2. Частная криминология главным образом отражает закономерности различных типов массового преступного поведения: корыстоведение[8] – корыстного, вайолентология — насильственного, имеются теории, посвященные организованной преступной деятельности, коррупции, преступлениям несовершеннолетних, против несовершеннолетних, неосторожным преступлениям (см. схему 1.3).
Особое место в частной криминологии занимает криминологическая виктимология[9] возникшая в 30-е годы XX в. и исследующая потерпевшего от преступления с точки зрения его предрасположенности стать жертвой преступного посягательства, которая также может быть отнесена к числу отраслей криминологии, поскольку она по существу осмысляет взаимодействие функционирующих в обществе систем – преступности и виктимности («жертвенности»). Виктимология выясняет психологические, социальные, профессиональные и другие особенности потерпевших от различных видов преступлений. Она изучает также жизненные ситуации, повышающие опасность стать жертвой преступления. Полученные результаты используются для выработки рекомендаций, направленных на предупреждение преступлений и на оказание социальной помощи потерпевшим.
Как отмечает Д. В. Ривман, в настоящее время эта отрасль представляет собой частную криминологическую теорию. Разовьется ли она в дисциплину, предметом которой станут жертвы не только преступлений, но и иных событий некриминального характера, пока ответить однозначно нельзя. Сегодня она учит оценивать каждое конкретное преступление, не перекладывая всю вину только на преступника, формирует лишенное предвзятости отношение к потерпевшим не только с позитивным, но и негативным поведением. Сегодня эта отрасль криминологии обеспечивает разработку мер виктимологической профилактики, социально-психологической реабилитации жертв, их защиты и компенсации причиненного ущерба[10].
3. Новейшие криминологические отрасли изучают преступность какой-либо иной функциональной подсистемы общественной жизни (социального института) (см. схему 1.4). Такие отрасли стали выделяться с середины 70-х годов XX столетия.[11] К ним в настоящее время относятся семейная,[12] политическая,[13] экономическая криминология,[14] криминопенология,[15] а также криминология средств массовой коммуникации,[16] криминология религии;[17] исследуется взаимосвязь преступности и моды[18] и т. д. Как и все новое, появление указанных отраслей вызвало неоднозначное отношение криминологов. Одни высказываются одобрительно и углубленно исследуют преступность семейной, политической, экономической, «наказательной» и иных сфер.[19] Другие высказывают опасение по поводу новых «изобретений» криминологической науки.[20] А. И. Долгова справедливо замечает, что появление указанных отраслей криминологии не означает рождения соответствующих новых наук.[21] Разумеется, семейная, политическая и т. п. криминологии являются составными частями общей криминологической науки.
Семейная криминология (криминофамилистика) исследует специфику преступлений, совершаемых на почве семейных отношений, и прежде всего так называемое внутрисемейное насилие, а также семейные факторы, способствующие различным видам преступной активности: насильственной, корыстной, рецидивной, молодежной, женской и т. д. В ее рамках изыскиваются возможности сдерживания преступности посредством воздействия на семью.
Политическая криминология исследует закономерности взаимосвязи преступности и политики. При этом в политике рассматривается как правоохранительная, так и преступная ее сторона. Анализируется преступная политика, влияние тоталитарной политики на общеуголовную преступность, преступления против основ конституционного строя и безопасности государства, криминологическая политика, а также политические спекуляции проблемой преступности.
Экономическая криминология изучает генезис экономических, в том числе организованных, преступлений, анализирует различные стороны экономической жизни, противоречия хозяйства, кризисные явления, которые обусловливают преступное поведение. Данная отрасль освещает процесс криминализации экономической сферы российского общества, начавшийся еще в недрах так называемого зрелого социализма и сопровождающий, если не составивший, суть всех социально-политических преобразований посткоммунистической России вплоть до настоящего времени.
Криминология массовой коммуникации соотносит социальный институт массовой коммуникации со всеми составляющими криминологической триады: с преступлениями, поскольку ряд квалифицированных составов преступлений сконструирован с помощью введения в них признака «использования средств массовой информации»; с причинами массового воспроизводства преступлений, потому что средства массовой информации способны распространять преступные идеи и способствующие преступности чувства и настроения; наконец, с контролем над преступностью, так как гуманное использование средств массовой информации в интересах правового государства, в принципе, может благотворно воздействовать на умонастроения лиц, склонных к совершению преступлений, способствовать снижению криминогенной конфликтности.
Криминопенология исследует преступления, совершаемые в процессе отбывания уголовного наказания и причины воспроизводства преступлений, коренящиеся в самом институте уголовного наказания.
Богословская криминология рассматривает проблемы взаимодействия религии и преступности как социальных явлений, изучая религиозность преступников, возможность религиозной профилактики преступлений, а также религиозную детерминацию преступного поведения.[22]
Так называемые фоновые или сопутствующие преступности негативные общественные явления (алкоголизм, наркомания, токсикомания, проституция, самоубийства и т. д.) изучаются девиантологией. Криминология же затрагивает их в той мере, в какой эти явления взаимосвязаны с процессом воспроизводства обществом преступлений. В причинах, тенденциях и профилактике всех социальных отклонений как преступного, так и непреступного характера имеется много общего.
§ 4. Перспективы криминологии
При советских порядках принято было отличать марксистскую, или социалистическую, криминологию от криминологии как таковой. Отличия объяснялись тем, что криминология в странах «социалистического лагеря» тщательно увязывала свою теорию с марксизмом-ленинизмом, заявляла о своей партийности и «классовом подходе» к объяснению возникновения преступности, к причинам преступлений и к обоснованию мер борьбы с ними, к рассмотрению немарксистских криминологических учений. Картина преступности длительное время рисовалась таким образом, будто в социалистических странах в этой области все обстояло благополучно, а на Западе – плохо.
С начала 30-х до второй половины 80-х годов в Советском Союзе не публиковались абсолютные числа преступлений и преступников. И хотя в годы «перестройки» текущая статистика появилась в печати, тем не менее до сих пор не опубликованы официальные данные, достаточно полно характеризующие динамику преступности за 30–60-е годы. Следовательно, судить о том, что представляла собой преступность в СССР за указанные годы, можно лишь предположительно.