне с такой стороны.
– Я этого не говорила! Не надо придумывать за меня. Господи. – Лена не хотела отталкивать его. Она просто не знала, как не оттолкнуть его теперь, когда он хотел стать ближе. – Ты очень важная часть моей жизни, Эдриан. И всегда был. Неужели тебе не страшно? Ведь если у нас ничего не выйдет, мы можем потерять все то, что уже имеем.
– Страшно смотреть, как ты теряешь сознание шестой раз за шесть часов. Страшно думать, что ты умираешь у меня на руках. Для этого страха даже нет отметки на шкале страхов.
– Ты говоришь о себе. А мне страшно сейчас. – Лена обхватила рукой его запястье, положив пальцы на пульс. Он зашкаливал, как и ее сердце. – Не так-то ты и спокоен.
– Может быть, я немного нервничаю. Но это не значит, что я не обдумал все, – упрямо произнес Триг. Высвободив руку из ее пальцев, он взял трубку прикроватного телефона и нажал кнопку.
– Что ты делаешь?
– Ты сказала, что тебе нужно время. Я даю тебе время. – Он повернул голову к телефону. – Это Эдри ан Синклер. Мне нужен еще один номер. С большой двуспальной кроватью. – Какое-то время он слушал. – Нет, он не должен быть смежным с этим. – Он снова замолчал. – Спасибо. – Триг положил трубку. – Сейчас придет носильщик за моим чемоданом.
– Не надо этого делать.
Ему не пришлось заново упаковывать свои вещи.
Все и так лежало на месте. Лене не хотелось, чтобы он уходил.
– Эдриан… я…
– Увидимся за завтраком, да?
Черт.
– Да. – Она попыталась еще раз. – Я не говорю «нет». Ни на что, о чем ты спрашивал. Я думала о тебе. Время от времени. Я женщина. А ты – это ты. Кто бы смог устоять?
Лене показалось, что она увидела проблеск улыбки.
– Но подумай сам, Эдриан. Ты уверен, что это то, что тебе нужно? Сомневаюсь, что ты действительно хорошо подумал.
Триг нахмурился, а потом, наклонившись, нежно коснулся губами уголка ее рта. У него были мягкие теплые губы. Лена почувствовала, что у нее закрылись глаза.
Он отодвинулся назад, и она удивилась, что его глаза стали такими темными и голодными.
– Я подумал. Тебе надо сделать то же самое.
Подхватив чемодан, Триг вышел из номера.
Дверь за ним захлопнулась.
Теперь, когда он обнародовал свою декларацию о намерениях, должно стать легче, решил Триг, направляясь к лифтам. Из Лениных романов никогда не получалось ничего хорошего. В юности она слишком опережала обычных мальчиков своим бесстрашием и жаждой соперничества, и они разбегались от нее. Позже она научилась не пугать потенциальных поклонников и даже побывала с несколькими из них в постели. Но по каким-то одной ей известным причинам никто из них не был признан годным. В ее глазах.
В глазах Трига или Джареда.
Ее меркам не соответствовал ни один.
А мерила она их, сравнивая со своим отцом – исключительно успешным банкиром международного уровня. С Деймоном – адреналиновым наркоманом и суперхакером. С Джаредом, который ничего не боялся и всегда добивался невозможного.
Такое сравнение сделало Лену придирчивой. А потом, распрощавшись с самым последним, но не самым лучшим бойфрендом, она начала копаться в себе и впала в уныние, потому что этот сопляк сказал ей, что она недостаточно женственна и должна стать мягче, чтобы мужчины смогли воспринимать ее всерьез. Это было полнейшей чушью, но Лена восприняла все иначе.
Она проплакала несколько дней, пока Джаред не сказал, что в пятницу едет на скайдайвинг и уже заказал для нее парашют.
Какое-то время Лена старалась быть мягче с другими людьми, но потом вернулся Триг со снаряжением для кайта и попутным ветром. Он спросил, не хочется ли ей поехать с ним.
Ответ был: «Да, черт возьми». Всегда «да».
Так длилось до тех пор, пока ее не ранили, и тогда для всех все изменилось.
Теперь никто не подначивал Лену толкать сильнее или идти быстрее, хотя сама она по-прежнему делала это.
Теперь он смотрел на нее с тревогой и знал это. А она, заметив это, сказала, чтобы он уходил.
Но в последнее время жизнь стала налаживаться. Лена поправлялась, и вместе они могли придумать новый способ жить и быть вместе. Если бы только она попыталась.
Двери лифта открылись. Парень в униформе отеля встретил его приветливым взглядом.
– Мистер Синклер?
Триг кивнул.
– Позвольте мне взять ваш багаж. – Если парень и заинтересовался, почему мистеру Синклеру понадобилось менять номер, спрашивать он не стал. – Ваш номер 406, мистер Синклер. Вот ваша входная карточка.
Триг шагнул в лифт.
Он просто должен убедить ее попытаться.
Глава 4
Трига разбудил звук утренней молитвы, доносившийся из соседней мечети. Кровать была достаточно большой, но спал он беспокойно. Потери, ему снились одни потери. От него уходила Лена. Потому что он слишком любил ее. Она исчезала в сыром сером тумане Восточного Тимора. Ускользала от него то так, то эдак, а он ничего не мог сделать.