Обсуждая вопрос о том, что изучает социология, очень важно не упустить из виду следующее. Помимо рассмотренного значения абстракции «Общество», спровоцировавшего неоправданную «затеоретизированность» как предмета социологии, так и самого социального познания, научная категория «общество(а)» играла и продолжает играть роль инструмента, ориентирующего исследователя на изучение весьма земных обществ, которые в социологии всегда рассматривались как национальные государства. При таком подходе «общество» – это национальное государство, которое связано с другими национальными государствами в единую мировую систему.[5]
Здесь особо пристальное внимание уместно обратить на следующее. Во-первых, какие бы наилучшие способы познания и объяснения таких обществ ни изобретала социология, очевидно, что такое «общество» представляет собой территориальное и политическое образование, которое не может составлять компетенцию какой-либо одной дисциплины, будь то социология, политическая наука или экономика. Поэтому следует признать, что сохранение в социологии абсолютной четкости границ ее предмета, «неприкосновенности владений» не только невозможно, но сегодня и нежелательно.[6]
Полезно заметить, что О. Конт, Э. Дюркгейм обосновывали эту же мысль: социальные явления слишком связаны друг с другом, чтобы можно было изучать их отдельно, изолированными друг от друга науками. Связь социальных фактов друг с другом неминуемо сближает социальные науки и в результате этого сближения каждая из социальных наук теряет часть своей самостоятельности, но выигрывает в основательности и действенности.[7] В свое время С. А. Муромцев заметил, что не может быть речи о таком обособлении частей социальной науки, при котором предмет каждой из них стоял бы вполне особняком.[8] И это происходит в первую очередь потому, что общества становятся взаимозависимыми во всех аспектах – политическом, экономическом, культурном, и масштаб этих взаимозависимостей становится действительно глобальным; ни одна страна сегодня не является самодостаточным островом (П. Штомпка).
Во-вторых, рассмотрение конкретных обществ в качестве предмета социологии имеет несколько следствий, и прежде всего то, что такое представление стимулирует преимущественный интерес к эндогенным моделям развития. Имеются в виду такие концепции, которые предполагают, будто исходные побудительные импульсы социальной трансформации проистекают как бы «изнутри» самого общества.
Общество (каждое) обладает своей «логикой», которая движет его в определенном направлении; логика же детерминирована структурными (собственными) возможностями общества. Ограниченность такого подхода очевидна. Все типы социальных систем, начиная с малых до письменных культур и аграрных обществ и заканчивая современными социальными образованиями, существуют в контексте интерсоциальных систем, который (контекст) самым серьезным образом влиял на их природу и траекторию развития.
Обозначая каналы влияния интерсоциальных систем на траекторию развития современного общества, Э. Гидденс говорит о нескольких новых, остающихся, по его мнению, вне необходимого внимания со стороны исследователей: административная власть, точнее, усиление ее влияния на основе использования ею информационных ресурсов; войны и военная власть; культурные измерения.[9]
Итак, если иметь в виду также перспективу социологии, то эта наука имеет своим предметом и реальные общества, и «Общество» как научную категорию, основное назначение которой – содействие в обозначении общих, единых, универсальных черт в общественном развитии.
В первом случае социологию не могут не интересовать различные геополитические факторы, которые влияют на те или иные типы социальной организации, социальные движения и социальные изменения. При этом из поля зрения социологии не должны исчезать и процессы внутренней регионализации даже самых непротиворечивых современных государств. Вместе с тем все эти процессы должны восприниматься и объясняться во взаимодействии с теми формами социальной организации и социальных связей, которые выходят за государственные рамки того или иного общества (Э. Гидденс).
Комментарий автора: постепенно социология приблизится к овладению своим предметом в самом высоком и истинном значении – обратится к изучению и объяснению различных форм организации социальной материи в масштабах человечества, главным образом – в плане выяснения природы названных явлений, причин, приводящих эти формы в состояние равновесия (покоя), изменений (развития), а также деструктивные воздействия.
Сегодня в зарубежной и отечественной литературе можно найти целую гамму определений предмета социологии, некоторые из них находятся в русле рассмотренных подходов, другие отражают более конкретные пласты предмета.
Так, английские ученые пишут, что в самой простой формулировке социология – это наука, изучающая сложные взаимоотношения между людьми и обществом, эта наука исследует то, как люди создают и изменяют общество и как общество формирует поведение людей и их представления о себе.[10]
Американский ученый Н. Смелзер считает, что социология – это один из способов изучения людей; социологи стремятся выяснить, почему люди ведут себя определенным образом, почему они образуют группы, поклоняются чему-либо, женятся, голосуют, т. е. все то, что происходит с людьми, когда они взаимодействуют друг с другом.[11]
Социология, считал М. М. Ковалевский (1851–1916) в отличие от истории, неизбежно отвлекается от многих конкретных единичных фактов и указывает лишь общую тенденцию их развития, никогда не теряя из виду своей основной задачи – раскрытие причин покоя и движения человеческих обществ, устойчивости и развития порядка в разные эпохи.[12]
М. Вебер (1864–1920) видел предмет социологии в различных социальных контактах (социальном взаимодействии) между различными индивидами и социальными структурами (институтами) общества.[13]
Проанализировав приведенные суждения, нетрудно обнаружить, что одни ученые, говоря о предмете социологии, обозначают его посредством таких понятий, как «поведение», «социальное поведение», «социальное взаимодействие». Такое определение предмета характерно для американской школы социологии (хотя и в рамках европейской школы можно встретить подобные интерпретации).
Другие ученые предмет социологии очерчивают более широко, полагая, к примеру, что его составляют устойчивые социальные факты, социальные закономерности, которые складываются не на индивидуальном уровне, а на уровне общества.
В. А. Ядов пишет, что предмет социологии, как он вырисовывается в классической европейской традиции, – исследование целостности социального организма, его системности, скрепляемой либо верованиями и нравственными ценностями, либо разумным разделением труда, общественно-полезных функций, что и обеспечивает слаженность всей организации и ради чего общество создает необходимые для его нормального функционирования институты собственности, государственности, право, образование, религию. При этом на первый план выдвигается надиндивидуальное, предметом исследования становятся деиндивидуализированные структуры социальной организации.[14]
Различные акценты в обозначении предмета социологии не могли не сказаться на понимании и объяснениях метода социологии. К рассмотрению этого непростого вопроса мы и переходим.