1. В соответствии с ч. 1 ст. 60 УК РФ лицу, признанному виновным в совершении преступления, наказание назначается в пределах, предусмотренных санкцией соответствующей статьи Особенной части Кодекса. Часть 2 той же статьи предписывает, что выход за нижние и верхние пределы санкции статьи мыслим только в трех случаях, прямо указанных в этой части (ст. 64, 69 и 70). Однако это предписание не согласуется с рядом других статей Уголовного кодекса, противоречит им, а потому неспособно обеспечить четкость, строгость и логичность.
Санкция статьи представляет собой узловое звено в определении рамок наказуемости, выбора судом справедливого наказания. Однако если суд ориентируется лишь на санкцию статьи, он не имеет правильного и исчерпывающего представления о пределах назначения наказания, о подлинных границах своих правомочий в этом вопросе. Дело в том, что санкция статьи далеко не охватывает всего спектра средств воздействия на лицо, нарушившее уголовный закон, – их круг в законе определен как более широкий. В частности, она не содержит описания всех видов наказаний, которые вправе применить суд по приговору. Сказанное касается и основных, и дополнительных наказаний; используемых судом в сторону как усиления, так и смягчения наказания.
Усиление наказания. Напомним, прежде всего, о возможности суда увеличивать наказание по сравнению с тем, которое упомянуто в санкции статьи, посредством применения отдельных дополнительных мер воздействия.
Так, в Особенной части УК вовсе не упоминается о праве суда подвергнуть лицо – при наличии соответствующих условий – такому дополнительному наказанию, как лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград (ст. 48 УК). Если бы суд при установлении законодательных пределов ограничивался лишь санкцией статьи, он ни в одном случае не смог бы определить в приговоре упомянутый вид наказания. Подобная односторонность тем самым искажала бы представление о спектре средств, которыми располагает суд при определении наказания. С другой стороны, в случае применения к осужденному этой меры строгость избираемого наказания в целом возрастает и может превосходить максимально предусмотренное в санкции статьи. Например, лицо осуждается за превышение должностных полномочий по ч. 3 ст. 286 УК, санкция которой предусматривает наказание до 10 лет лишения свободы с лишением права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью на срок до 3 лет. Представим себе, что суд с учетом всех данных по делу определяет виновному максимальный размер и основного (лишение свободы), и дополнительного (лишение права занимать определенные должности) наказания. В дополнение к этому на основании ст. 48 УК виновный лишается также специального звания и имевшихся у него государственных наград. Невозможно отрицать, что произошло усиление карательного содержания наказания по сравнению с максимумом возможного по санкции статьи, и это не вписывается в ограничения, предусмотренные ч. 2 ст. 60 УК.
Часть видов наказания, которые обозначены как основное или дополнительное в санкциях статей, в действительности рассчитана на более широкую сферу применения: такие наказания могут назначаться при наличии соответствующих условий и по делам о других преступлениях. Речь идет, в частности, о таком дополнительном наказании, как лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (ст. 47). Согласно ч. 3 данной статьи этот вид наказания может назначаться в качестве дополнительного «и в случаях, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей Особенной части настоящего Кодекса», т. е. применяется по усмотрению суда (разумеется, при наличии надлежащих оснований). И в данном случае, прибегая к упомянутому наказанию, суд выходит за рамки видов, обрисованных в санкции статьи. При этом вполне мыслимо заметное усиление принудительного содержания наказания по сравнению с максимально возможным по санкции статьи, например, при назначении – за вынесение заведомо неправосудного приговора, повлекшего тяжкие последствия, скажем, самоубийство осужденного (ч. 2 ст. 305 УК), помимо лишения свободы на срок 10 лет – упомянутого дополнительного наказания на 3 года. В такой ситуации также существуют достаточные основания утверждать, что судом определено более строгое наказание, чем предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Кодекса. Разумеется, как при лишении специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград требуется ссылка в приговоре на ст. 48 УК в качестве правового основания применения этого наказания, так и при «лишении права» суд должен сослаться в таких случаях на положения ст. 47 УК.
Спорным представляется вопрос о том, может ли суд прибегнуть к ч. 3 ст. 47, если упомянутое наказание в санкции статьи фигурирует в качестве основного, а не дополнительного. Пленум Верховного Суда РФ в постановлении № 40 от 11 июня 1999 г. «О практике назначения судами уголовного наказания» в п. 25 занял по этому вопросу однозначную позицию: оно «не может быть применено в качестве дополнительного наказания, если это наказание предусмотрено санкцией статьи Особенной части УК РФ как один из основных видов наказания»[62].
Подобное толкование представляется достаточно спорным. Во-первых, оно противоречит логике: если можно назначать наказание, когда о нем вовсе не упоминается в статье, то тем более допустимо это делать, когда оно упоминается, пусть и в качестве основного наказания. Здесь важно только, что суд не применил упомянутый в санкции вид в качестве основного, поскольку основное и дополнительное наказания в деле не могут быть однородными и тем более тождественными по своей сути, ибо нелепо звучит: «наказывается лишением права занимать [такие-то] должности с лишением права занимать эти должности». Во-вторых, приведенное разъяснение Пленума не согласуется, на наш взгляд, и с законом: ч. 3 ст. 47 УК допускает назначение «лишения права» в качестве дополнительного – как сказано в тексте, «и в случаях, когда оно не предусмотрено соответствующей статьей… в качестве наказания (курсив наш. – Л. К., Л. С.) за соответствующее преступление», т. е. нет ограничения по виду – не названо оно в санкции как основное либо только как дополнительное. Таким образом, Пленум Верховного Суда РФ «подправил» закон, дав, на наш взгляд, необоснованно ограничительное его толкование. Требование же законодателя применительно к рассматриваемой ситуации выражается лишь в одном: чтобы с учетом характера содеянного и личности виновного суд признал невозможным сохранение за виновным права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.
В п. 40 постановления № 2 от 11 января 2007 г. «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» Пленум изменил свою позицию, указав, что в соответствии со ст. 47 УК суд вправе применить упомянутый вид наказания в качестве дополнительного «независимо от того, что указанный вид наказания не предусмотрен санкцией закона, по которому осужден виновный…»[63].
Выход за верхние пределы санкции соответствующей статьи с усилением наказания мыслим не только в форме применения дополнительных наказаний двух видов при неупоминании о них в санкции, но и в форме избрания более строгих видов основного наказания. Так, в силу ч. 1 ст. 51 УК РФ осужденным военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, «вместо исправительных работ, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части настоящего Кодекса (курсив наш. – Л. К., Л. С.)», суд вправе назначить ограничение по военной службе – наказание более строгое (ст. 44 УК).