– Допустим. Но я не знаю, кто к ним должен был прийти.
– А что вы можете сказать про фотографию, которую нашли в кулаке вашей сестры?
– Фотографию?
– Фотография большого и очень красивого дома, расположенного в живописной южной местности. Вокруг собственный сад и виноградники. А чуть дальше море.
Тетя Люда слушала очень внимательно, стараясь не упустить ни одного словечка. Она заметно побледнела и сейчас выглядела даже хуже, чем в самом начале разговора.
– И что? – с трудом произнесла она. – Что с этим домом?
– Вот вы нам и скажите, что с этим домом. Что это вообще за дом такой?
– Я… я не знаю.
– Ваша сестра собиралась его купить?
– Я… я… я не знаю.
– Похоже, что собиралась. Но откуда у нее такие деньги? Дом-то ведь на фотографии огромный. И богатый. Там открытые террасы, виноградники, само здание сложено из камня. И местность… сразу видно, какая там всюду красота!
– Я ничего не знаю!
Слова давались тете Люде с видимым напряжением. Она тяжело дышала, сжимая и разжимая пальцы. Подруги видели, что женщина что-то скрывает, и усилили напор:
– Вы ведь должны были прийти к сестре только вечером, и, возможно, вы собирались обсудить между собой то, что удалось бы узнать Вере и ее матери от их гостя. Обсудить какую-то новую информацию. Но этого не случилось. Тот человек посчитал нужным убить обеих женщин. И он их убил!
– Так что же… Вы меня обвиняете, что я знаю убийцу и молчу о нем?!
Теперь тетя Люда не скрывала своей ярости. И подруги решили пойти немного на попятный. Не дело, если их просто выставят сейчас за порог. А судя по тому возбужденному состоянию, в котором пребывала тетя Люда, такой поворот событий был более чем вероятен.
– Мы не утверждаем этого прямо, но вы можете догадываться, кто был зван в гости к вашей сестре и…
Договорить Лесе не удалось.
– Я не знала! – воскликнула тетя Люда. – Не знала, сколько раз вам повторять?! Вы что, не понимаете? Я не знала, не знала, не знала имени этого человека!
Женщина была близка к истерике. Она тяжело и прерывисто дышала. Сжимала и разжимала сжатые руки. Но подруг не оставляло ощущение, что все это не более чем спектакль, рассчитанный на то, что они прервут разговор и выкатятся вон.
Но так как подруги хотя и мялись, но вон не выкатывались, тетя Люда добавила накала в голос и завопила:
– Хватит меня мучить! Я и так потеряла двух очень дорогих мне людей! Вам этого мало? Чего вы от меня хотите? Назвать вам убийцу? Я его не знаю!
– Но хоть какие-то мысли на этот счет у вас есть?
– Да что теперь-то? Веру и Юлю к жизни уже не вернешь! Были деньги или не было, теперь не выяснить!
– Какие деньги?
– Неважно!
– Нет, погодите! – встрепенулись подруги. – Деньги – это как раз очень важно. Именно из-за денег чаще всего людей и убивают.
Но тетя Люда уже явно пожалела о сорвавшихся с ее губ словах. И почти закричала на подруг:
– Оставьте меня в покое. Я ничего не знаю. А кто убил Юлю с Верой… Пусть за это судят Славку, он это заслужил, кобель проклятый!
Вот так вот. Пусть и не убивал Славка, а все равно окажется в тюрьме.
– А что за деньги? Большие деньги? Вы можете нам объяснить хотя бы в общих чертах?
Нет, ничего тетя Люда объяснять не собиралась. Она явно жалела, что вообще проговорилась о деньгах, к которым имели отношение ее сестра и племянница. И больше того, тетя Люда явно до того ненавидела Славку, что была готова засудить его за то преступление, которого он не совершал.
Или же она просто хотела свалить на Славку чужую вину? Но зачем тете Люде покрывать настоящего преступника? Какой ей в этом смысл? Какую выгоду она надеялась извлечь лично для себя из случившейся с ее сестрой и племянницей трагедии?
Выйдя от тети Люды, подруги на какое-то время замерли, вдыхая свежий воздух и пытаясь прийти в себя.